Небо Атлантиды (Операция «Форс-мажор») - Антон Первушин

– Джек Риан, Оперативный Директорат ЦРУ, – представился самый старший из них, с благородной проседью в волосах, чем-то неуловимо похожий на американского актёра Харрисона Форда.

– Роберт Фоули, Оперативный Директорат ЦРУ, – в свою очередь сказал молодой агент с тонкими чертами лица.

– Джим Грин, неприкасаемый, – не моргнув глазом, сказал третий агент, больше похожий на спортсмена, но его намёк никто из присутствующих не понял и не оценил.

– Итак, господа, – начал Вайкшнорас, – я попробую вкратце изложить вам ситуацию. У меня мало времени, но теперь, когда вы здесь, мне будет намного проще держать вас в курсе происходящего. Мы отыскали самолёты и смогли идентифицировать их. Всего на нашей территории находятся три российских штурмовика «Як-38», по вашей классификации – «Форджер-А», один американский истребитель «Ф-15» и один немецкий гражданский самолёт «Ганза». С самого начала у нас сложилось впечатление, что российские самолёты атаковали «Ганзу» и заставили её совершить вынужденную посадку. Американский истребитель пытался помешать этому, но неудачно. И тогда его пилот принял решение сесть рядом с терпящей катастрофу «Ганзой». На месте посадки мы обнаружили получивший серьёзные повреждения немецкий самолёт, благополучно приземлившийся американский и один «Як-38». В то же самое время наши поисковые группы нашли обломки ещё двух «Яков», разбившихся в безлюдной местности. К сожалению, местонахождение русских лётчиков, пилота «Ф-15» и госпожи Мадлен Олбрайт нам пока установить не удалось. Мы допросили пилота «Ганзы» и раненого телохранителя госпожи Олбрайт. Сейчас они находятся по дороге в Вильнюс. Однако даже из материалов предварительного допроса следует, что русским пилотам помогали на земле. Приехала какая-то машина – судя по описанию, мини-вэн[52] – и увезла русских, и американца, и госпожу Олбрайт. Мы полагаем, что это было частью плана русских…

– Надеюсь, вы перекрыли границы? – быстро спросил Риан.

– Разумеется, – кивнул Вайкшнорас. – Это первое, что мы сделали, когда узнали о бегстве пилотов с места катастрофы.

– Результат?

– Результаты есть, – полковник Вайкшнорас позволил себе улыбнуться, поскольку к шести часам вечера Штабу обороны наконец-то удалось узнать, что произошло на шоссе Е-77. – Мы перекрыли не только границу, но и некоторые из дорог, по которым проще всего проехать в направлении Калининграда и Белоруссии. В течение последних часов дорожной полицией было зафиксировано несколько попыток преодолеть мобильные блок-посты без досмотра. Во всех случаях нарушителей удалось задержать. Кроме одного. Мини-вэн марки «рено» проскочил мимо поста, установленного на трассе, ведущей в Таураге. При этом устроил целое побоище. Преступники использовали крупнокалиберный пулемёт, что было зафиксировано в полицейском протоколе. И этого же пулемёта они обстреляли две патрульные машины, которые пытались осуществить преследование. Непосредственные свидетели происшедшего утверждают, что в мини-вэне находилось от пяти до семи человек, и, возможно, – Вайкшнорас поднял указательный палец, – одним из пассажиров была женщина!

– Где теперь находится этот мини-вэн? – Риан наклонился вперёд, его глаза сузились.

– К сожалению, отыскать его пока не удалось, – признался Вайкшнорас. – Но это вопрос времени. Очевидно, русским пилотам, похитившим госпожу Олбрайт и американского лётчика, помогают. Здесь возможны два варианта. Первый вариант – наземную поддержку операции захвата осуществляют российские спецслужбы, используя сеть агентов-«нелегалов». Второй вариант – в Литве действует пророссийское подполье из числа русскоязычного населения.

– У вас есть доказательства? – подал голос агент Грин.

– Чего именно?

– Что русским пилотам помогают.

– Прямых доказательств нет. Но настораживает быстрота, с какой пилоты сумели собраться и покинуть место падения «Ганзы». Кроме того, их снабдили оружием. И они явно используют мобильную связь!

– Боже мой! – агент Грин вдруг порывисто хлопнул себя по высокому лбу, а потом сказал по-русски: – И на старуху бывает проруха!

Игнорируя удивлённый взгляд Вайкшнораса, человек, представившийся агентом Грином, выхватил из кармана мобильный телефон и принялся жать на кнопки.

– Что всё это значит? – спросил полковник у Риана, но тот только покачал головой.

Громова разбудил звонок мобильного телефона.

– А? Что? – спросонья забеспокоился он.

– Это у тебя, Костя, – отозвался Лукашевич, который всё ещё рулил, ведя «рено» по просёлочным дорогам.

Громов полез в нагрудный карман. За всей стрельбой, беготнёй и нервотрёпкой он совершенно забыл про маленький плоский «мобильник» с оплаченной на год вперёд SIM-картой, который вручил ему сам Фокин перед отправкой. Как и Лукашевичу, как и Стуколину.

«На всякий пожарный случай», – сказал капитан ФСБ тогда.

Значит, наступил такой случай.

Громов взъерошил волосы и поднёс трубку к уху:

– Алё.

– Фокин на связи, – услышал он знакомый и трижды проклятый голос. – Где вы, парни?

– Мы тебе не парни, – ответил Громов. – Подставил нас, урод?

– С чего вы решили, что я вас подставил? – Фокин искусно разыграл изумление. – Всё ведь прошло как надо. Как и планировали. Надеюсь, Олбрайт жива? Она с вами?

– С нами, с нами. Что можешь предложить? У тебя есть окно на границе?

– Слушайте внимательно, товарищ подполковник, – в голосе Фокина зазвучали твёрдые нотки. – Я нахожусь в Штабе обороны Литвы. Это в Вильнюсе. Мы ждём вас всех здесь. Полиции и военным отданы соответствующие распоряжения. Немедленно сдавайтесь властям. Слышите? Немедленно. Вас доставят по назначению.

Громов ещё не совсем проснулся, но ему вполне хватило рассудительности, чтобы сказать просто и прямо:

– Иди ты в задницу, Фокин!

Ангеле, прислушивавшаяся к разговору, прыснула в кулак.

– Иди ты в задницу, Фокин! – сказал Громов, после чего из трубки послышался женский смех и связь оборвалась.

Фокин невидяще огляделся вокруг. Риан, Фоули и полковник Вайкшнорас ждали резюме, но не дождались.

– Сволочи! – ругнулся Фокин. – Я тут мир спасаю, а они с девками развлекаются!

– С девками? – переспросил Риан. – А госпожа Олбрайт с ними?

– Госпожа Олбрайт с ними.

– Развлекается?

– С девками.

– Госпожа Олбрайт развлекается с девками?

– Да.

– Что значит да?

– Прекратите этот бред, – потребовал Фокин и нажал кнопку повторного набора последнего номера.

Ответом ему были длинные гудки.

– Прошу прощения у дам, – сказал воспитанный Громов, а потом спросил у Лукашевича: – Скажи, Алексей, ты лучше меня разбираешься в этих вопросах: по «мобильнику» можно отследить человека?

– Теоретически можно.

– Значит, нам следует избавиться от «мобильников».

Громов взял свой телефон и без всякого сожаления выбросил его в окно. Когда и Лукашевич сделал то же самое, Константин выжидающе посмотрел на Стуколина.

– А у меня нет, – Стуколин виновато улыбнулся. – Фокин мне велел его на груди держать, а я в штаны переложил, ну и раскокал при катапультировании.

– Ясно, – подытожил Громов. – Теперь вся наша мобильная связь ограничена телефоном Ангеле. Вы ведь не возражаете?

– Нет, – откликнулась Ангеле. – Пользуйтесь на здоровье.

В траве у лесной дороги остались лежать два телефонных аппарата сотовой связи. Через полминуты один из них ожил и начал подавать сигнал вызова. Ещё через минуту он замолчал, и запел другой аппарат. На радость малоимущему литовскому грибнику…

К родовому хутору Бачинскайте добрались уже затемно. Ангеле сама открыла гараж, и Лукашевич ввёл «рено» внутрь.

Долгий извилистый путь по лесным и просёлочным дорогам вымотал всех, а Лукашевича – особенно. Потому попив наскоро заваренного чаю, он завалился на диванчик и сразу уснул. Громов же, который успел перехватить пару часов сна ещё по дороге, объявил себя «дневальным» и установил очерёдность дежурств: три часа он собирался отсидеть сам, затем – Стуколин, затем – Золотарёв, и только потом, если понадобится, – Лукашевич.

Золотарёв против такого порядка не возражал, бросил плед прямо на пол и свернулся на нём калачом, подложив под щёку кулак. А Стуколин заявил, что ему вполне по силам посидеть ещё час вместе с Громовым, обсудить текущий момент.

– Потом не жалуйся, – предупредил его Константин.

– Не буду, – пообещал Алексей.

Женщинам выделили одну из комнат с окнами во двор. Было уже ясно, что они не убегут, но подозрительный Стуколин, поглаживая пластырь на брови, обошёл дом и забил ставни найденными в кладовке гвоздями.

Ангеле отнеслась к его недоверию спокойно. У неё вообще наступил период умиротворения и душевной радости, который бывает у многих лётчиков-испытателей через несколько часов после опасного полёта на новой сноровистой машине. Потому когда она закрылась в ванной комнате, чтобы «привести себя в порядок перед сном», то воспользовалась смартфоном не для вызова бригады спасателей из числа охранников аэроклуба, а для отправки письма следующего содержания: «Ребята, тревога отменяется. Я виновата – не разобралась в ситуации. Ещё раз повторяю: тревога отменяется. Считайте предыдущее письмо дурацкой шуткой. Завтра или послезавтра приеду и всё расскажу. Целую всех. Ваша Ангеле».