Сердца небес - Кэтрин Вилтчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мы кончаем вместе, наши общие оргазмы оставляют нас измотанными и одержимыми, опустошенными. Мои мысли все еще осознаются, когда он прижимает меня к себе, зарываясь лицом в мою шею, его дыхание прерывисто касается моей кожи. Все стало ясно, как только я дала свое согласие на его темноту.
Я вспоминаю слова стихотворения, которое изучала в колледже много лет назад.
Злись, злись на то, что свет уходит.
Вот о чем были наши споры. Они были моей яростью против угасания моего света. Мое представление о добре и зле, и обо всем, что есть черного и белого в этом мире. Женщина, которую Данте украл из той больничной палаты, теперь не что иное, как призрак.
Угасающий шепот приличия.
Воспоминание о достоинстве.
После сегодняшнего дня эта женщина уйдет навсегда.
* * *
— У меня дела за границей. Я уезжаю сегодня вечером.
Данте выходит из меня и начинает застегивать свои джинсы. Я испытываю острое чувство паники, наблюдая, как он одевается. Я больше не хочу оставаться наедине со своими мыслями. Они слишком сильно пугают меня.
— Это как-то связано с…?
— Да, — кратко отвечает он.
Сожалеет ли он о том, что так открыто заговорил со мной?
— Ты долго будешь в отъезде?
— Нет. Мне нужно принять душ, — он с отвращением опускает взгляд. На моем белом платье остались малиновые пятна. — Я никогда не должен был прикасаться к тебе в таким виде.
Похоже, он зол на себя. Он думает, что испортил меня, но я была испорчена с того момента, как он впервые прикоснулся ко мне. Испорчена для прикосновений другого. Он повысил ставки, и теперь ни у кого больше нет шансов завладеть моим сердцем.
— Больше никаких секретов, — тихо умоляю я его.
Мгновение он пристально смотрит на меня, а затем захватывает мой рот в грубом, всепоглощающем поцелуе.
— Ты божественна на вкус. Так чертовски божественна…
— Почему у Джозепа на ноутбуке есть видеозапись с детективом Питерсом?
Он снова отстраняется, удивленно качая головой.
— Я только что сделал тебе комплимент, Ив.
— Ты также оставляешь после себя больше вопросов, чем ответов.
Он ругается на испанском. Данте решает, соблюдать или нет этот новый указ об открытости между нами.
— Он убил того человека в вестибюле отеля.
— Что? — я ошеломлена.
— За пять минут до того, как ты вошла. Посмотри отснятый материал, если хочешь.
— Но зачем ему делать это? Он же из ФБР!
— Мужчины не всегда являются теми, кем кажутся, — криво усмехается он, доставая свой мобильный телефон. Я наблюдаю, как он набирает номер. — Ты закончил? Хорошо. Мой джип стоит на дороге примерно в полукилометре к востоку от главного дома. Пошли кого-нибудь забрать его, — он вешает трубку и поднимает меня с капота за талию. — Домой мы поедем на Феррари, согласна?
— Твоя гордость и радость, — передразниваю я, одергивая платье обратно на бедра. — Ты уверен, что мне можно находиться в нем? Я бы не хотела портить интерьер…
— Я могу придумать более изобретательные способы испортить интерьер, — говорит он, направляя меня к автомобилю.
— Ты позволишь мне вести?
— Ни за что на свете, — взрывается он. — Это чудо, что моя машина вообще цела.
— Ты чертов сексист!
Я собираюсь ударить его в живот, но Данте хватает меня за руки и притягивает в свои объятия. Я не думаю о пятнах крови на его футболке и о том, что они собой представляют. Вместо этого прижимаюсь лбом к его груди и прислушиваюсь к сильному и ровному биению его сердца.
— Тебе понравилось мучить этого человека?
— Не так сильно, как мне бы хотелось.
За этими словами скрывается слишком загадочный смысл, чтобы его можно было понять.
— Вам удалось разоблачить банду торговцев людьми? — спрашиваю я.
— Пока нет, но я буду на шаг ближе к этому, как только закончу свои дела в Бухаресте.
Я резко отстраняюсь, чтобы посмотреть на него.
— Бухаресте? Ты летишь туда?
Он кивает.
— Могу я поехать с тобой?
— Нет, — его ответ на автомате.
Я хмурюсь из-за сильного акцента на негативе.
— Садись в машину, — говорит Данте, открывая дверь и указывая на пассажирское сиденье, но я отказываюсь сдвинуться с места.
— Ты ведь не собирался возвращаться за мной в ту ночью, не так ли? Я просто стала запоздалой мыслью.
Мне нужно услышать, как он говорит это.
Он колеблется, и я выхожу из себя.
— Ты когда-нибудь собирался возвращаться за мной?
В одно мгновение он оказывается рядом со мной.
— Ты понятия не имеешь, детка, не так ли? Никакого представления, — Данте обхватывает мое лицо ладонями и держит меня, завороженный, с выражением яростной, безудержной страсти. — Ты никогда не была моей второй мыслью, Ив Миллер. Каждую минуту каждого дня я наблюдал за тобой, был одержим тобой, снова и снова ругался в твою сторону за то, что ты не прыгнула тогда в воду со мной. Проклиная себя за то, что позволил тебе остаться. Мое существование было ложью без тебя в моей постели. Вернулся ли я за тобой в ту ночь? Нет. Я был в Майами, чтобы добыть человека, которого я только что пытал. Но один взгляд… Это все, что мне было нужно, Ив. Один гребаный взгляд. Я увидел, как ты прошла мимо меня по тротуару, и я сошел с ума. Я подверг опасности всю миссию и жизни каждого из моих людей, когда взял тебя таким образом. Джозеп до сих пор не простил мне этого.
— Ты любишь меня, Данте? — я задыхаюсь, ошеломленная ослепительной вспышкой его эмоций.
— Ты спрашиваешь меня об этом через тридцать минут после того, как я пытал человека? — он недоверчиво качает головой, глядя на меня. — Тебе это ни о чем не говорит, Ив? Я не заслуживаю любви, и уж точно тебя и твоей любви, но приму это и ничего не дам взамен, потому что я вот такой вот эгоистичный ублюдок.
Мне хочется закричать ему, что это ложь фантазера. Что я чувствую его любовь ко мне каждый раз, когда он прикасается к моей коже. Что в его нежных поцелуях есть любовь, и в его жестокости есть любовь. Как я могу заставить его понять это?
Нас прерывает звук приближающегося двигателя. Данте отстраняется и снова открывает дверцу машины.
— Я не хочу, чтобы мои люди видели тебя такой.
С пассажирского сиденья я наблюдаю, как другая машина подъезжает к его брошенному джипу. Из машины
