Пол Маккартни - Алан Клейсон

И все же публика, незнакомая с музыкальной периодикой, заключила, что «Ram» и относящиеся к нему синглы, как и «Sgt. Pepper's Lonely Hearts Club Band», воспринимаются тем лучше, чем больше их слушаешь. Как бы то ни было, но факт остается фактом: альбом возглавил национальные чарты, хотя сингл «Back Seat Of My Car» едва–едва пробился в Top 40. «Ram» занял вторую позицию в Top 100 журнала Billboard, зато единственный выпущенный в Америке сингл «Uncle Albert/Admiral Halsey», напичканный разнообразными звуковыми эффектами, удостоился первой строчки, хотя Rolling Stone назвал альбом «упадком рока».

Точки зрения Rolling Stone придерживалась та часть публики, которая привыкла классифицировать поп–музыку по стилям и направлениям — как когда–то джаз. «Традиционный» поп, по их мнению, представлял Энгельберт Хампердинк и Рольф Харрис. «Мейнстрим» включал в себя «Marmalade», «The Faces» Джеймса Тэйлора и новичков из Индианы — «The Jackson Five», — тогда как «The Jeff Beck Group» и «The Moody Blues» втиснулись в разряд «модернистов» где–то между «Traffic» и «Renaissance». Лидерами авангарда считались Энгельберт, «Soft Machine» и Йоко

Оно.

Когда–то «шотландский Томми Стил», Алекс Харви, в свое время разогревавший Джонни Джентла и «The Silver Beatles», принадлежал сразу к нескольким категориям; репертуар «The Sensational Alex Harvey Band» включал самую разнообразную музыку, начиная от «Next» Жака Бреля и заканчивая «Delilah» Тома Джонса. Хотя Пол Маккартни также не принадлежал к какому–то одному лагерю, Алекс Харви не слишком лестно отозвался о «Ram»:

«Как вы думаете, Маккартни выпускает пластинки с целью позлить лично меня или он хочет, чтобы все воротили нос от его кривляний?»

Сравнения творчества группы Пола с его предыдущими коллегами по цеху были неизбежны, и, по мнению большинства крупнейших представителей шоу–бизнеса, Леннон был «круче», чем Маккартни. Поскольку он позиционировал себя как «герой рабочего класса» («Working Class Hero») в сыром, но насыщенном «John Lennon: Plastic Ono Band», Леннона считали ярким представителем «рока», который могли оценить лишь лучшие умы, тогда как уделом Маккартни был эфемерный «поп».

На самом–то деле разница между первыми «пост–битловскими» творениями Леннона и Маккартни была не так уж велика: оба они превозносили добродетели гармонии и равенства в супружеской жизни—и кое–где доходили в этом до смешного. Тем не менее «Working Class Hero» содержал нецензурную лексику, а этот всемогущий цербер Rolling Stone (которому Леннон только что дал предельно честное, бесстыжее интервью, явно поднявшее его тираж) расценил пение Леннона в «God» — вторая сторона, пятая дорожка — как «возможно, лучшее в рок–музыке», а пластинку в целом назвал «откровенным воплощением ярости». После столь восторженных излияний Маккартни с его «Ram» казался еще более пресным и неглубоким.

Что же касается самого Джона, то «Wings» стали для него очередным поводом обвинить Маккартни в том, что тот продолжает писать «музыку для старичков». Именно так он и сказал в интервью для Rolling Stone, а вскоре излил всю свою неприязнь к Маккартни в песне под названием «How Do You Sleep?» за то, что тот якобы нападал на Леннона в «Three

Legs».

Через неделю после появления на страницах Melody Maker интервью Маккартни под заголовком «Why Lennon Is Uncool» («Почему Леннон не крут») в разделе «Письма читателей» был опубликован резкий ответ Леннона. В довершение ко всему Ринго — который также не был в восторге от «Ram» — сыграл партию ударных в «John Lennon: Plastic Ono Band», a Харрисон поддержал негодование Леннона тем, что сыграл на гитаре и dobro в той самой «How Do You Sleep?».

Дела «Wings» не улучшились и с выходом их дебютного альбома, «Wild Life», который появился на прилавках как раз ко времени рождественской распродажи. Четырьмя месяцами ранее звукоинженер Том Кларк был приглашен на ферму мыса Кинтайр, чтобы работать с треками, которые записывались сразу после того, как они были сочинены. Его поразило то, сколько было сделано в течение одного дня по сравнению с месяцами доработок, выброшенных треков и всевозможных технических хитростей. Поняв, что он пошел по ошибочному пути с «McCartney» и даже с «Ram», и пресытившись многочисленными накладками, Маккартни вознамерился сделать «Wild Life» настолько «живым», насколько это было возможно — никаких споров, никаких настроек и — вперед, к следующей песне.

Однако, несмотря на всю его красоту и изящество, «Wild Life» занял последние места в Top Ten по обе стороны–Атлантики, что было существенным падением по сравнению с двумя предыдущими альбомами. Критики были о нем еще худшего мнения, чем о «Ram»; кавер–версия «Love Is Strange» группы «Everly Brothers» с альбома «1965» да несколько малоинтересных собственных номеров были расценены как первые симптомы надвигавшегося творческого кризиса.

После десяти лет, проведенных в дороге, — нерегулярное питание, недосыпание и постоянная гонка за первыми местами в хит–парадах — Маккартни имел полное право игнорировать тех, кто обвинял простого парня, который поднялся на самую вершину и остановился, чтобы передохнуть и немного оглядеться.

«Я, кажется, понял, как он смотрит на вещи, — предположил Денни Лейн, — ведь я прошел через нечто подобное. Чем выше ты поднимаешься, тем трудней становится идти дальше — во многих отношениях. Люди ожидают от тебя все большего. Для Пола, который играл в лучшей рок–н–ролльной группе всех времен и народов, все намного хуже. Я преклоняюсь перед ним, перед тем, как он справляется со всем этим и не позволяет себе ставить личные проблемы выше музыки».

Вызывал восхищение окружающих и тот факт, что Маккартни не был любителем пустого времяпрепровождения.

«Когда я начинаю чувствовать, что меня тянет помузицировать, — рассказывал сам Пол, — я сажусь за фортепиано или беру в руки гитару — для собственного удовольствия. Как правило, именно в такие моменты ко мне приходят всякие идеи — как будто они только и ждали удобного случая, чтобы вылезти наружу. Лучший способ написать песню — это дать ей «написаться» самой. Лучшие из сочиненных мной вещей родились именно таким образом. Они появляются как по мановению волшебной палочки».

«Я просто не представляю, как он это делает», — вздыхала Линда, однако если перефразировать Мэнди Райс–Дэвис: «а что еще она могла сказать?»