Обычная злая сказка - Александра Первухина

– Кьер Тари, вы так и не сказали, куда направляетесь.

Юноша только через пару мгновений осознал, что обращаются к нему. Назвать своё настоящее имя он караванщику не рискнул и теперь с трудом вспомнил, как представился этому торговцу. Холодно глянув на подъехавшего к его повозке Виатте, который внимательно наблюдал за ним со спины своего тьшера, принц надменно заметил:

– Мы покинем вас в Илоссе: там вы сможете нанять нового погонщика, и необходимость в дополнительной охране отпадёт. – Проклятый обеими богинями сразу караванщик оживился, и Литари понял, что тот не пропустил его заминки с ответом и сделал соответствующие выводы.

– Так вы направляетесь в Илоссу!

– Я сказал, что мы покинем вас в Илоссе, а куда мы отправимся после этого, вас не касается.

Принц едва сдерживался, чтобы не нагрубить этому чересчур назойливому в своём любопытстве типу. И дело тут было не во врождённом благородстве и дворцовом воспитании: просто одной из самых главных, если не основной, причин того, что он согласился с идеей Снеары принять предложение очень уж хитрого караванщика, было осознание одной простой истины. Придворный маг, уже однажды пытавшийся его убить, на этом вряд ли остановится, обнаружить излишне живучего принца в этом мире ему достаточно просто, – и оставалось только надеяться, что пребывание в относительно большой группе людей собьёт магический поиск со следа. К тому же, как и почти все торговцы Сиали, Виатте, скорее всего, промышлял и продажей секретов, и чем больше внимания Литари привлечёт к своему нежеланию раскрыть цель своего путешествия, тем больше вероятности, что караванщик сочтёт это ценными сведениями.

Юноша надменно приподнял бровь, демонстрируя обычную для кьеров уверенность в том, что простолюдин просто не имеет права интересоваться его решениями, и уж тем более дальнейшими планами, и с облегчением увидел, как в глазах торговца погас огонёк корыстного интереса к его особе. То, что не выходило за рамки обыденного, не могло быть продано за хорошие деньги. А родовая гордость благородного не являлась в Сиали чем-то из ряда вон выходящим. Караванщик вежливо поклонился в седле и благовоспитанно заверил кьера Тари, что ни в коем случае не желал его оскорбить и теперь готов принести извинения за своё неуместное любопытство. Принц устало кивнул, давая понять, что не сердится, и…

Ужас, дикий нечеловеческий ужас заставил его замереть на месте. Не в силах пошевелиться от безумного неуправляемого страха, Литари краем глаза наблюдал за тем, как застыл, неловко склонившись в седле, торговец, остановившимся взглядом глядя куда-то вперёд. Превозмогая сопротивление ставшего вдруг чужим тела, принц обернулся, готовый встретить лицом к лицу любую опасность, и замер, до глубины души поражённый увиденным. Перед застывшим в каком-то неестественном ступоре караваном стояла тварь. Высотой с крупного тьшера, с какими-то расплывчатыми очертаниями, она излучала тот самый дикий ужас, который заставил юношу забыть обо всём на свете. И теперь, когда источник его страха оказался у него перед глазами, Литари был не в силах сопротивляться ему. Сердце билось как попавшая в силок птица, но тело отказывалось ему повиноваться, и принц мог лишь беспомощно смотреть на приближающуюся смерть, как и все, кто был в караване. Это конец, пронеслось в голове юноши: придворный маг решил нарушить закон престолонаследия и направил чудовище, созданное чёрной магией, чтобы убить его. А заодно и всех в караване. И никто не может ему воспротивиться…

Литари обречённо смотрел на этот воплощённый ужас, приближающийся к людям, чувствуя, как отчаяние захватывает его в свои липкие сети. Вдруг с передней повозки соскочила фигура в дорожном плаще и спокойно шагнула навстречу твари. Принц сначала не понял, кто это, а потом сквозь беспросветную безнадёжность и страх пришло осознание, подарившее надежду. Жрицы изначально были предназначены для борьбы с порождениями чёрной магии, и она на них не действовала! Снеара уверенно заступила чудовищу дорогу, явно не испытывая перед ним того безотчётного ужаса, который сковал всех в караване.

Юноша с тревогой наблюдал, как жрица, стремительным движением уйдя от атаки какого-то бесформенного отростка твари, ударила в ответ, и меч застрял в громоздкой туше. Неужели конец?! Но Снеару, казалось, нисколько это не обескуражило: используя клинок как точку опоры, она подпрыгнула и приземлилась на спину чудовища. Тварь на миг замерла, потеряв противника из виду, а девушка обрушила сцеплённые кулаки вниз, заставив монстра осесть в пыль тракта. Принц не поверил своим глазам, когда увидел, как жрица раз за разом бьёт в одну точку на спине чудовища и даже не пытается вытащить застрявший меч. Литари почувствовал, что ему становится не по себе от мысли, что монстр, видимо, способен как-то воздействовать и на Снеару…

Бесформенные лапы отчаянно пытались сбросить девушку на землю, но не доставали и бестолково махали в воздухе. Принц с удивлением обнаружил, что ужас, излучаемый тварью, уже не так сильно давит на него, и если как следует напрячься, он сможет пошевелиться. Парень стиснул зубы и, преодолевая себя, потянулся к лежащему рядом, а казалось – на другом конце королевства, – мечу. Но его помощь не понадобилась. Жрица в очередной раз ударила с замахом, всем телом вгоняя кулаки в тушу чудовища, и монстр странно затрясся, а потом просто растёкся по дороге неаккуратной лепёшкой. И в то же мгновение исчез страх, не позволявший людям пошевелиться.

Литари сорвался с места и бегом бросился к устало качающейся в центре лепёшки Снеаре. Капюшон во время боя слетел с её головы, открывая бледное от боли лицо с прилипшими ко лбу мокрыми от пота волосами, забрызганное странной тёмной жидкостью. Юноша видел, что жрица с трудом держится на ногах, и спешил подхватить её, прежде чем она упадёт в то, что осталось от твари. Позади раздавались крики и хриплый рёв тьшеров. Девушка вздрогнула, словно просыпаясь, и подняла голову. Несколько мгновений она смотрела на приближающегося к ней спутника, а потом вытянула руку и глухо произнесла:

– Не подходи, эта дрянь ядовита.

Литари замер не столько от её слов, сколько от потрясения, когда разглядел, во что опять превратились руки Снеары. Юноша сглотнул подступивший к горлу комок и отвёл взгляд, чтобы не видеть изломанных сбитых кистей и предплечий. Жрица уронила руку и, сильно пошатываясь, сделала несколько шагов ему навстречу. Принц беспомощно смотрел, как она с трудом преодолевает разделяющее их расстояние, и не знал, что ему делать.

– Великая Элара! Меч богини!

Резкий возглас заставил его вздрогнуть и обернуться. В следующий момент Литари проклял всё на свете, запоздало поняв, что, пока он гадал, как ему помочь Снеаре, люди пришли в себя после нападения неведомого монстра и теперь потрясённо наблюдают за женщиной, убившей чудовище… женщиной, правая щека которой покрыта красно-бурой татуировкой жрицы Элары. А у него за спиной стоит с отвисшей челюстью торговец и ошеломлённо смотрит на идущую к нему девушку.