Немезида - James Swallow

Губы Йоты крепко сжались в скупой улыбке:

– Как скажешь.

К ним нервно приблизился Тариэль. 

– Я... У меня есть вещь, которую припасли для тебя, Кулексус, – произнёс он, протягивая бронированный ящик, покрытый предостерегающими рунами. – Окажи любезность?

Йота откинула крышку и склонила голову набок. Внутри лежала дюжина гранат, сделанных из тёмного металла.

– О, – сказала она. – Взрывчатка. Как заурядно.

– Нет, нет, – продолжал настаивать он. – Это новая технология. Экспериментальное оружие, пока не проверенное "в поле" в рабочих условиях. Создано ведущими учёными твоего клана.

Женщина выхватила из ящика одну из гранат и обнюхала её. Её глаза сузились:

– Что это? Пахнет как  смерть звёзд.

– Мне не положено знать все подробности, – признался инфоцит. – Но устройства содержат гранулированное вещество в экзотическом состоянии, блокирующее деятельность псионических способностей в ограниченной зоне.

Йота долго изучала гранату, теребя кнопку активатора, и в конце-концов меланхолично посмотрела на Тариэля.

– Эти я возьму, – сказала она, выхватывая ящик из его руки.

– Что у тебя есть для остальных нас в твоей восхитительной коробке с игрушками? – игриво спросило Койн, забавляясь с парой мечей с эффектом памяти. У них были изогнутые грациозные лезвия, меняющие кривизну прямо по ходу движения, пока Каллидус рубило ими воздух.

– Токсичные корды[19], – Ванус нажал кнопку, и из запечатанного барабана, замаркированного трилистником биологической опасности, потянулась лента, пронизанная стеклянистыми стилетами.

Койн убрало мечи и потянулось к ножам, но увидело, что то же самое делает Соалм. Каллидус отвесило небольшой поклон:

– О, прошу прощения, кузина. Яды, конечно же, твоя епархия.

Соалм выдавила натянутую и безрадостную улыбку:

– Нет. После тебя. Бери, что пожелаешь.

Койн выставило руку:

– Нет-нет. После тебя. Пожалуйста. Я настаиваю.

– Как хочешь, – Вененум осторожно извлекла один из кинжалов и развернула в пальцах. Она подняла его вверх к свету, разворачивая так и сяк, так что окрашенные жидкости внутри стеклянного лезвия перетекали в разные стороны. В конце-концов, она хмыкнула: – Превосходное качество. Они вполне справятся с любым человеком, который встанет между нами и Хорусом.

Каллидус выбрало себе несколько кордов.

– А как насчёт тех, кто не-люди? Как насчёт самого Хоруса?

Соалм поджала губы:

– Для Воителя это будет комариным укусом, – она посмотрела на Тариэля. – Я приготовлю моё собственное оружие.

– Есть ещё вот что, – предложил Тариэль, передавая ей пистолет. Оружие было длинной и тонкой совокупностью медных трубок с хрустальной грушей в том месте, где у нормального огнестрельного оружия был бы магазин с боеприпасами. Соалм взяла его и посмотрела в сетчатую перегородку, находящуюся там, где должно было быть дуло.

– Бакт-пистолет, – сказала она, взвесив его в руке. – Это может пригодиться.

– Степень распыления можно регулировать от мельчайшей взвеси до гелевых шариков-пуль, – отметил Тариэль.

– Уверена, что знаешь, как этим пользоваться? – спросил Келл.

Рука Соалм взлетела в позицию для прицеливания, дуло оружия посмотрело Виндикару прямо в лицо.

– Думаю, что смогу вспомнить, – сказала она. Затем она пошла прочь, крутя пистолет в своих изящных бледных руках.

Тем временем Койн обнаружило ящик, который был совершенно неуместен среди всего остального. Больше всего он напоминал витую ракушку, и единственным отпирающим механизмом на нём были контуры отпечатка руки, вытесненные на похожем на кость веществе запора: ладони с тремя чересчур длинными пальцами и сдвоенным большим пальцем.

– Не имею понятия, чем это может быть, – признался Тариэль. – Контейнер, я имею ввиду, он выгладит почти как если бы...

– Принадлежал ксеносам? – сказало Койн с обманчивым легкомыслием. – Но это было бы запрещено, Ванус. Так что выкинь из головы эту мысль.

Раздался тихий потрескивающий звук, и правая рука Каллидус вытянулась и изменила форму. Человеческие пальцы преобразовывались и сливались, пока не превратились в нечто, больше напоминающее чужеродный отпечаток. Койн поместило руку на соответствующее место ящика, и тот со вздохом открылся, роняя на настил палубы капли пурпурной жидкости. Органические на вид внутренности контейнера выглядели ещё более обескураживающе. В колыбели из мясистого вещества, влажного от такой же жидкости, покоилось оружие, сделанное из чернёной, похожей на зубную ткань керамики. Оно было большим и несбалансированным по форме, его фронтальная часть сжимала гранёный каплевидный кристалл, окрашенный в цвет морской волны, как у древнего нефрита.

– Что это? – с откровенным омерзением спросил Тариэль.

– В моём клане его называют множеством имён, – сказало Койн. – Оно вскрывает умы, шинкует в клочья интеллект и разум. Те, кого оно коснётся, превращаются в пустые оболочки, – Каллидус протянуло пистолет Ванусу, который попятился назад. – Желаешь рассмотреть получше?

– Не в этой жизни, – убеждённо сказал Тариэль.

Бледный язык выскочил изо рта и облизнул губы Койн, возвращавшего оружие в раковину. Подобрав её, Каллидус поклонилось остальным:

– Я вас покидаю.

Когда Койн ушло, Келл перевёл взгляд обратно на Вануса:

– Как насчёт тебя? Или члены вашего клана решили не носить оружие?

Тариэль покачал головой, на его щёки снова возвращалась краска:

– У меня есть собственное оружие, просто оно не такое очевидное, как ваше. Электроразрядник, встроенный в мою перчатку-когитатор. И у меня есть свой зверинец. Псибернетические орлы, наблюдательные крысы и рои сетевых мушек.

Келл подумал о капсулах, виденных им где-то на борту "Ультио", в которых кибернетически-модифицированные грызуны, хищные птицы, а также прочая живность Тариэля ожидали команды к пробуждению, впав в спячку на время путешествия.

– Эти штуки не сохранят тебе жизнь.

Ванус отрицательно покачал головой:

– Ах, поверь мне, я устрою так, что никто и никогда не подберётся так близко, чтобы меня убить, – он вздохнул. – И, в этом ключе... Для тебя тоже есть оружие.

– Моё оружие потеряно, – произнёс Келл с немалой долей яда в голосе. – Спасибо Эвёрсору.

– Его отреставрировали, – сказал Тариэль, открывая длинный кейс. – Посмотри.

Каждый Виндикар использовал снайперскую винтовку уникальной конфигурации, учитывающую его биологический вес, стиль стрельбы, моторику тела, даже приспособленную работать синхронно с ритмом его дыхания. Когда там, среди арктических снегов, Гарантин разломал оружие Келла на куски, это чувствовалось так, как будто он лишился части себя. Но внутри кейса лежала снайперская винтовка, воспроизводящая именно то оружие, которое было его постоянным спутником долгие годы – воспроизводящая, но также и превосходящая его.

– "Экзитус"[20], – выдохнул он, склоняясь, чтобы провести рукой по гладкой матовой поверхности ствола.

Тариэль указал на отдельные компоненты оружия:

– Спектроскопический прицел с мультирежимным блоком восстановления изображений. Карусельный механизм подачи боеприпасов. Кожух с жидкоазотным охлаждением.  Блок глушителя "Висперхед". Гироскопический стабилизатор баланса, – он сделал паузу. – Здесь использовали все детали оригинального оружия, какие только удалось спасти.

Келл кивнул. Он видел, что рукоятка и часть "щеки" были потёрты так, как не могло быть у недавно сработанного оружия. Наряду с винтовкой, оружейный кейс содержал пистолет схожего дизайна, лежавший рядом с ней на бархатной обивке. Вдоль крышки футляра рядами выстроились индивидуальные патроны, которые были упорядочены в группы согласно цветовой маркировке.

– Впечтатляет. Но мне нужно будет её пристрелять.

– До того, как покажется Хорус, у нас у всех, несомненно, будет куча возможностей задействовать наши умения, – сказала Соалм.  Она не покинула комнату, но держалась сбоку на расстоянии, пока снайпер разговаривал с инфоцитом.

– Мы будем делать то, что должны делать, – произнёс Келл, не глядя на неё.

– Даже если мы погубим себя по ходу дела, – ответила его сестра.

Снайпер заиграл желваками, и его глаза опустились к линии слов, выгравированных на тонком стволе винтовки. Это был Dictatus Vindicare, принцип его клана, выведенный аккуратным почерком писца: Exitus Acta Probat.

– Цель оправдывает средства, – сказал Келл. 

Такую смерть, как он увидел в комнате, Йозеф Сабрат вообще никогда не смог бы себе вообразить. Убийства Латига в аэронефе и Норте в доках, хоть и были  кошмарными деяниями, шокировавшими его до самой глубины души, но они не угрожали здравости его рассудка. Но не это, не это... содеянное.