Сборник летописей. Том III - Рашид-ад-дин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стихи
Блеск царства, царь Шамс-ад-дин Мухаммед Курт.
Ты весь, подобно ангелу, состоишь из души.
Горе, что постигло мою душу от разлуки [с тобой],
Сути его не постигнуть ни роду человеческому, ни единой душе.
В глазах моих, которым не объять обоих миров,
Пыль от твоего поезда стала сурьмою зрачка.
Какие мучения падут на слабое, печальное сердце,
Коль милостиво ты не потрудишься последовать сюда!
Моя находящаяся в равновесии природа отвернется от благополучия,
Коль, упаси боже, ты повернешь намерение.
Из ясного, тонковидящего твоего разумения воистину
Подобает так, что как прочтешь это письмо тоски,
Ты ветром намерения раздуешь огонь своего твердого решения,
Водою милости осадишь пыль, которой нет.
Упомянутые муллы тоже написали письма: «Ежели-де ходжа Беха-ад-дин с меликами, садрами и вельможами направится из Ирака в Герат, то мелику достойной услуги не выпадет, древняя честь исчезнет, и он [Абага-хан?] позарится также и на Герат. Лучше без раздумья отправляйся [сюда]». Мелик Шамс-ад-дин тоже послал своего хаджиба по имени Беха-ад-дин и некоего Джемаль-ад-дина Харуна в сопровождении гонцов и возвестил: «Ходжа, ты-де не беспокойся и не утруждай себя, потому что раб [твой] сам вскоре предстанет на служение». Беха-ад-дин их обласкал и послал для мелика почетные халаты. Джемаль-ад-дин отбыл и побуждал [мелика] к отъезду. Он отправился в Исфаган. Беха-ад-дин оказал ему полный почет и полностью от себя приготовил ему царские подарки животными, одеждами и прочим. Через некоторое время он вместе с ним удостоился чести приема в ставке [Абага-хана] в Тебризе.
Так как Абага-хан был сильно разгневан, он не удостоил [Шамс-ад-дина Курта] вниманием. Шамс-ад-дин хотел было ловко и хитро вернуть его благосклонность, [но это] не удалось и его заключили в Тебризской крепости. Он жаловался на сахиба [Шамс-ад-дина] и на его сына, а когда понял, что они ему хотят отомстить, а родовые его жилища разграбили, то, как говорили состоявшие при нем люди, он с лапшой съел яду, который держал под камнем перстня, и умер в 676 году [1277/78] в том заключении. Когда донесли это обстоятельство [Абага-хану], было приказано: «Он-де человек хитрый и коварный и, возможно, прикинулся мертвым, чтобы, быть может, спастись. Пусть Хулкуту, эмир-оружейничий,[270] отправится, заколотит его гроб гвоздями и похоронит в могиле». Так [тот] и поступил.
В ту же пору поднялись айгаки [на] Ифтихар-ад-дина Казвини и доложили: он утащил много денег. Он уплатил пятьдесят туманов и не позволил, чтобы [дело] дошло до очной ставки. Почти два года он, обиженный судьбою, прожил в ставке и в 678 году [1279/80] скончался. Аминь.
|A 222а, S 504| Рассказ об охоте Абага-хана в местности Шахруд и бунтарском замысле тамошнего народа
В году свиньи, соответствующем лету 674 [1275/76] [Абага-хан] изволил зимовать в Арране. Однажды он воссел [на коня, чтобы выехать] на охоту. Когда он отъехал пять фарсангов от Шахруда, то стал в лесу охотиться на горных буйволов. Вдруг толпа людей, на вид как хищные звери, из тамошних жителей, с саблями и дротиками, поднялась со злым умыслом на повелителя рабов. Всадники налетали на них и бились [с ними]. В конце концов они разбежались. Было приказано привести областное ополчение[271] и их схватить. Когда войско собралось, хаким этого народа испугался и явился на служение ко двору [ильхана] с саблей и саваном, [но] к нему обратилась царская благосклонность и милость, и [Абага-хан] пощадил их жизнь. Аминь.
Рассказ о приходе войска негудердев в Фарс и Керман и разграблении
Зимою 677 года [1278/79], соответствующего году барса, около двух тысяч конных негудерцев свершили набег на область Фарс. Булуган, бывший воеводой, Мухаммед-бек, состоявший в родстве с Махмудом Ялавачем, ...,[272] Шамс-ад-дин Тазику и эмиры Фарса выступили с войском, а негудерцы устроили засаду близ Кульбара. Повстречалась глубокая речка. Наджм-ад-дин, шул, сказал: «[Дальше] итти не стоит». Мухаммед-бек стегнул его кнутом и сказал: «Трус, ты чего пугаешь войско». Наджм-ад-дин от этого гнева повернул обратно, а они перешли [речку]. Негудерцы кинулись из засады и все то войско перебили. Шамс-ад-дин Тазику и Булуган тысячью хитростей спасли жизнь. ...[273] и Мухаммед-бек были убиты. Негудерцы дошли до ворот Шираза. Они угнали лошадей из Баг-и Пирузи свершали набеги и грабежи вокруг города. До [6]98[274] года [1298/99] хакимом негудерцев был Абдаллах сын …[275], внук Чагатая. После этого его вызвал Дува сын Борака, посадил [его] под стражу и послал на его место своего сына Кутлуг-ходжу. Он тоже в 700 году отправил в пределы Фарса войско и производил грабежи. Возможность такой дерзости он получил вследствие того, что величественные знамена Абага-хана[276] направились в Сирию, а этот край оставался не занятым [войсками]. Аминь.
Рассказ о выступлении знамен Абага-хана в Хорасан, прибытии с изъявлением покорности эмиров караунов и походе даревита Аргуна в Сеистан
В первый день месяца мухаррама лета 677 [25 V 1278], соответствующего году зайца, Абага-хан соизволил двинуться из Тебриза в Хорасан, 3 числа месяца раби’-ал-аввал [6]78 года [14 VII 1279] он отправил царевича Аргуна с дружиною отразить негудерцев. Он дошел до Сеистана, осаждал [города] и вернулся обратно. С собою он привел Олджей-Букая, старшего сына Мубарекшаха, и других его потомков. 14 числа месяца раби’-ал-авваль того же года Абага-хан отправился в Герат, а в последний день того же месяца прибыли с изъявлением покорности эмиры карауны. 2 числа месяца раби’-ал-ахыра они на приеме выразили подданические чувства, поднесли дары, а [Абага-хан] соизволил их обласкать и возвратился в столицу Тебриз. [Абага-хан] сказал: «Раз-де славный отец наш завоевал владение таких размеров, то, во всяком случае, надобно дать долю женам и сыновьям его». Он дал Кутуй-хатун область Маяфарикин, часть Диярбекра и область Джазиру — Олджей-хатун, Салмас — жене Джумукура, Нулун-хатун, и сыновьям его, Джушкабу и Киншу, и некоторые области другим сыновьям его, которые происходили от наложниц. Эмир Бука сын
