После Исхода - Гарри Веда

Продуманная до идеала стратегия битвы может дать перекос, отобьет зуб у невидимой шестеренки и тут же что-то пойдет не так. Мелкие поражения по локациям участятся, выльются в потерянные позиции одну за другой, и, вскоре, седым полководцам придется в ужасе наблюдать сминаемые армии, которые рассыпаются, как карточный домик, под нокаутирующими уже ударами оппонента.

Подобного может и не произойти. Но кто знает… Современный бой сложен, в нем участвует громадное количество разношерстной публики, разящей друг друга на все лады молниеносно и с адской силой. Выпадение может произойти неожиданно — просто враг случайно получит преимущество на каком-то маленьком участке и смог его удержать нужное время.

С противоположной стороны, к высоте рвалась большая группа фиолетовых маркеров, нацеленная на седьмой квадрат, как мышь на сыр.

Расстояние было примерно равным, небольшой отряд зеленых точек имел заметно более высокую скорость, но на пути его лежал кратер, обрамленный острыми кромками древнего извержения.

Лонни спохватилась, резко увеличила масштаб на тактическом экране, перешла в операторский режим наводки вооружения двух впередиидущих боедов и высадила с полусотню плазменных мин в надвигавшуюся чащобу, выплавляя проход.

Густота заметно поредела и механические тараканы устремились в провал. Некоторые из единиц, не вписавшись в правильную траекторию, со всего маху бахались об толстенные скальные отростки, разбивали их в щепки, летели кувырком еще метров по двести до тех пор, пока не обретали вновь стабилизацию, чтобы автоматически занять место в рою.

Вопли бедолаг разодрали эфир и Лонни сорвала наушники, не в силах более сдерживаться.

Саха лежал в кресле, свернувшись в тугой жгут, закрыв глаза. Он пытался подумать о чем-нибудь хорошем, но выходило исключительно матом. Биение перегрузки участилось, слилось в сплошную барабанную дробь и дубасило без разбора по каждой клеточке тела.

Сторр прав — лучше страдать сейчас, чем очутиться под перекрестным огнем закрепившегося на высоте противника. Тогда кранты, без разговоров.

Боед по касательной зацепил щербатый скальный обломок на самой границе кратера и емкий удар прошел болью через тело. Вашу мать… Стабилизация не потеряна. Чуть скрутило от поперечных колебаний, но скорость оставалась прежней.

Следующий километр — поспокойнее, техника время от времени закладывала противоракетный зигзаг, но вполне можно было отнять голову от подголовника и осмотреться.

Отрядец ощутимо оторвался от основных сил и представлял собой легкую мишень. Правда — и до холма уже рукой подать. Последний рывок…

Боед плавно замедлялся вверх по склону, поднимаясь над равниной. Ведомый перевел сидение в вертикальное положение. С прибытьицем…

Позиция была идеальной. Холм представлял собой высокий неровный бублик, опоясывающий круглый овраг. Верхушка высотки — плоская, можно углубиться, набить бойниц через склон и простреливать большую площадь под ногами. Круговая оборона.

В эфире висела злая тишина.

— Все в сборе? — Сторр нарушил молчание первым.

— Песдетс… — обобщил кто-то.

— Зато живые. И в сознании… Все в сознании, или девочки не вынесли тягот путешествия?..

— Поломало нахрен… мне без гипса финиш, слава бо, позвонок вроде цел…

— Да! Вашу мать! А я левой рукой… а я шевелиться не могу… глазом не вижу, уроды… А-а-а… суки… — вразнобой взорвался радиоканал, заставив расшириться зрачки оператора.

— Слышь, институт благородных девиц, кончай слюни пускать!

— Сторр, не умничай… — подал голос Хэнки из второго блока. Все ж веселей, хоть кто-то, из тертых, есть в наличии. — Еще одна такая переброска и я конца войны не дождусь. По принципиальным соображениям.

— Хэнк, ты в прожаренном виде смотрелся бы аппетитно… — процедил сквозь зубы Саха, — … давайте че-то начнем, чего стоим…

— Лонни? — Рикк пытался оттереть кровь с экрана — забрызгал всю кабину.

— До подхода противника пять минут. Сама вас расставить не успею. Внимание, ручной режим. Только без чудес… Рикк улыбнулся уголками губ.

— Включай, давай… Порядок… Быстрей, хватит наговариваться… — один за другим подали свое «идинах» пилоты.

— Закопай поломанного, не забудь-ь-ь-ь-ь… — Сторр дернул вперед на форсаже, чтоб первым выбрать место поудобнее.

Через две минуты позиция была готова. Боеды прожгли наклонные колодцы и вывели бойницы на наружный скат холма, образовав укрепленные огневые точки.

И маскировка на высоте.

Бойцы притихли, осознав теперь всю глубину удачи, положившей шарик в нужную лузу. Наступила тягучая тишина, заполненная мучительным ожиданием. Рикк переводил взгляд с горизонта на приближающуюся лавину фиолетовых меток в пятикилометровой зоне тактического экрана.

Горизонт был чист, но воздух уже гудел тревожной нотой, даль окрасилась пылью.

— Ма-а-а-ать… сколько же их… ребята, это паски…

— Разговорчики! Желающие могут покинуть метро… — Сторр прибавил масштаб и внимательно разглядывал несущуюся армаду. В сердце пришло успокоение. Боязни — и в помине.

Такое бывает, наверное, лишь в минуту перед смертью, когда истерзанная душа теряет чувствительность даже к страху. Калейдоскопа жизни, который любят приписывать торжественному моменту, Риккол не наблюдал, поэтому ожидание конца показалось ему слегка скучным. Вот только поясница предательски помокрела. Да зрачки расширились.

— Центр дал артподдержку. Передали, что вы молодцы и держаться. До подхода основных сил тридцать минут.

— Пасиба передай, — процедил Саха.

Пульт расцветился фиолетовым — бластоидная атака. Хитрожопые решили прожарить верхушку холма. Вряд ли выйдет — бластоиды у них мобильные, стандартное оснащение механизированных единиц. Мощности пробить каменистую породу до контакта с броней — не хватит никогда в жизни, а самому холму пофиг, разве что корочку наплявят. Так это — даже плюс.

Через минуту экран погас. Атакующие заметно сбавили скорость и медленно катились вперед в полной тишине.

Замешательство сквозило в каждом мелком движении роя. Впередиидущий ряд остановился и по строю нападавших пробежал доминошный узор. Неожиданно, вмиг расчертив пейзаж, небо перекрестило дымными штрихами, пунктирами, падающими вниз с молниеносной скоростью, будто метеоры. Каждое падение завершалось вспышкой с резким хлопком, который, вибрируя, расходился в стороны ударной волной с красивой ступенчатой границей, несущей большое разрушение.

Артиллерия работала великолепно. Враг представлял собой легкую мишень. Прямое попадание тактической ракеты — от боеда остаются сплавленные в клубок обломки с выпирающими во все стороны неразрушаемыми модулями. Этакие надгробья жертв фортуны.