Брекен и Ребекка - Уильям Хорвуд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но знавший так много Босвелл понял, что ему нечего сказать.
Стоявшим вчетвером в туннеле кротам показалось, будто навстречу им стремительно мчится куда более могучий поток, чем тот, от которого пришлось.спасаться Босвеллу и Брекену, когда они угодили в сточную канаву, и смертоносные волны вот-вот обрушатся на них всей своей тяжестью. По прошествии нескольких часов из разных уголков системы одно за другим начали поступать известия.
— Пять обитателей Истсайда...
— Самка из Бэрроу-Вэйла...
— Трое вестсайдцев, двое кротов и одна кротиха...
Систему захлестнула волна паники, каждый боялся за свою жизнь. Все кинулись искать, куда бы им скрыться, отчаянно пытаясь придумать, как бы уберечься от беды, и, когда жители Болотного Края прослышали о том, что Ребекка находится у Меккинса, они принялись осаждать ее, моля о помощи: пусть она научит их какому-нибудь заклинанию, даст какой-нибудь талисман или целебную травку. Но чем чаще они обращались к Ребекке с просьбами, тем ясней она осознавала свое бессилие, ведь от чумы не помогали ни известные ей заговоры от болезней, ни травы.
На третий день Брекен с Босвеллом вернулись в Бэрроу-Вэйл, чтобы по крайней мере попытаться унять шишку. Меккинс не пожелал покидать собственные туннели и остался в Болотном Крае, а с ним и Ребекка, которая считала, что именно там ее помощь пригодится больше всего. К этому времени в системе от чумы погибло столько кротов, что оставшимся в живых уже не удавалось очистить туннели от трупов. Они валялись повсюду, распространяя вокруг себя зловоние: посреди проходов, в норах, на подступах к выходам и даже в тех местах, где рывшихся в земле в поисках червей кротов внезапно настигал беспощадный недуг.
По телам погибших, на которых имелись те же признаки болезни, что и у скончавшихся первыми чужаков, скакали блоки. По-прежнему стояла сильная жара, трупы разлагались быстро, и в воздухе повсюду витал удушливый смрад смерти.
По прошествии трех дней в системе не осталось ни одного крота, который мог бы порадоваться тому, что никто из его друзей и близких родственников не погиб. Одни лишились сестер и братьев, у других умерли соседи, и многих изумляло то, что сами они до сих пор живы. Но в некоторых местах — ближе к склонам и в отдельных районах Вестсайда — жертвой болезни пали лишь немногие, и жители других частей системы дивились везению тамошних обитателей, тщетно пытаясь доискаться его причин.
В последующие два дня эпидемия приутихла, посулив обманчивую надежду на лучшее, и жители Бэрроу-Вэйла, чья склонность взахлеб обсуждать происходящее и распространять всяческие слухи достигла предела, стали говорить, что беда миновала, и, хотя лишь одному Камню ведомо, почему она обошла их стороной, все же... Но на следующий день эпидемия вспыхнула с новой силой, только болезнь стала протекать несколько иначе. Чума, словно живое существо, поняла, что ей не удастся мгновенно сгубить всех кротов, и стала действовать медленно, приняв иное обличье.
Кроты начинали потеть, затем на боках и в паху появлялись зловонные, но не причинявшие боли язвы. Потом на морде, в основном в области носа, под кожей возникали узелки и вздутия, из-за чего дыхание становилось затрудненным, и больной начинал жутко хрипеть. Постепенно болезнь добиралась до легких — об этом свидетельствовали приступы рвоты и кашля, а кроты, начавшие харкать кровью, неизменно вскоре умирали.
Повсюду в системе слышался хор голосов, сливавшихся в общий жалобный стон, раздавались крики несчастных, и лишь немногие оказывались в силах их утешить, а помочь им не мог никто. Те, кого болезнь обошла стороной, пребывали в полной растерянности и бродили по туннелям, словно сознание того, что рядом происходит величайшая трагедия, не позволяло им спокойно сидеть на месте, но они были не в состоянии оказать помощь кому-либо из страждущих.
Вскоре Брекен понял, что в системе царит хаос. Многие из кротов, выполнявших его просьбы и поручения, просто-напросто исчезли, а остальные пристрастились к ведению бесконечных разговоров, что стало единственным утешением охваченных паникой обитателей Бэрроу-Вэйла. Казалось, им становилось легче, когда они собирались вместе, чтобы обменяться новостями о ходе эпидемии и обсудить, почему в предрассветное время кротов умирает больше, чем в какое-либо другое, а также почему вздутия, которые через два-три дня превращаются в язвы, чаще всего появляются в области живота и паха. Заразившиеся этой новой разновидностью чумы умирали по прошествии примерно четырех дней, и единственная ее особенность, внушавшая хотя бы слабую надежду, заключалась в том, что хоть от нее и погибало большинство заразившихся, но некоторым удавалось выжить.
Не все впали в панику. Так, например, Комфри сохранял хладнокровие. Он покинул луга, углубился в лес и принялся искать растение, о котором когда-то очень давно упоминала Роза.
— Как жаль, что я толком не запомнил ее слов,— сокрушался он.
Вскоре среди досужих болтунов из Бэрроу-Вэйла распространилась идея, будто бы чуму наслал на них Камень, который прогневался на жителей системы за то, что они перестали соблюдать древние обычаи во время правления Мандрейка и Руна.
На основе этой идеи вскоре возникла новая: якобы и «целиться от чумы можно, лишь сходив к Камню и притронувшись к нему. Подтверждением ей служила история о том, что один из благополучно справившихся с болезнью кротов незадолго до ее начала побывал у Камня и притронулся к нему. Все охотно в это поверили и сочли, что этот крот является живым доказательством того, что Камень всесилен.
— Это правда, Босвелл, или очередное суеверие? — спросил Брекен, и слова его прозвучали скорее как утверждение, а не как вопрос. Он заметил, что некоторые из кротов, побывавших у Камня, все равно погибли, и скептически отнесся к доводам поборников идеи о всесилии Камня, утверждавшим, будто те кроты совершили в своей жизни такое множество проступков, что Камень отказал им в помощи.
— В том смысле, в котором говоришь ты, это неправда, — сказал Босвелл, нарушив молчание, в котором он провел почти все время с тех пор, как разразилась эпидемия чумы. — Эти кроты ошибаются, полагая, будто Камень сам по себе обладает силой. Частица этой силы скрыта в душе каждого из нас, а мы вольны использовать ее на добрые дела или на дурные. Возможно, если подойти
