Семейные портреты - Тамара Михайловна Афанасьева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ушел из семьи отец. Ушел человек, которого любили дети и который любил их. (Когда нет этой взаимной привязанности, дети могут быть использованы как «аргумент» лишь в материальном споре или в общественном осуждении. Это же ясно.) Сколько раз приходилось видеть, как обезумевшая от горя и обиды мать обвиняет перед детьми во всех смертных грехах того, кто еще совсем недавно был для них самым дорогим и светлым человеком. Движимая только одним стремлением — отомстить, причинить боль своему обидчику, она, как раненая тигрица, наносит удары не глядя, не задумываясь, что бьет и ранит ни в чем не повинных детей. Страх, растерянность вселяются в юные души. Оказывается, их обманули: тот, кого они считали лучшим на свете, совсем не такой. Он только притворялся любящим, умным и честным! А на самом деле вон какой изверг! Мать достигает своей цели: дети сторонятся отца, начинают его ненавидеть. «Враг» поражен в самое сердце. Но это пиррова победа. Нельзя безнаказанно обучать ребенка злу и ненависти: рано или поздно зло обратится против того, кто его посеял. Наблюдая ожесточенную вражду родителей, ребенок будет относиться ко всем взрослым с предубеждением и недоверием. Видя, как беспощадны друг к другу его близкие, он примет эти отношения за норму. И тогда уже трудно с него спрашивать снисхождения и жалости. Даже к матери.
А может случиться и того хуже. Пометавшись между воюющими сторонами, ребенок приспособится извлекать пользу из этой вражды. Ведь это не секрет, что родители нередко стараются привлечь сына или дочь на свою сторону при помощи подарков, игрушек, сластей. Вот до какого разврата — я не побоюсь этого слова — может довести своего ребенка мать, если в ее сердце эгоизм, собственные страсти хоть ненадолго вытеснят чувство огромной, вечной, ежеминутной ответственности. Вот что получается, когда женщина вытесняет мать.
— Что же прикажете сказать детям, если отец бросает семью? — слышу я суровый голос. — Что он хороший, добрый? Тогда, значит, мать плохая, раз он с ней не хочет жить. Ведь так они должны подумать? И чтобы я сама, своими руками отдала их во власть этому злодею?!
Трудно, очень трудно в такое отчаянное время сохранить выдержку, быть разумной, дальновидной. Еще труднее найти объяснение случившемуся, которое успокоило бы ребят, оградило их от разрушительной ломки, переживаемой взрослыми. А может, просто обойтись без оценок и разъяснений? Предоставить им самим с годами, с возрастом разобраться в случившемся. Или хотя бы подождать, пока отгромыхают страсти, чтобы не наговорить такого, за что потом самой же будет неловко. Гнев — плохой советчик. А дети, когда вырастут, оценят духовную силу и благородство матери, которая с таким достоинством и честью вынесла горечь утраты. Они сумеют быть благодарными той, которая не взвалила на их хрупкие плечи неизбывную тяжесть — быть судьями своих родителей.
Но если говорить по чести, быть благородной, будучи правой, гораздо легче, нежели когда ты виновник чужого страдания. Поэтому я, например, с трудом могу себе представить, что скажет ребенку мать, по чьей вине дочь или сын остались без отца. Да и в отношении к бывшему мужу выбрать достойную позицию еще сложней. Отказать ему в праве видеться с детьми? А если разрешить такие встречи… Каждый раз будет замирать от страха: чего там наслушается ребенок от оскорбленного отца? Ведь и папы-то отнюдь не все джентльмены, и они не брезгуют названными приемами и способами отвращения своего отпрыска от «изменщицы». Если же вспомнить, что папа явится на часок и, уж конечно, не станет во время недолгого свидания читать нотации за всякие погрешности, а, наоборот, опять же иной раз не без коварного умысла — в пику маме — выкажет сочувствие «бедному ребенку», то призывы к выдержке и благоразумию женщина может воспринять как предательство со стороны советчика. А между прочим, только в выдержке залог основной, главной победы. Не на минуту, не на сейчас, а на долгое будущее.
Мне рассказывала одна молодая женщина, как была исковеркана ее жизнь. Мать «бросила» отца (ненавижу это слово: по отношению к человеку оно гнусно, оскорбительно, но тем не менее в ходу) и вышла замуж за другого. Отец сильно любил девочку. Наверное, и жену тоже. Ради того чтобы видеть дочь, он являлся в свой, бывший свой, дом, проходя, как сквозь строй, сквозь жалостливо-насмешливые взгляды соседей. Бывшая супруга и ее новый муж не скрывали своего раздражения по поводу этих визитов. А он готов был вынести все. Окажись мать умнее, добрее, тоньше, разреши она отцу и девочке встречаться хоть изредка, у дочери, возможно, создалось бы разумное и правильное представление об отце. Но мать рассудила иначе. Не имея причин отказывать отцу в его законном праве видеться с ребенком, она находила другие средства отгораживать их друг от друга. Отсылала дочь надолго к дальним родственникам, у которых ей жилось несладко. А если случайно девочка оказывалась дома, когда приходил папа, ее прятали под кровать. И, лежа в пыли, она слышала, как мать врала отцу: «Наты снова нет дома, она в гостях у тетки». Отец стал подкарауливать дочь на улице, во дворе. Мать, узнав об этих тайных встречах, научила девочку не брать у него подарки, говорить, что у нее новый папа, который ее любит и покупает все, что надо.
В конце концов отец исчез из жизни дочери. Вскоре он умер. Она приняла фамилию отчима. Все успокоились. Казалось, образ отца выветрился из ее памяти. Но вот она выросла, и наступило время, когда человек особенно остро и серьезно воспринимает все, что касается его личности. Девушка, по непонятным для нее самой причинам, стала вспоминать отца: пробудилось желание узнать, кто же он был, тот человек, с которым ее разлучили. Стала расспрашивать родных и знакомых. Встретилась с его другом (все это, конечно, тайком от матери). Друг, естественно, порассказал об ее отце много хорошего и то, как он любил дочку, как помнил ее до последнего часа.
В глазах девочки образ отца приобрел ореол мученичества, исключительности. А, как известно, с тенью не поспоришь. Дочь решила, что мать лишила ее замечательного и
