Шпионаж под сакурой - Борис Сапожников

При этих словах синеволосый обменялся с самым юным пассажиром «Графа Цеппелина» испепеляющими взглядами. Сразу становилось ясно, в этом небольшом отряде не всё слава богу — это точно не был плотно спаянный коллектив, в котором просто не может быть разногласий между товарищами. Да и товарищами они не были, по крайней мере, не все. Однако возражать брюнету никто синеволосый не стал. Авторитет лидера в отряде был непререкаем.

— Работать надо быстро, — продолжал, не обращая внимания на обмен взглядами, брюнет. — Переговоры между Риббентропом и Садао продлятся недолго. До Рождества «Граф Цеппелин» отчалит и возьмёт курс на Берлин. Мне бы очень не хотелось оставаться в Токио после этого, потому что в таком случае придётся выбираться отсюда морем, а информацию и образцы — отправлять по дипломатическим каналам. Это — срыв сроков, и нам его могут не простить. Зиверс перед отправкой провёл со мной серьёзную беседу. Если мы сорвём сроки — вполне могут полететь головы.

— Мы отыскали копьё Лонгиния за неполных две недели, вьюношь, — выпрямился на стуле обычно сутулящийся лысый бородач.

Он не стал добавлять, что сделали они это втроём. Братья фон Нейманы — Бальтазар, Мельхиор и он, Каспар.

— Это было в дружественной нам Австрии, — усмехнулся самый юный из пассажиров «Графа Цеппелина», — на родине Фюрера, где все были готовы угодить вам. Так что считать это какой-то особенной победой нельзя. Вас не было с нами в Валахии, где мы искали Крест Влада…

— Дитрих, прекрати, — оборвал его брюнет. — Мериться достижениями мы будем в Рейхе, а пока надо сосредоточить свои силы на кристаллах. Дитрих, доложи всё, что о них известно.

Юноша по имени Дитрих вынул из дипломата, который всю дорогу нёс неприметный молодой человек, вышедший из цеппелина последним, красную папку с германским орлом и отметкой «Verschlusssache»[12]. Дитрих развязал тесёмку, выложил на стол перед собой два листа, взял первый и начал читать.

— Первые образцы так называемых кристаллов духа были обнаружены в двадцатом году на территории юго-восточных губерний России. Существует спорное мнение, что на самом деле залежи кристаллов духа были обнаружены довоенными экспедициями русских учёных, примерно в тринадцатом-четырнадцатом году. Но из-за начала Мировой войны и непригодности использования для военных целей, разработки были закрыты.

— Гипотезы можно опустить, — бросил ему брюнет.

— Конечно, герр Исаак, — кивнул Дитрих, быстро проглядывая страницы из папки. — Если кратко, то японцы первыми нашли кристаллам духа реальное военное применение. Несколько невеликих образцов, которые попали в наш институт для изучения, хватило только для того, чтобы понять, что они пригодны для гадания и прочей оккультной чепухи. После этого их исследования были свёрнуты. Интерес к ним возродился после того, как кто-то из Отделения исследования оккультных наук не свёл воедино несколько интересных фактов, относительно кристаллов духа. Выяснилось, что сразу после окончания Гражданской войны в России, японцы через подставных лиц создали концессию по добыче кристаллов в тех самых юго-восточных губерниях. Кроме того, японцы начали скупать те образцы, что имелись на руках у частных лиц и в государственных хранилищах, часто платя за крохи громадные деньги официально и ещё большие тратя на взятки. Этими данными заинтересовалась СД и Абвер. С помощью агентов выяснилось, что большая часть кристаллов стекаются на Корейский полуостров, а именно, на не особенно секретный полигон испытания мехов.

— Тогда что мы ищем здесь? — спросил, как бы ни к кому не обращаясь, синеволосый Мельхиор фон Нейман. — Если кристаллы духа оседают на корейском испытательном полигоне?

— Это только верхушка айсберга, — объяснил Дитрих, свысока глядя на Мельхиора. — Девяносто девять и девять десятых кристаллов, действительно, отправляются на корейский полигон. Но самые лучшие, крупные и чистые образцы отправляются в Токио. Нам надо понять, для чего?

— Задачи, Дитрих, — снова одёрнул его брюнет по имени Исаак, — буду ставить я. Продолжай.

— Конечно, герр Исаак, — произнёс Дитрих.

— Вопрос, — остановил ему Мельхиор, — откуда японцы получают кристаллы духа? Вряд ли, им удаётся покупать их в Советской России.

— Месторождения, — ответил Дитрих, — были обнаружены в нынешней Маньчжоу-го. В сопредельных с теми самыми юго-восточными губерниями территориях. — Он отложил первый лист из папки, быстро проглядел второй. — Теперь по поводу их применения японцами в мехах. Тут, герр Исаак, только гипотезы, мне их опустить и завершить доклад?

— Выскажи эти гипотезы, — бросил Исаак, гася в пепельнице сигариллу. — Они могут нам пригодиться.

— Первая и основная, — теперь уже Дитрих читал с листа, а не пересказывал своими словами. — Они встраивают один или несколько кристаллов в электрические цепи мехов, что ускоряет передачу сигналов на все блоки. Вторая гипотеза заключается в том, что из-за своих мистических свойств кристаллы как-то вступают во взаимодействие с разумом или душой пилота, тут мнения учёных расходятся, ускоряя реакцию, заставляя чувствовать мех почти как собственное тело.

— Последнее маловероятно. — Мельхиор фон Нейман снял очки и принялся протирать их замшевым платком. — После первых же попаданий по меху, пилоты сходили бы с ума.

— Почему? — спросил у него Дитрих, складывая листы в папку.

— Представь себе, как чувствует себя человек, получивший очередь из крупнокалиберного пулемёта через всю грудь, — сказал ему Мельхиор, снова надевая очки.

Дитрих выглядел вроде совершенно спокойным, но внутри у него всё сжалось. Юноша отлично помнил, как его изрешетили легионеры Железной гвардии[13] в Марамуреше. Это был отвлекающий манёвр Исаака, проводившего там розыски Креста Дракулы.

— Для чего нам нужны гипотезы о применении кристаллов? — вмешался Бальтазар фон Нейман. — Ни одна из них ничем не подтверждена, насколько я понял.

— В нашу задачу входит не только доставка кристаллов, — объяснил ему Исаак, — но и проверка этих самых гипотез, либо их полное опровержение. Но в этом случае, нам придётся ещё узнать, как же всё-таки японцы используют кристаллы.

— И с чего нам начинать, дорогуша? — растянул губы в обычной своей дурацкой улыбке Каспар фон Нейман.

Исаака коробил один только вид лысого, татуированного парня с явными замашками педераста. Однако он был одним из лучших оперативников оккультного отделения Аненербе — собственно, троица по-своему странных братьев фон Нейман были лучшими оперативниками этого отделения — за что ему очень многое прощалось. Тем более, что в присутствии высокого начальства Каспар мгновенно забывал все свои замашки, становясь образцовым сотрудником и кандидатом в члены НСДАП. Исаак и Дитрих не относились ни к одному из отделений института «Наследие предков», подчиняясь непосредственно Вольфраму Зиверсу.