Космические тайны курганов - Юрий Шилов

Заблуждения древних? В религии — да. Но не будем забывать, что религия, искусство и т. д. оформляются в классовых обществах. В доклассовых же обществах, когда создавалась и "Ригведа" и степные курганы, су­ществовало нечто иное: практически нерасчленимый сплав зачатков и религии, и искусства, и философии, и науки. Соответственно с этим были не только желае­мые, но и реальные достижения в преодолении смер­ти, и коренились они в зачатках не религии, а нау­ки.

Рассмотрение научных (первобытно-научных) воз­можностей выхода на бессмертие — вот основная задача заключительной части.

"ДАЖЕ ПАВШИ, ИМЯ ОНИ ОСТАВЯТ!"

Во второй половине III тысячелетия до нашей эры, когда сформировавшаяся в Азово-Черноморских степях индоиранская общность племен переживала внешний расцвет, а вместе с тем начало увядания первобытно­общинного строя, существовали уже и Египет и Шуме­ро-Аккадское царство. Его купцы и воины достигали северных пределов Месопотамии и долин, ведущих в Закавказье и Малую Азию. Эти и другие обстоятель­ства приводили в движение массы кавказских и бал­канских племен, часть которых вливалась в состав индоиранцев. Заметны переселения и в обратном на­правлении: из северонричерпоморских степей на Кав­каз и Балканы.

Словом, существовал демографический и культурный обмен. Он прослеживается на основании всевозможных археологических данных: в останках людей, в хими­ческом составе металлических изделий, в конструкции повозок, в системах мер и весов, в памятниках духов­ной культуры... Среди них есть и такие, которые рас­крывают древнейшее столкновение первобытного (индо­иранского) и раннеклассового (шумеро-аккадского) мировосприятия. В этом горниле возникали новые мифологические сюжеты и образы, неизвестные индо­европейцам, по ставшие характерными для последую­щих индоиранцев.

Остановимся на примерах, которые показывают разницу восприятия бытия и небытия в обществах с различным уровнем исторического развития. Древней­шим примером является комплекс изображений в север­ной галерее Каменной Могилы. Настало время разга­дать и эту тайну, как были разгаданы "Грот быка" и "Конские плиты".

"Глиняные книги" и печати из храмов древнейших государств Передней Азии сохранили шумерские мифы. Мифы Триполья отразились главным образом в рисун­ках на керамической посуде. Вот два культурных центра IV—III тысячелетий до нашей эры, которые мог­ли повлиять на сложение рассматриваемого святилища Каменной Могилы; вот две мифологические системы, которые можно сопоставлять с изображениями на пли­тах северной галереи.

Уже при первом сопоставлении трипольский центр должен быть исключен из анализа: стилистика изобра­жений их композиции явно тяготеют к Шумеру. Обна­руживается, вместе с тем, сходство с орнаментами на посуде, гробницах и стелах некоторых местных культур.

Вспомним изображение № 1, помещенное на стене в конце галереи. Одинокий лодочник, подплывающий к сложной конструкции из "решеток", "елочек", "лунок" и Х-образных знаков. Подобные "лодки" (каменные "чел­ноки" для шлифовки древков стрел и других надобно­стей) известны в днепро-донецкой культуре, а "кон­струкция" напоминает роспись одной из плит кеми-обин­ской гробницы 4 из Высокой Могилы (рис.15). Однако наиболее полные соответствия всей композиции встре­чаются на культовых печатях Месопотамии.

В храмах Шумера были распространены изображе­ния лодочников, а также жертвоприношений, где ри­сунки земных жертвенников и участков небес, прини­мающих жертвоприношения, очень напоминают "решет­ку" и помещенный над ней Х-образный знак изображе­ния № 1 (рис.21, 23). При этом Щ-образный знак левее "решетки" сопоставим с жертвователями шумерских пе­чатей, а "елочка" правее Х-образного знака — с при­нимающими жертву небесными божествами.

Рис.21. Миф о сотворении мира. Каменная Могила и ее шумерские соответствия.

Смысл жертвоприношения раскрывает плуг, изобра­женный у ног приносящих жертву. Он подобен плугу под календарем на карнизе "Грота быка" (рис.24). Очевидно, что в обоих случаях они символизировали весеннюю пахоту, сев, а жертвоприношение сопровожда­лось обращенной к небу молитвой о ниспослании дож­дей и тепла. Ясно, что в таком вот контексте "плуг — жертвенник — небо" связаны с "лодочником" не только весенне-летними дождями, но и рекой, освободившей­ся ото льда и, возможно, готовой к переправе земле­дельцев на заречное поле, а также к его поливам.

Подобный сюжет помещен на печати из Суз (рис.21). На ней отображено странствие некоего человека или божества с молитвенно скрещенными на груди ру­ками. Этот молящий показан сначала на фантасти­ческом змие-челне со Щ-образной ветвью в руках, затем впереди быка с плугом и уздой на спине, а в конце — на небе, рядом с Луной и Ж-образной птицей в окружении козлов. Последняя композиция символизи­рует небесную вершину "древа жизни" или "оси миро­здания", а две предыдущие — ствол и корни, то есть земной и потусторонний миры.

Персонаж на печати из Суз напоминает шумерского Энлиля. Двухъярусность композиции, в которой небес­ный мир четко отделен от земного и потустороннего, соответствует главному деянию этого бога воздушного пространства.

Согласно мифу о происхождении вселенной изна­чальный Океан (А-ки-ан: "не-земля-небо") породил пра­остров или гору Киан, внутри которой зародился Эн­лиль ("воздушное колыхание", "ветер"), разделивший мать Ки ("земля") и отца Ан ("небо"). Спустя дли­тельное время, уже после того, как возникли боги и вылепили из глины первых людей, Энлиль совершил свой второй выдающийся подвиг: в сопровождении не­ких "каменных демонов" он сплавал в потусторонний мир и вывез оттуда для людей мотыгу или плуг. По-видимому, именно этот сюжет и запечатлен на рассмот­ренной нами печати.

Было бы рискованно сопоставлять шумерского Энли­ля и героя на печати из Суз с "лодочником" Каменной Могилы. Однако эти мифы находят соответствия не только в изображении № 1, но и в других рисунках се­верной галереи.

Вот наиболее выразительные рисунки "Северного грота": мотыга на своде и безголовое, правым боком выступающее из стены божество с молитвенно согну­той рукой (рис.21). Известно, что обезглавленность указывала на принадлежность к потустороннему миру, а подчеркивание правой стороны — приобщение к миру небесному. Это противопоставление отмечено и в орна­ментации фигуры: на ней изображены рука и "карман", а также примыкающие к ним верхняя и нижняя группы горизонтальных полос. Не исключено, что таинственное божество из "Северного грота" представляло Энлиля, надвое разделившего мироздание и спустившегося под землю за мотыгой.

Изображение сосуда у выхода в северную галерею Каменной Могилы сопоставимо с образом Океана, со­держащего зародыш Киан. "Земля" — Ки при этом рас­положена, очевидно, в левой половине сосуда, "решетко­образные" знаки которой соответствуют шумерским (и не только!) обозначениям возделанного поля, благо­устроенной территории, а также "карману" божества из "Северного грота" и жертвеннику на изображении № 1. Правая половина сосуда украшена в основном горизон­тальными "елочками", которые могли обозначать и колоски, и воздушное пространство, и небесные воды или облака. Любое из этих значений связано с "Не­бом" — Ан.

Форма и орнаментация изображенного сосуда позво­ляют наиболее точно определить принадлежность святилища. Такая посуда была характерна для среднесто­говской культуры, носители которой заложили Высокую Могилу. Обломки керамики среднестоговского типа были найдены в "Гроте быка", расположенном над ту­пиком северной галереи. Учитывая, что здесь же нахо­дились обломки керамики и днепро-донецкого типа, можно предположить особое почитание "Грота" в пе­риод далеких походов "новоданиловцев". Не тогда ли узнали они шумерский миф о происхождении мира и деяниях Энлиля?.. Во всяком случае, находки из "Гро­та быка" напоминают остатки жертвоприношений Мари­упольского могильника, а найденные там булавы очень специфических форм соответствуют булавам из Суз. Кроме того, среди плит Каменной Могилы найден со­суд так называемой майкопской культуры, носители которой пришли на Кавказ из Месопотамии.

Итак, население Азово-Черноморских степей — преж­де всего окрестностей Каменной Могилы, ставшей од­ним из прообразов первых курганов, — познакомилось с шумерскими мифами. Это случилось не позднее рубе­жа IV—III тысячелетий, и древнейшее из обнаружен­ных здесь заимствований было связано с мифами о про­исхождении мира и земледелия. Последнее обстоятель­ство странно для степняков-скотоводов. Его наиболее вероятное объяснение: первый контакт азово-черномор­ских племен с шумерской культурой.

Впрочем, могло сказаться и то обстоятельство, что навыки земледелия не чужды были и скотоводам, о чем свидетельствуют находки изображений и подлинных рал в курганах III—II тысячелетий. А господствующие в "Гроте быка" рисунки домашних животных выполнены с заметным подражанием ближневосточным сюжетам и стилистике.