Небо Атлантиды (Операция «Форс-мажор») - Антон Первушин

– Что ж, – сказал Лукашевич, – если других предложений нет… – он положил руку на рычаг переключения скоростей. – Советую всем пристегнуться и открыть рты.

– А рот открывать зачем? – удивилась Ангеле, нащупывая ремень безопасности.

– Когда этот чумной примется из своей пушки палить, оглохнешь запросто.

Как порешили, так и сделали. Лукашевич въехал на поворот, лихо развернулся и попёр задним ходом на предельной для этой передачи скорости – сто километров в час. На шоссе всё было именно так, как описывал Громов: два «БМВ» на обочинах, целый отряд полиции, досматривающих автомобили, и скучающие мотопехотинцы из бригады «Железный волк», рассевшиеся на броне своей боевой машины. Форма у этих последних была явно слизана с полевой американской, а потому «железные волки» выглядели, словно заокеанские захватчики, прибывшие на советскую землю устанавливать Новый мировой порядок.

– Не гони! – крикнул Золотарёв. – Прицеливаться не успеваю!

Лукашевич сбросил скорость, и Сергей тут же открыл огонь.

«Оглохнешь» – это было мягко сказано. Каждый выстрел отдавался гулким ударом – словно кувалдой по крыше. Машину затрясло, как на дорожных рытвинах, а салон в один момент наполнился пороховыми газами и стало нестерпимо жарко.

Стуколин высунул голову в открытое окно и всё видел. Сергей стрелял над головами, веером. Тяжёлые подкалиберные снаряды с визгом прошили воздух. Полицейские попадали на асфальт и по-пластунски поползли под днища автомобилей. «Железные волки» посыпались с бронетранспортёра на землю и залегли. Никто даже не пытался ответить выстрелом – все спасали свои шкуры. Стуколин заорал от избытка чувств, но тут Золотарёв остановил пушку.

«БМВ» и бронетранспортёр проскочили мимо, справа потянулись автомобили, водители которых ожидали своей очереди на досмотр, а теперь вытаращенными глазами наблюдали, как несётся мимо страшный микроавтобус, прорвавший блокаду на дороге.

Звон в головах и ушах стал стихать, и все, кто сидел в салоне «рено», услышали, как Золотарёв громко и задорно, никого не стесняясь, поёт популярную в восьмидесятых годах песню группы «Машина времени»:

– Новый поворот!Что он нам несёт?Пропасть или взлёт?Омут или брод?И не разберёшь,Пока не повернешьЗа-а-а по-во-рот!..

Лукашевич дождался когда череда машин справа кончится, развернул «рено» на свободном пятачке и с места взял максимальный газ. За десять секунд стрелка спидометра пересекла указатель «100», потом – «110» и двинулась к «120».

Золотарёв прекратил пение.

– Ты смотри, – сказал он, вглядываясь в «амбразуру». – Забегали. Неужто найдётся отважный?

Отважных, впрочем, на месте прорыва не нашлось. Зато у них имелась мобильная связь, и через минуту с бокового шоссе вылетели и пристроились в хвост ещё два автомобиля дорожной полиции, хищно завывающие сиренами.

На этот раз Золотарёв дал очень короткую очередь. Подкалиберные снаряды снесли мигалку на крыше одного из «БМВ», и новые преследователи сочли за лучшее отстать и обсудить техническое состояние своих машин.

– Я прям Терминатор какой-то, – похвастался Сергей.

На скорости в сто двадцать километров в час они проскочили пригород и сам город Таураге по центральной улице. К счастью, она была достаточно широка, и пешеходы загодя видели «безумца на колёсах» и благоразумно жались к стенам домов.

Таким же манером проскочили и мост над неширокой речушкой, дальше пошли поля с колосящейся пшеницей, потом снова – лес.

– Ты смотри, прорвались, – сказал Стуколин, как бы и не веря самому себе.

– Патроны есть, – сообщил Золотарёв. – Если надо будет, ещё постреляем. Я говорил, что «Вулкан» пригодится? А вы не верили. Хороши мы были бы с нашими пистолетами!

– Молодец, – похвалил Громов. – Так держать, капитан!

– Я уже майор, – поправил Сергей.

– Поздравляю с новым званием. С тебя «поляна».

– Если живыми вернёмся, то хоть две.

Так, за ничего не значащим, но хорошо снимающим пережитый стресс разговором, компания доехала до нужного поворота. Лукашевич съехал с шоссе и тут же вдавил педаль тормоза.

– Ты чего? – вскинулся мусоливший карту Громов.

– Посмотри вперёд.

Впереди, в просветах между за деревьями, угадывался ещё один БТР-60, поставленный поперёк дороги. «Железные волки» даже не посчитали нужным замаскировать его веточками.

– Обложили сволочи, – тихо сказал Стуколин.

– Давай назад, – распорядился Громов. – Попробуем в другом месте…

Они «пробовали» до шести вечера. Но каждый раз натыкались на засады. Все просёлочные дороги, ведущие в сторону границы с Калининградской областью, оказались перекрыты взводами моторизованной бригады. Над шоссе кружили поисковые вертолёты, от которых приходилось прятать машину в кустах, и стало очевидно, что переполох они вызвали нешуточный и прорваться через границу им не дадут.

– Куда теперь? – устало спросил Лукашевич, когда очередной вертолёт отстрекотал в небе, направляясь на юг.

– Надо где-то искать укрытие, – ответил Громов, задумчиво глядя на зелёную листву. – Придётся ночевать.

– Где? В лесу?

– Хотя бы и в лесу. Может быть, завтра они угомонятся?

– Вряд ли, – подала голос Ангеле, которая после всех приключений и откровений почувствовала себя вправе давать советы. – Они нашли самолёты, узнали, кто был внутри «Ганзы», и теперь не отступятся, пока не поймают всех. Сами подумайте, похищение Госсекретаря США – это международный скандал. Литве он грозит серьёзными проблемами: санкциями, угрозами в ООН, да и вступления в ЕС нам теперь не видать, как своих ушей.

– Может, ещё и оккупируют, – подмигнул ей Стуколин. – Чтобы помочь вашим доблестным войскам выловить нас, мерзавцев.

– Они ждут нас у границы, – произнёс Громов медленно, словно пробуя эти простые слова на вкус. – Значит, нам надо ехать в противоположном направлении.

– И что? – подбодрил его Стуколин.

– Найдём какую-нибудь брошенную ферму – осядем, подумаем. Я вижу, все устали. Да и я устал. Слишком много впечатлений за один день.

– Есть предложение, – сказала Ангеле. – Под Шяуляем у меня родовой хутор. Он пустует – только раз в неделю заходит соседка: стереть пыль и посмотреть, не завелись ли мыши. Если хотите, мы отправимся туда и пробудем на хуторе, сколько надо.

– Ага, – сказал зловредный Стуколин, – а там, небось, ждёт засада?

– Нет. С чего бы?

Тут Ангеле не соврала. Если служба охраны аэроклуба ищет её по Литве, вряд ли она будет устраивать засаду на её хуторе. В послании ведь было чётко сказано: «Меня взяли в заложники вместе с машиной» – значит, и будут искать машину.

– Хорошо, – кивнул Громов, – показывайте, где ваш хутор.

Бачинскайте показала, и он присвистнул:

– Здесь почти полтораста километров, а на шоссе нам выезжать противопоказано.

– «Рено» – машина ходкая, – заметил Лукашевич. – Если совсем устану, ты меня сменишь за рулём. Потому спи сейчас, а мною Ангеле покомандует.

– Ага, – сказал Стуколин, потирая пластырь, – и прикомандует прямо в полицейский участок.

– Дурак ты, Алексей, – беззлобно заявил Громов, откидываясь в кресле и закрывая глаза. – Вроде, взрослый человек, а ничего вокруг не видишь, не замечаешь. Ангеле уже с нами. Я это понял, когда она уйти отказалась. Надеюсь, когда-нибудь и госпожа Олбрайт проникнется к нам сочувствием и захочет помочь. Но это из разряда фантазий…

Бачинскайте совсем не ожидала подобных слов в свой адрес от русского подполковника, но, подумав, поняла, что они – истинная правда. Потому что она и вправду уже хотела, чтобы эти четверо пилотов вернулись домой и наказали своих «заказчиков» из «Белого орла». А ещё ей очень хотелось услышать подробности плана «Форс-мажор»…

Троица агентов ЦРУ прибыла в Вильнюс только через четыре часа после звонка агента Риана в Кризисный центр Министерства обороны Литвы. Сначала они никак не могли выбить самолёт, потом возникли проблемы с визами, но настойчивые американцы добились своего.

Разумеется, в само помещение Кризисного центра их никто не пустил. Это было бы сопряжено с ещё большими трудностями, чем получение виз. Потому полковник Вайкшнорас приказал разместить их в зале для пресс-конференций и спустился туда сам.

Идя по лестнице, он чувствовал, что вымотан этим кризисом до предела. От форменного костюма несло потом, во рту было горько от кофе, а в глазах всё рябило после длительного сидения за монитором.

Агенты из Лэнгли ждали его с нетерпением и сразу засыпали вопросами. Вайкшнорас заявил, что не очень хорошо владеет английским и попросил говорить медленно и раздельно, но сначала представиться.

– Джек Риан, Оперативный Директорат ЦРУ, – представился самый старший из них, с благородной проседью в волосах, чем-то неуловимо похожий на американского актёра Харрисона Форда.