Честь и мужество - Василий Шарапов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Протянув паспорт в окошко, Гена вытянул шею, напряженно следя за пальцами девушки, шибко перебиравшими письма. Но вот она выхватила зеленоватую бумажку, заглянула в паспорт, вложила в него бланк и выбросила на барьер. Порывисто схватив паспорт, юноша вчитался в бланк и огляделся, будто разыскивая кого-то в зале.
«Посылка или перевод, — решил Бибишев. — Теперь мне зевать нельзя».
Глаза Геннадия остановились на окошке приема и выдачи переводов. Он медленно пошел через зал, Володе показалось, что лицо Гены побледнело. Когда подошел ближе, убедился: да, парень был бледен, на лбу выступила испарина.
Володя пристроился в очереди за его спиной. Рука с паспортом и вложенным в него — теперь Бибишев отчетливо это видел — телеграфным переводом протянулась в окошко.
— Подождите! Не видите — занята… — резко бросила смуглая женщина по ту сторону барьера, не отрывая взгляда от листка, куда она записывала переводы.
Рука Гены опять легла на барьер. Бибишев изогнул шею и сумел прочитать обрывки строчек:
«…ГЕННАДИЮ ФЕЛИКСОВИЧУ… РУБЛЕЙ… КУЙБЫШЕВА… ОТ МИХАЙЛОВА…»
— Давайте, — сказала смуглая женщина.
Поскольку Геннадий ни разу не посмотрел на Бибишева, Володя решил не искушать судьбу: лучше оставаться и дальше незамеченным. Он тихонько отошел к соседнему окошку — и вовремя: юноша, расписываясь и проставляя на обратной стороне бланка сумму, оглянулся на соседа и прикрыл перевод локтем.
Но окошко Володя видел хорошо, и потому он мог вместе с почтовой работницей считать десятки. Их было ровно тридцать…
Триста рублей — мальчишке! И к тому же подозреваемому в краже автомашины!
Бибишев несколько секунд стоял в оцепенении, но, увидев, что в дверях мелькнула полосатая футболка, без промедления двинулся за ней.
— …Вот такие пироги, — закончил Володя свой рассказ. — Теперь понимаешь, почему я обалдел, когда услышал про твоего Лешку с его переводом?
— Это мы понять можем. — Саша задумался. — Постой… Кажется, Лешка тоже где-то на шофера учится… Мать говорила, а может, я путаю…
— У тебя, значит, от Петрова. А мой — от Михайлова. Теперь…
— Теперь только от Харламова остается ждать, — подхватил Саша. — Да, а куда он деньги отнес?
— Домой. А вот отдал папаше или нет, этого я не знаю. Едва ли. Не будь второго перевода, я бы подумал, что дедушка прислал…
— Вряд ли у моего Лехи такие дедушки есть, — хмыкнул Саша. — Надо проверить, угоняли или нет «Жигули» дня за два до Лешкиного перевода. Тут одна рука чувствуется, кто-то мальчишек купил.
— За этим «крокодиленком» надо будет присмотреть. Но говорить с ним сейчас рано — парень с характером. — Володя подумал, тряхнул головой. — Нельзя его сейчас, не напортить бы…
— Ну, делай, как знаешь, — сказал Саша покровительственно. — Ты у нас большой. А я, пожалуй, пойду Лешку навещу. Может тебе и помогу ненароком.
— Эх ты, студент! — засмеялся Володя.
— Сам ты заочник, — отозвался Саша. — До завтра!
По дороге домой Бибишев заехал в Ленинский райотдел: ему должны были оставить у дежурного результаты проверки бензоколонок. Тут его ждала удача: заправщица с Московского шоссе сразу же вспомнила красивого паренька, покупавшего талоны и заправлявшего «Жигули» во втором часу ночи. Запомнила, потому что кудрявенький юноша, резко вынув шланг из машины, облил себя бензином и пятно расплылось на рубашке. А что цвет «Жигулей» малиновый — это точно.
А Саша попусту терял время, беседуя с Лешкой. Мать дежурила в больнице, они были один на один, но откровенного разговора не получилось. Когда Зуенков попробовал намекнуть на кражи автомашин, Лешка замкнулся, а потом неожиданно сказал:
— Зря вы мне групповое клеите. Знать ничего не знаю. А если бы я угонял, так чтобы покататься. Да только я не угонял, вот и все. Не хочу больше разговаривать!
Уходил от него Саша расстроенный, недовольный собой. Он понимал, что Леша — сын уголовника и что он если не повидал, то слышал всякое и заставить его признаться — Саше даже в мыслях не хотелось сказать о нем «расколоть» — будет невероятно трудно. Может, тот, другой, поддастся Володе.
«А Харламов — это все же мысль, — уже в автобусе вдруг подумал он. — Надо завтра позвонить Володьке… Если и ему в голову не пришло то же, что и мне…»
10
— Странный, скажу я вам, список!
Начальница участка по приему и обработке переводов была явно заинтригована.
— Кому же это наша сборная шлет такие суммы?
Бибишев засмеялся, В самом деле, будешь озадачен таким списком:
«Харламов, Мальцев, Третьяк, Фетисов, Васильев, Лутченко…»
И одинаковая сумма — 300 рублей.
— Ну, может быть, не все они, а кто-то…
— Оставьте свой телефон. Как только найдем, я позвоню.
Чувство неловкости не покидало Володю: он представлял, сколько хлопот он доставит почтовикам. Пересмотреть все переводы за две недели — шутка ли! Правда, только те, что до востребования.
Как ни парадоксально было предположение, что некто платил своим подручным — угонщикам «Жигулей» через почтамт, отправляя переводы от имени Петрова, Михайлова и, возможно, других членов хоккейной сборной СССР, начальник управления уголовного розыска оценил его сразу.
— А что, — сказал он весело, — вполне вероятно, что сказалась инерционность мышления. Стоит нам сказать: «Иванов, Петров», как напрашивается и «Сидоров». Кстати, ничего удивительного не будет, если обнаружится именно этот ряд — Иванов, Петров, Сидоров. А Михайлов — уже четвертый. Но сначала проверим нашу сборную.
Бензозаправщица еще раз опознала личность паренька, заправлявшего среди ночи малиновые «Жигули». На этот раз по фотографии, которую Бибишев взял в паспортном отделе. Так что косвенные улики подбирались солидные: Геннадий Дергачев был завсегдатаем двора, откуда увели машину, вот-вот должен был получить права, отсутствовал ночью в момент кражи, заправлял пустой бак «Жигулей» среди ночи, облил рубашку бензином и, наконец, получил таинственный перевод. Поскольку все это произошло совсем недавно, можно было ждать, что Дергачев выйдет на связь со своим сообщником, а скорее руководителем. А может, он должен поделиться с кем-то деньгами.
Теперь каждый шаг Гены-Крокодила контролировался уголовным розыском. Сменяясь через четыре-пять часов, инспектора Ленинского райотдела должны были сопровождать его всюду. Что же касается Леши Гусева, то с ним было сложнее. Хотя Бибишев мог предполагать, что Лешка угнал машину из своего 10-го микрорайона двумя днями раньше получения перевода — а такой случай как раз был зарегистрирован, — улик против него не было. Кроме перевода, конечно. Но улика, основанная лишь на логическом выводе, имеет мало веса.
Звонок с почтамта раздался раньше, чем ожидал его Володя.
— Приезжайте, нашелся ваш Харламов. — В трубке раздался смешок. — Именно на триста рублей…
— А кому адресован? — начиная волноваться, спросил Володя.
— Минутку… Золотавкин Михаил Аркадьевич. Проживает по улице Ново-Садовой… дом… квартира… Перевод получен восьмого, одиннадцать дней назад.
— Спасибо большое! Ехать мне незачем, а если Мальцевы с Третьяками найдутся, позвоните. Еще раз спасибо!
Положив трубку, Бибишев подергал себя за ус.
— Что, жареным запахло? — спросил Николай Суханов, один из четверых обитателей кабинета, инспектор по кражам госимущества. — Ишь, порозовела наша красна девица…
— Еще как запахло, Коля!
И Бибишев опять завис над телефоном. Не дозвонившись в райотдел, открыл телефонную книгу на букве «З», нашел фамилию: Золотавкин А. А. Адрес тот же. Телефон номер 34-97-45. Так А. А. — это, конечно, отец.
— Здравствуйте, а Миша дома? — спросил он, услышав в трубке женский голос.
— Миша в «Дубках», на турбазе, — ответило грудное контральто, и раздались частые гудки.
Решение пришло сразу. Смахнув бумаги в стол, Володя еще раз взялся за телефон.
— Привет, это Бибишев, — сказал он в трубку. — Посмотрите, четвертого или третьего… этого месяца, разумеется, «Жигули» не угоняли? Так, чтоб с концом?
Подождал, не кладя трубку на рычаг. Пощурился на солнце.
— Да-да, слушаю!.. Есть? Где, говоришь? Ага! Спасибо! Привет!
Он встал, заправил поаккуратнее рубашку под ремень.
— Я к начальнику управления, потом уеду. Сегодня, видно, уж не вернусь…
11
Счет шел очко в очко.
— Да кончайте же, наконец! — заскулил рыжеватый паренек, истомившийся ожиданием. Володя удрученно по-цокал языком: в самом деле, уже 28—28. И все время: «больше», «равно», «меньше», «равно»…
Кроме двух играющих, в зале находились еще с десяток человек. Бибишев тоже был очередником к теннисному столу, но сыграет он или нет, станет известно, когда определится победитель этой партии. Если возьмет верх крепкий очкарик в спортивном костюме, Володя играть не будет. Если же выиграет тощенький джинсовый пижон, то придется. И придется его обыграть: Бибишеву во что бы то ни стало надо было оторвать Мишу Золотавкина от ракеток и прыгающего мячика. Полчаса и так потеряно зря.
