Папарацци (сборник) - Светлана Алешина

– Гони!

– Понял, – сказал Артем и, рывком включив первую передачу, нажал на педаль газа.

Машина взревела, словно очумелая, и сорвалась с места, съехав с обочины на грунтовую дорогу. Буквально через пять метров она со всего маху влетела в какую-то колдобину на дороге, отчего все в ней задребезжало, а Петр отчаянно застонал.

– Ты что, ранен? – спросила я, испугавшись за него.

– Ты что же делаешь, изверг?! – завопил Петр. – Кто ж так ездит? Разобьешь же машинёшку. Я б тебе, обалдую, даже пылесос не доверил, не то что машину.

Но делать нечего, останавливаться было нельзя: угроза погони довлела над всеми нами настолько сильно, что ради безопасности машиной решено было пожертвовать. Так и случилось. Через двадцать минут езды, напоминающей полет на самолете по череде воздушных ям, в моторе вдруг что-то щелкнуло, и машину резко занесло влево. Каким-то чудом новоявленному водителю удалось затормозить буквально в полуметре от столетнего дуба.

Петр в ярости выскочил из машины и собирался уже вытащить на свежий воздух Артема, чтобы по-своему растолковать ему азы управления автомобилем, но тревога за средство передвижения взяла верх, и он склонился к машине, высматривая возможные повреждения. Наконец внимание его сосредоточилось на левом переднем колесе. К этому времени и мы с Артемом вышли из машины.

– Ну и что случилось? – спросила я Петра.

– Не знаю, – сказал он, глядя на колесо – оно было повернуто влево, хотя руль был вывернут до конца вправо. – Или полуось полетела, или шаровая.

– Что это значит? – спросила я.

– Если полуось, то это буксир, если шаровая, то за два часа сам управлюсь. Но в обоих случаях придется ждать утра. Ночью здесь ничего не сделаешь.

– Ну и ладно, – сказал Артем, – поночуем на свежем воздухе. Зато нас не пристрелили, – добавил он, словно оправдываясь.

Петр раздраженно посмотрел на Артема и собирался уже высказать ему что-то нелестное, но я вступилась за бедного студента:

– Он прав, в нас ведь три раза стреляли. Если б догнали, нам бы и обороняться было нечем!

Глава шестая

Утро выдалось ясным и солнечным. Кругом звонко пели птицы, стрекотали кузнечики. На траве еще поблескивала утренняя роса, постепенно испаряющаяся под напором солнечных лучей. Однако, несмотря на радостное настроение природы, на душе у меня было пасмурно и тоскливо. Я вляпалась в опасное дело по самые уши. И при этом никому не помогла, сделала только хуже.

Анализируя события вчерашнего дня, я пришла к выводу, что фиаско было неизбежно. С упорством быка на корриде я устремилась в совершенно неподготовленную атаку на шантажистов. Меня ослепили первоначальные удачи в расследовании. Да, мне удалось установить личности шантажистов, по крайней мере одну из них. И, вдохновленная этим успехом, а также полученным компроматом на Римму, я пошла в лобовую атаку, даже не продумав возможные последствия в случае неудачи. И как тот бык на корриде, попала рогами в пустую тряпку. Более того, потеряв бдительность, я не заметила, что за мной кто-то следит, а в результате нас вчера могли просто убить. Теперь можно только гадать, что это были за люди. Хотя скорее всего те самые, что ехали за Риммой вместе с нами. Что мне теперь делать – я совершенно не знала.

Рядом со мной на сиденье заворочался Петр. Проснувшись и продрав глаза, он огляделся вокруг. Как только его взгляд упал на Артема, мирно спящего на заднем сиденье, лицо моего телохранителя помрачнело.

– Буди этого кретина, – сказал он мне. – Мне помощь нужна будет, – и вылез из машины.

Я повернулась и похлопала спящего Артема по щеке. Тот раскрыл глаза и удивленно ими захлопал. В его взгляде читались недоуменные вопросы: где мы и зачем мы здесь?

– Проснулся, маленький? – обратилась я к Артему. – Ну вот и хорошо. А теперь тебе пора на курс юного автомеханика. Петр ждет тебя. Давай, двигай на свежий воздух.

Не до конца проснувшийся Артем вылез по моей команде из машины, где его тут же взял в оборот Петр, заставив домкратить левый борт «жигуленка».

«Ну вот, – решила я, – мужики при деле, а чем заняться мне? Все, что можно было испортить, я, кажется, уже испортила. Даже не знаю теперь, как показаться Таньке Булычевой на глаза».

Я вылезла из машины и огляделась. Мое внимание привлекла табличка у дороги. На ней крупными буквами было написано: «ПАСЕКА. ПЧЕЛОВОД НЕФЕДОВ. ВСЕГДА В ПРОДАЖЕ СВЕЖИЙ МЕД. ЦЕНЫ, В ОТЛИЧИЕ ОТ ПЧЕЛ, НЕ КУСАЮТСЯ».

Я усмехнулась в душе остроумию пасечника, но в следующую секунду у меня в сознании всплыла фраза, брошенная прошлой ночью и показавшаяся мне тогда бессмысленной. Я вспомнила, как Римма на мой вопрос, где находится компромат, издеваясь, заявила: «Где, где, на пасеке в дупле».

«Какая странная присказка», – подумалось мне. И в следующее мгновение мой мозг пронзила догадка. Возможно, это даже была не догадка, а скорее полет фантазии отчаявшегося человека. Но все же я решила убедиться, есть ли в ней хоть какой-то смысл – хуже не будет! Повернувшись к мужчинам, я произнесла:

– Господа, я вас покину ненадолго. Мне нужно прогуляться по окрестностям.

Когда дама произносит подобную фразу, находясь на природе в мужском обществе, вежливые джентльмены понимающе кивают, но никому из них в голову не придет проводить даму. Так поступили и мои орлы. Петр молча кивнул головой, а Артем сказал:

– Не уходи, пожалуйста, далеко.

Я направилась по грунтовой дороге в сторону пасеки и через пять минут вышла на нее. Это была небольшая полянка, в центре которой стояла пара десятков ульев, а на краю – небольшой деревянный домишко, в котором, видимо, обитал пасечник Нефедов. Однако к нему обращаться я не стала. Итак уже достаточно засветилась, где только можно. И я устремилась в глубь леса, окружающего пасеку.

Лес был старый, преимущественно дубовый. Я шла по его тенистым тропам, прерываемым маленькими полянками, и вглядывалась в каждое дерево. Конечно, я искала «то – не знаю что», но в глубине души надеялась, что мне просто повезет. И надежда не обманула меня: в это утро фортуна все же решила повернуться ко мне лицом. Я нашла то, что искала.

Покружив по лесу с полчаса, я вышла на старый дуб, весьма потрепанный временем. Внешне он практически ничем не отличался от других своих собратьев, за одним лишь исключением: в его стволе зияло большое дупло. Я огляделась по сторонам: ни души, лишь в небольшой просвет между деревьями я заметила, как на пасеке уже копошился высокий мужчина в длинном плаще и широкополой шляпе, обрамленной сеткой, – это был пасечник. Дождавшись, когда он скроется из виду за стволами деревьев, я быстро просунула руку в дупло дуба.

Моя рука скользила по деревянному нутру дупла, и через несколько секунд я нащупала поверхность какого-то предмета, который был явно инородным внутри дуба. Еще через секунду я поняла, что это вроде бы пластмассовый чемоданчик, и, нащупав ручку, я вынула его из дупла. Это был темно-коричневый чемодан, скорее даже небольшой сундучок, почти квадратный.

Это была действительно удача: благодаря случайности мне удалось воспользоваться Римминым проколом. Та, издеваясь надо мной, сболтнула лишнего. Она была так уверена в моей непроходимой тупости, что сама дала мне ключ к разгадке, еще чуть-чуть везения – и я нашла место, где прятался компромат. А в том, что в сундучке именно он, я не сомневалась.

Но, увы, и на сей раз долго радоваться победе мне не пришлось. Буквально через секунду после того, как я вынула сундучок из дупла, вслед за ним из недр старого дуба вылетело несколько ос. Еще через секунду-другую вокруг моей головы уже кружился целый рой, и одна проклятая тварь вонзила в меня свое жало.

Я взвизгнула от боли и, словно лесная лань, понеслась не разбирая дороги в направлении нашей стоянки. Эскортирующие меня осы помогали развивать скорость на уровне лучших мировых спринтеров. Правда, те бегают без осиного стимулятора и не размахивают на бегу руками во все стороны, как это делала я.

Физиономии моих приятелей надо было видеть: тревога, отразившаяся на их лицах – и то сказать, я отсутствовала долго, минут сорок, – сменилась удивлением по поводу моего столь поспешного возвращения, да еще с чемоданчиком в руках. Удивление тут же вновь сменилось тревогой, поскольку сюрпризы еще не кончились: подбежав к машине, я вскочила в нее, захлопнула дверь и стала интенсивно крутить ручки стеклоподъемников, наглухо задраивая салон. Успокоилась я лишь тогда, когда все окна были закрыты.

Посидев в салоне минуту, я убедилась в том, что поблизости нет ни одной осы. Видимо, они не выдержали темпов погони. Или им было «в лом» улетать далеко от гнезда ради какого-то чемоданчика, который они невольно охраняли.

Ос не было, но снаружи на меня через стекло автомобиля смотрели широко раскрытыми глазами оба моих приятеля. В глазах обоих читалась одна и та же мысль: труд детектива тяжело сказался на тебе, девочка. И хотя я действительно выглядела неадекватно, когда появилась перед их очами, отмахиваясь от невидимых ос, да еще спряталась в автомобиле, тем не менее подобное недоверие взбесило меня. Я со злостью прикрикнула на них: