Право на легенду - Юрий Васильев

Коростылев с любопытством подошел к окну. На улице было тихо, безоблачно; напротив в сквере, усеянном ромашками, играли дети. Странно. «Штаб по борьбе…» Прямо как при землетрясении. И тут он увидел, скорее почувствовал, как в поселке произошло какое-то движение. Захлопали двери. Из соседнего дома выскочили две молодые мамаши в мигом утащили своих ребятишек. Остановился в дальнем конце улицы крытый брезентом грузовик. Постоял минуту и, развернувшись, уехал обратно.

Зазвонил телефон.

— Ты дома? — спросил Варг. — Хорошо. Сиди и не высовывайся. Что? Некогда мне. Сиди, говорю, не высовывайся.

Коростылев снова подошел к окну. Поселок был совершенно пуст. Радио молчало. Тишина навалилась глухая, зловещая. Он поморщился. Чертовщина какая… И обрадовался, когда рядом послышался тонкий, на одной ноте, звук — это было похоже на знакомый звон проводов под ветром. «Обыкновенный ветер, — подумал он, отворачиваясь, чтобы закурить. — Обыкновенный сильный ветер». — И тут на дом обрушилось что-то такое, чему, он не успел подобрать сравнения: это мог быть океанский вал или песчаная гора, низвергнутая наземь; дом задрожал; он стоял на прочном фундаменте, он был из бетона и бревен, и все же Коростылев почувствовал, как что-то снаружи обхватило его, сжало в горсти и стало выдергивать из грунта. За окнами сделалось совсем темно; темь эта была коричнево-желтой, пронизываемой еще более темными полосами, и сквозь плотную эту завесу крохотным пятном упрямо пробивалось солнце.

Так продолжалось, может быть, минуту, может быть, больше — Коростылев не берется судить. Его охватило странное волнение, какой-то пьянящий восторг. Стихия? Ладно. Давайте! Посмотрим, как это выглядит вблизи. Он плотно застегнул куртку и вышел в тамбур. Прислушался. Теперь дом уже не ходил ходуном, он тихо вибрировал, стекла звенели от напряжения.

Коростылев помедлил немного, потом рывком отворил дверь и шагнул навстречу ветру. В ту же секунду тугой комок плотного, как студень, воздуха заткнул ему горло; лицо ободрало песком и щебенкой, что-то неодолимое ударило в грудь, в живот, отбросив назад в тамбур. И все же в какую-то долю секунды он увидел то, что потом вспоминалось ему как наваждение: медленно — так ему показалось — над самой землей летел пустой ящик из-под картошки. Он летел, словно выпущенный из гигантской пращи, тяжелый, неправдоподобный, пока наконец не угодил в угол дома, распавшись на мелкие щепы.

К вечеру, когда Варг вернулся домой на вездеходе, «южак» начал слабеть. Проглянуло небо.

Они поужинали на кухне. Капитан, облачившись в халат, устроился в своем необъятном кресле.

— Подведем итоги, — сказал он. — Пекарня не работает. На центральном складе сорвало крышу. Будка водоразборной станции валяется в затоне, теперь дня два без воды сидеть будем. В порту унесло баржу, разворотило причал. И это всего за несколько часов, Егор. А бывает, что «южак» дует трое-четверо суток. Прибавь к этому мокрый снег или; наоборот, сухую морозную крупу — картина будет полной. Ты заметил, что у нас все двери в домах во внутрь открываются? Это затем, чтобы можно было себя откопать, когда занесет по макушку.

— Я уже понял, — покачал головой Коростылев. — Все понял. Какой дурак тут поселок поставил?

— А где его прикажешь ставить? Места у нас, сам видишь, с гулькин нос. С одной стороны — Колун-гора, с другой — бухта, посредине — затон. Вот на косе и ютимся. Другое дело — строим мы безграмотно. Школу вон какую отгрохали, а фасадом, всеми окнами, можно сказать, прямо на ветер развернули. Ну, тут что говорить. Никто этим особо не занимался. И знаешь, — в чем корень? В том, что над всеми нами до сих пор тяготеют старые представления. Все рассчитано на временное пользование. Прииски будут отработаны, недра иссякнут, — зачем особо стараться? А сейчас-то, когда мы свои недра получше узнали, можно бы и одуматься.

Они посидели еще немного, потом Варг сказал, что пора спать: работы в старом поселке заканчиваются, завтра ему с утра пораньше надо готовить баржи. А денька через два погрузятся — и в дорогу.

Коростылева Варг поселил в комнате, которая именовалась «большой базар» — это было нечто вроде гостиной, где собирались при особо большом стечении народа. Комната располагалась наверху, под крышей, имела скошенные стены; из окон было далеко видно… Коростылеву тут нравилось.

В доме уже все спали, когда он, навертевшись без сна в кровати, встал и распахнул окно. Было тихо. Было так, будто «южак» ему просто померещился. Солнце слегка присело за ближнюю сопку, лениво поглядывая оттуда на спокойную, умиротворенную землю, на зеленоватую воду бухты, на корабли, уснувшие возле причалов.

А дальше, за островом, что лежит в горле залива, тихо качались синие льды. Это были не просто льдины, оставшиеся от зимы; это были древние ледяные поля, пришедшие с полюса. Завтра они могут уйти. А могут зажать поселок сплошным кольцом, отрезать его от мира, засыпать снегом. Ветер и снег. Без графика, без календаря, без смысла… Голубое, невинно-простодушное небо, что висит сейчас над головой, — каким ты будешь через час? Как жить здесь человеку?

Коростылеву вспомнился летящий над самой землей ящик. Сопка чертова! Ее надо взорвать! Уничтожить. Или загородить поселок ветроотбойными домами, у которых стены, обращенные к ветру, пусть будут слепыми, без окон; собрать эти дома в кольцо, закрыть улицы галереями.

Он распаковал чемодан, достал оттуда лист ватмана, карандаш, краски. Потом тихонько пробрался на кухню и вскипятил чай. Надо посидеть. Подумать. Что-то такое он уже видел. Помнит. Что-то такое похожее было в бумагах отца. Правильно. Большая, распластанная на земле морская звезда. «Роза ветров». Да-да. «Роза ветров» — так называл отец свой город, привидевшийся ему когда-то среди валунов Кольского полуострова.

Рано утром, поднявшись, Варг застал Коростылева лежавшим на койке поверх одеяла. Вид у него был заморенный, руки заложены за голову. Смотрел он в потолок.

— Ты чего? — удивился Варг и тут увидел на столе, на подоконнике, прямо на полу листы бумаги, на которых расцветали диковинные цветы: лепестки их то сходились в бутоны, то широко раскрывались навстречу солнцу. Он нагнулся, поднял один и увидел, что это был очерченный акварелью контур какого-то фантастического поселения.

— Что это? — спросил Варг.

— Не знаю… Еще не знаю.

— Красиво…

— Красиво, — вздохнул Коростылев. — Слишком красиво. Ну, ничего. — Он повернулся на бок, подпер голову рукой. — Знаете что, Александр Касимович? Я, наверное, построю здесь город. Чтобы прекратить всякие погодные безобразия. Как вы на это смотрите?

— Я на это хорошо смотрю. — Варг собрал листы в одну стопку и положил их на стол. — Дай-бог нашему теляти… Ты бы поспал, Егор. Только что мне звонили — к вечеру тронемся.

К вечеру они тронулись…

За лето Коростылев загорел под чукотским солнцем, похудел. Скинул все лишнее на тундровых кочках. Подготовил дипломный проект — «Вариант ветрозащитной застройки в северных условиях».

А через год вернулся в поселок на должность районного архитектора. Его предшественник к тому времени вышел на пенсию.

6

— Долго вы там работали? — спросила Вера.

— Два года. Потом переехал в Магадан, в проектный институт. Немного поработал в Якутске, в Норильске был. Ну, а потом Москва. — Он улыбнулся. — Как-то у многих так получается, что они свои северные дела в Москве заканчивают. Теперь вот снова возвращаюсь.

— Какой вы счастливый, Егор Александрович! У вас мечта исполняется. Сами свой город строить будете. Правда?

— Правда, Верочка. Я действительно чувствую себя счастливым.

Она вздохнула.

— Сережа мой хотел в геологию пойти. В институт поступить собирался. Говорил; что обязательно отыщет на Чукотке нефть. Поехал он стаж для института зарабатывать, устроился в партию, научился на станке бурить. И вот до сих пор бурит. Я ему напоминаю — как же нефть? Он говорит — а что нефть? Никуда не денется. Пока воду ищем, вода на Севере — тоже полезное ископаемое, может, говорит, полезнее других. Он очень хороший специалист, по ремонту и по наладке, им особенно дорожат. Только вот неприятность у него получилась… Я, наверное, скучно все рассказываю?

— Очень интересно вы рассказываете.

Вера поудобнее устроилась на скамейке, приготовившись рассказывать дальше, но тут к ним подошел диспетчер и сказал, что за товарищем Коростылевым прислали специальный самолет.

— Красота! — обрадовался Коростылев. — Идемте-ка, пока там не передумали, пока самолет не отобрали.

Он подхватил ее чемодан, и они быстренько добрались до стоявшей у обочины аэродрома «Аннушки».