Гитлер в Москве - Литературный Власовец

— Но зверства фашистов, как с ними быть? — не унимался Виктор.

— Нормально, просто надо подумать, — усмехнулся Николай Петрович, — наши в Афганистане с тем же столкнулись. Приходишь в село, занимаешь его. А ночью находишь трупы своих солдат, с перерезанными глотками. Наши не могли понять, как старик, до этого приветливо улыбающийся, достает автомат и начинает всех расстреливать, как десятилетний мальчик с гранатометом подрывает БТР с солдатами. А все просто мы для них были враги. С большой буквы. И не важно что мы им там говорили. Мы пришли на их землю, и поэтому мы их враги. А в борьбе с врагами все средства хороши. Мины на дорогах, выстрелы из засады. Но у нас был конкретный приказ от партии — не зверствовать. А у немцев его не было. Они привыкли к европейским войнам, где если что захвачено, то там сопротивления быть не должно. Такой там был порядок. Что реально сделало сопротивление во Франции например? Убило десяток другой фрицев, расклеивало листовки и все. О Чехии, Словакии, Польше я вообще не говорю. Как такового партизанского движения у них не было. Европейский менталитет — завоевали, ну так и молчи в тряпочку, а лучше вообще — работай на захватчиков, чтобы прокормить семью. Зенитные пушки и знаменитый бронетранспортер «Ганномаг» производились в Чехии. И причем на полной добросовестной основе, потому что немцы им устроили лучшие социальные условия. Об этом сейчас не принято говорить, а ведь Гейдрих ездил по Чехии без охраны потому что верил, что покушения на него не будет, потому, то он сделал жизнь рабочих Чехии более хорошей. Не учел только англичан, подготовивших чешских диверсантов. А вот у нас они столкнулись с настоящим партизанским движением. И не знали как с ним бороться.

Это на поле боя просто, здесь ты, здесь враг, и дальше просто задача — разгромить врага. А с партизанами воевать бесполезно, потом что нет их, не показываются они, а трупы солдат, взрывы поездов и так далее происходят регулярно. Вот они и озверели. Одно дело встретить врага в чистом поле, другое дело — получить нож в спину. Впрочем если бы у них были бы варианты, то думаю, дело бы ограничилось бы как у нас — репрессиями. А так война, и методы соответствующие. Единственно это все не касалось евреев. У немцев на этот народ свой пунктик был, как впрочем у нас на белогвардейских офицеров. Вспомните Вьетнам. Совершенно посторонний конфликт. Американцам надо было просто опробовать новую технику в боевых условиях. И что из этого вышло? Партизанская война и применение химического оружия, которое влияло также на их солдат. «Оранжевая смесь», стала синонимом геноцида не только вьетнамцев, на которых всем было наплевать, но и американцев. Вот тут они и поняли. Что пора делать ноги, и вышли из Вьетнама. Но они вынесли оттуда уроки. Армия должна быть вольнонаемной, а не призывной. И второе. Против партизанской борьбы средств нет, кроме как уничтожения мирного населения или его перенаселения. Ведь у любого найдется родственник из сопротивления, которому грех не помочь, а за всеми не уследишь, вот тебе и партизанская война. Единственно верный ход — вернуть себе благорасположение мирного населения. Тогда и подпитки партизан продуктами или оружием не будет. Да и вообще сами жители партизан изведут, если увидят, что при новой власти им жить стало лучше. А фанатиков — тоже сами прирежут. В мирной жизни фанатики не нужны, это только в эпоху великих потрясений, они становятся героями, а обычно — о них никто и не помнит.

— Да, спасибо, интересный вы собеседник, — ответил Виктор. А Николай Петрович хитро улыбнулся и предложил:

— Не желаете продолжить тему?

— Отчего же, наоборот, вы очень хорошо рассказываете.

— Виктор, вы никогда не задумывались об экстерриториальном призыве в армию? Я понимаю, вы еще молоды, но догадки у вас есть?

— Куда надо, туда и посылают, — ответил Виктор.

— А вот и нет. Все призывники равны. По физическим и моральным качествам. Ну вспомните свой десятый класс, есть очень сильные отличия? Я не беру ВДВ или спецназ. Просто обычные школьники. Есть отличия?

— Да вообще-то нет. Конечно многие в физическом плане не очень, но остальные — нормально.

— А теперь смотри, отправимся назад по времени, в сталинскую эпоху, все точно также. И вдруг москвичей определяют во Владивосток, а выходцев из средней Азии на западные границы, в Белоруссию и на Украину. Ничего не кажется странным? Зачем организовать такие масштабные перемещения людей? А ответ прост. Люди не будут стрелять в своих земляков. Сталин очень боялся бунта, вот и ввел такой порядок. Люди по приказу «стрелять» — выстрелят в чужаков, веря, что они враги народа. А не в земляков, они же их знают. Представь ситуацию что тебя призвали, и что тебе приказывают расстрелять соседей. Под предлогом что те «враги народа». Тех соседей, которые за тобой присматривали в детстве, и которым, самое важное, ты веришь, а не своим командирам. И что ты будешь делать? Притом, что все солдаты с тобой фактически знакомы. Будут он в народ стрелять? Да не хрен! Они командиров расстреляют и скажут, что так и было. Эта система продолжает жить и сегодня. Зачем угонять призывников из Санкт-Петербурга во Владивосток, или еще примеры — Таманская дивизия почти не содержит русских из Москвы и Подмосковья. Москвичей посылают куда угодно, но подальше от Москвы. А суть в том, что власть очень боится народа, поэтому так и оставила сталинские принципы формирования армии. И принципы командования перед и после войны оставались теми же. Военачальник в Москве командовал округом в Сибири и наоборот. Почему так? Сталин опасался военных, только они могли его свергнуть с престола власти. Поэтому он сделал так. Что они не могли воспользоваться своей военной силой. А на войне, все понимали, что если придет враг — они будут уничтожены. Но Сталин не терпел конкурентов. Поэтому и Жукова после войны отправили в опалу. Но Жукова следовало бы расстрелять следом за Сталиным и Берией. Этот человек добивался целей, поставленных перед ним, независимо от людских потерь. Недаром ветераны говорили «Приезжает Жуков на фронт — готовь похоронку». Поэтому он тоже военный преступник. И никаких памятников. Недаром ему памятник наша новая власть поставила только в 2004 году. Он очень был симпатичен ей, еще бы, приказы выполнял, а потом принял почетную отставку. Потом они еще выпили кофе и разговор продолжился.

— А почему сталинских стервятников, соколами их не называю, чтобы не оскорблять благородную птицу, так раздражает Никита Сергеевич Хрущев? — задал вопрос Виктор Николаю Петровичу.

— Для начала вспомните памятник на его могиле, — посоветовал Николай Петрович, — если не помните — подскажу, его лицо, а с одной стороны белые камни, с другой черные. Они символизируют его хорошие дела и плохие. Но главное, он искренне верил в коммунизм, и что особенно важно, хотел чтобы советский народ жил лучше. Сталину на благосостояние народа было наплевать, его заботила только своя власть и величие. А Никита Сергеевич действительно хотел улучшения уровня жизни в СССР. Вот только не знал как это сделать. Да и команда его часто подводила. Не тех людей набрал. Но все-таки много успел. Во-первых — развенчал культ Сталина, иначе мы бы с вами до сих пор жили с его портретами на каждом углу, как в Албании. Во-вторых расстрелял Берию, метившего на освободившееся место, а этот был бы почище Сталина, всю страну залили бы кровью.

— Сейчас говорят, что Берия отравил Сталина, — вмешался Виктор.

— Не, не посмел, бы, а вот после смерти вождя, вспомните, что он сделал? Объявил амнистию уголовникам. Виктор, сами посудите, амнистия скажем в честь победы — это понятно. Праздник. Но амнистия сразу после смерти вождя, это как понимать?

— Ему нужны были беспорядки? — предположил Виктор.

— Именно, — кивнул Николай Петрович, — а после он под этим предлогом объявляет чрезвычайное положение. Уничтожает конкурентов, разбирается с бандитами, и вот он весь в белом. Готов, как преемник вождя, и следующий вождь, и последователь товарища Сталина.

— Логично, — пожал печами Виктор, — но все таки давайте поговорим про Никиту Сергеевича.

— Отлично. Пойдем дальше, — продолжил Николай Петрович, — он выпустил и реабилитировал всех «политических», то есть тех кто сел по доносам или просто «по плану шпионов» НКВД. До него такой человек, если и выживал после десяти лет лагерей, то получал «волчий билет», с которым на работу почти не устроишься и отрекшуюся от него семью. А так стали нормальными гражданами со всеми правами.

— А кукуруза? — заметил Виктор.

— Что кукуруза? — не понял Николай Петрович, а потом улыбнувшись спросил, — ты ее ел?

— Не часто, но бывало иногда.

— Нормально? Вкусно?

— Да.

— Вот и я о том же. Просто чтоб выслужиться секретари райкомов стали ее сеять там где можно и там где нельзя. В результате на некоторое время из продажи исчез хлеб. Что, в этом тоже Хрущев виноват? Перейдем к строительству. Это сейчас панельные пятиэтажки хрущебами зовут. А в то время… Эх, Виктор, а видели бы вы какие страсти разгорались тогда за эти квартиры. Это все же отдельная квартира, а не комната в коммуналке. При Сталине и его помпезной архитектуре много людей имело квартиру? А тут они строились в массовом порядке. Еще один плюс Никите Сергеевичу. О космонавтике не забывайте. Первый спутник и Гагарин при ком в космос запустили?