Папарацци (сборник) - Светлана Алешина

Светлана Алешина

Папарацци (сборник)

Папарацци

Глава первая

Автобус резко тряхнуло, и я больно ударилась головой о боковое стекло, от чего мгновенно проснулась и, потирая рукой ушибленное место, стала оглядываться.

Полупустой автобус постоянно трясло на неровной дороге. За окнами проплывали девятиэтажки и окружающие их пустыри. Мы въехали в микрорайон города Тарасова под названием Солнечный.

Когда-то один из отцов города в патриотическом порыве ткнул рукой в огромный пустырь на окраине Тарасова и сказал: «Вот в этом направлении мы и будем развивать город». Правда, некоторые очевидцы в неофициальных разговорах отмечали тот факт, что сей патриотический порыв был сильно подогрет алкогольным подпитием. Но это не суть важно. Важно другое: вскоре после этого на огромном пустыре на окраине города вырос жилой массив из панельных девятиэтажек, названный «микрорайон Солнечный» – форпост архитектурной мысли отцов города.

Главным достоинством Солнечного, помимо того что благодаря ему многие горожане смогли улучшить свои жилищные условия, было то, что он служил своеобразным фасадом Тарасова. Девятиэтажки широким фронтом скрывали от глаз въезжающих в город, во-первых, безобразный пустырь, открывавшийся взорам гостей Тарасова до постройки Солнечного, а во-вторых, неказистые обшарпанные «хрущобы», составлявшие основную часть жилого массива соседнего микрорайона, называемого «6-й квартал».

Все бы хорошо, но, как только девятиэтажки были сданы в эксплуатацию, интерес руководства города к строительству Солнечного резко поуменьшился. До нормальных автомобильных дорог и объектов жилкультсоцпищебыта руки у властей предержащих как-то не дошли.

Парочка квелых автобусных маршрутов, соединявших Солнечный с центром города, была пущена в микрорайоне по идиотской схеме: от любой остановки приходилось топать до ближайшего дома приличное расстояние. Сами же автобусы появлялись на остановках не чаще, чем солнце проглядывает сквозь облака в пасмурную погоду. В часы «пик» транспорт превращался в филиал кузнечно-прессового цеха: для того чтобы залезть в автобус, требовалось усиленно и весьма бесцеремонно утрамбовывать уже находящихся там пассажиров. Поэтому настроение «солнечных» жителей, как правило, зависело от того, удастся ли первым вскочить в автобус и по возможности (о, счастье!) занять пустующее сидячее место – ведь тогда давление тел сограждан сведется к минимуму. Правда, если очень не повезет, на колени сидящему может плюхнуться толстая тетка, не способная удержаться на разбитых подагрой ногах до того момента, как автобус достигнет центра города.

Гастроном и несколько мелких продуктовых магазинчиков, открытых в Солнечном, отнюдь не удовлетворяли потребностей населения, поскольку, несмотря на изобилие продуктов и разнообразие ассортимента, цены были столь высоки, что отпугивали даже самых ленивых покупателей. Большинство жителей микрорайона стремились сделать основные покупки в центре города, на оптовых рынках, где все было существенно дешевле. Вечером набитые продуктами кошелки серьезно затрудняли жителям микрорайона штурм автобусов. По мере же следования автобуса по маршруту в направлении Солнечного в нем постоянно разгорались конфликты между пассажирами: по поводу раздавленных яиц (без уточнения принадлежности последних), неудачно стоящей у кого-то на ноге чужой сумки с картошкой, открытого или закрытого вытяжного люка (всегда найдутся среди пассажиров любители свежего воздуха и страдающие хроническим насморком)…

Культурно провести досуг в Солнечном было негде, если не считать трех пивбаров. Ближайший кинотеатр располагался в 6-м квартале, чтобы добраться до него, нужно было выдержать восемь остановок автобусного ада.

Вот в таком «оазисе уюта и благополучия» под названием Солнечный я и проживала последние три месяца.

Приближалась моя остановка под названием «Подстанция», от которой оставалось всего две до конечной. Все пассажиры в автобусе уже сидели, кроме старичка со старушкой, которые заранее приготовились выходить в переднюю дверь. Я пристроилась за ними, нащупав в кармане проездной билет.

Весь вчерашний день и всю ночь шел дождь, перестал он только сегодня, после обеда. Ехавший на большой скорости автобус рассекал огромные лужи и щедро окатывал прилегающие к проезжей части тротуары волнами грязной воды. Наконец водитель затормозил у остановочного павильончика с надписью «Подстанция». Передняя дверь открылась, однако старички не спешили выходить. Автобус остановился прямо в центре большой лужи; нудные пенсионеры потребовали, чтобы водитель проехал немного вперед и высадил их на «сухом месте». Водитель же и ухом не вел, словно объявил забастовку или так экономил нервную энергию, что не давал себе труда даже ответить. Впрочем, работа водителей местного автобусного маршрута давно уже напоминала мне скрытую и вялотекущую забастовку, и я решила не терять времени. Протиснувшись мимо стариков к выходу, прикинула на глаз: хватит ли моих ног, чтобы перепрыгнуть лужу? Чем-чем, а длиной ног родители меня не обидели (как-никак 103 сантиметра!), и я, хорошенько оттолкнувшись, легко перескочила лужу.

Приземлившись, я не стала дослушивать, чем закончился конфликт пожилых пассажиров с шофером. За два с половиной месяца езды этим маршрутом я была сыта такими сценами по горло, к тому же мне еще предстояла двадцатиминутная пешая прогулка – ровно столько времени было необходимо, чтобы добраться до моего жилища от остановки.

На пару с подругой Иркой мы снимали двухкомнатную квартиру в одном из панельных домов. Квартира принадлежала дядюшке моей подруги. Дядя Петя по профессии да, видимо, и по призванию был риэлтором. Все свободное от пьянок время Иркин родственник посвящал купле-продаже и сдаче в аренду недвижимости. Ежемесячно он покупал несколько квартир, как правило, находящихся в плачевном состоянии, и, за короткий срок приведя их в более приличный вид с помощью дешевой рабочей силы, тут же продавал. Дешевой рабочей силы хватало – чаще всего это были студенты и безработные строители.

Сфера риэлторских интересов дяди Пети ограничивалась рамками микрорайонов «Солнечный» и «6-й квартал», однако в этих пределах размах его деятельности был так велик, что иногда он путался в квартирах, которые купил, собирался купить, продать или сдать в аренду. Поэтому приходившие к нему клиенты часто вынуждены были напоминать риэлтору, о какой квартире идет собственно речь. В сильной степени дядюшкиной забывчивости способствовали запои, в которые он периодически уходил. На это время дела в свои руки брал его помощник и дальний родственник Виктор.

Своей родной племяннице Ирине дядя Петя сдавал квартиру за символическую сумму. Это Иринка предложила мне разделить с ней кров и арендную плату, а я, разумеется, за ее предложение ухватилась обеими руками: ведь у меня, провинциалки, приехавшей из дыры под названием Карасев в областной центр, так сказать, за лучшей долей, вариантов жилья, кроме общаги, практически не было.

В Тарасове, правда, жила моя тетя – Людмила Ивановна. Поначалу я у нее и остановилась, но, прожив неделю в ее квартире в центре города, сделала категоричный вывод о нашей с тетушкой полной психологической несовместимости. С утра до вечера слушать тетушкины сентенции и наставления по самым различным темам – долго бы я не выдержала. Слава богу, мне удалось быстро отыскать Иринку и, получив от нее приглашение к сожительству, сбежать от тетушки под благовидным предлогом, мол, не хочу ее стеснять.

Моя подруга тоже родом из Карасева, только она старше меня на три года, поэтому на три года раньше уехала в Тарасов и поступила здесь в медицинский институт. Скажу, не хвалясь, я три недели назад тоже стала студенткой. Поступить на филологический факультет Тарасовского государственного университета – думаете, это так просто?

Ирина к моему выбору отнеслась скептически.

– Ну и кем ты будешь? – спросила она, когда я сообщила ей о своем решении поступать на филфак.

– Не знаю, – неопределенно сказала я, вдруг сообразив, что как-то об этом не задумывалась. – Наверное, буду преподавать русский и литературу детям в школе.

– Педагогом, что ли? – фыркнула моя подружка. – Нашла себе профессию. Да им же ни черта не платят! Где деньги будешь брать?

– Там же, где и ты, – недоуменно ответила я, имея в виду кассу предприятия, где буду работать.

– Ну ты сравнила! – поморщилась Ирка. – Я – совсем другое дело, как врач-гинеколог я всегда себе на кусок хлеба заработаю.

– Знаешь что, – возмутилась я, обиженная за свою будущую профессию, – там, где ты будешь деньги брать, мне что-то не хочется… К тому же с филологическим образованием я могу работать и журналистом. Статьи, репортажи, журналистские расследования – это будет поинтересней, чем гинекологом копошиться в…