Космические тайны курганов - Юрий Шилов

IX слою приданы быкоподобные очертания, он пере­крыл два позднейших захоронения в катакомбах, кото­рые были характерны для II—V слоев, а затем на время прекратились. Это обстоятельство показывает, что насе­ление в окрестностях рассматриваемого кургана вело кочевой образ жизни; племена приходили и уходили, но мифотворческая традиция не прерывалась...

В X, последнем слое повторены основные элементы обрядов VI и VIII слоев. На плоской, промазанной илом, вершине кургана сожгли вскоре покойника, причем сно­ва разбит был сосуд и расчленен козел или баран. Остатки кремации собрали и поместили в бревенчатый сруб, установленный в вырытой неподалеку могиле. Ее стенки промазали илом и окружили кольцом из желтого лесса, придав тем самым символику Солнца.

Лесс для кольца брали из ямы у юго-восточного края кургана, со стороны восхода зимнего (новогоднего?) Солнца. Здесь же совершили обычное захоронение, про­тивопоставленное, по-видимому, центральному трупо­сожжению. Затем совершили досыпку.

Спустя некоторое время сооружение X слоя было продолжено. Снова вырыли яму, но уже у северо-восточ­ного края кургана, со стороны восхода летнего Солнца. Следующие земляные работы придали кургану кресто­образные очертания. Но это была не геометрическая фигура (на манер VI и VIII слоев), а подобие птицы. На спине этой обращенной к северу, к вершине миро­здания, птицы был выложен знак Земли: квадрат из камней. Среди них найдены остатки жертвоприношения, с которыми Земля обратилась к Небу: угольки от кост­ра, обломки горшков и костей крупного животного — коровы или коня...

На примере кургана № 2 у Большой Белозерки от­четливо видно, что трупосожжения уподоблялись жерт­воприношениям, направлявшимся в потусторонний

(VIII слой) или небесный (X слой) миры. Такое же раз­деление значений погребального костра отражено и в "Ригведе":

Пожирающего мясо Агни я прогоню далеко.

В царство Ямы пусть уйдет он, увозя нечистоты!

Здесь же этот другой Джатаведас.

Пусть отвезет он жертву богам, знающий путь!

И гимны, и обряды предписывали присоединение по­койников к Космосу, наделяли почивших полномочиями посланников в потусторонний или небесный миры и да­же уподобляли их божествам.

В этом и предыдущем разделах мы познакомились с представлениями создателей арийской "Ригведы" о про­исхождении мира и о потусторонних судьбах людей. Эти представления находят очень близкие соответствия в курганном обряде Северного Причерноморья середины IV — середины II тысячелетий до нашей эры.

Соответствуют друг другу мифологические сюжеты, последовательность их развертывания, а главное, место человека в системе миропорядка. Человек и в "Ригведе" и в "пирамидах степей" богоравен: представители обще­ства — вожди, мудрецы, посланники в иные миры — уподобляются божествам.

Эти божества не возвышены над обществом, не сверхъестественны. Их рациональные корни совершенно наглядны. Однако они концентрируют в себе и матери­альные и духовные стороны бытия, причем на пределе возможностей первобытной культуры, а пожалуй, что и человеческого естества вообще.

Такое сверхнапряжение (подобное творцам Стоун­хенджа и Наски, Мецамора и Цнори) было обусловлено рубежным положением между первобытнообщинной и рабовладельческой формациями. Продолжаться беско­нечно оно не могло. Рассмотренные и подобные им па­мятники строились в Причерноморских степях на протя­жении примерно двадцати поколений, но во второй по­ловине II тысячелетия до нашей эры строительство практически прекратилось и началось становление ким­мерийского, а затем скифского раннеклассовых об­ществ... Тогда же единство арийских племен нарушилось и они расселились по белому свету.

Племена, которые дошли до берегов Инда, курганов уже больше не строили. Но позаботились о собрании древних гимнов, сопровождавших некогда обряды "степ-ных пирамид". В созданную таким образом "Ригведу" были включены и новые гимны. Это священное собрание стало оплотом духовной культуры переселенцев, ос­новой почитания исконных традиций и идейной базой для формирования раннеклассового государства... По­добная судьба была уготована и курганному обряду Северного Причерноморья. Примерно через тысячелетие после начала упадка в скифское время он возрождает­ся в новом качестве. Уже не над захоронениями с про­стейшими вещами, а над изобилующими оружием и дра­гоценностями подземными жилищами; не как модель Вселенной, а как воплощение незыблемости загробного царства.

Но и это царство оказалось не вечным..

РИТА — "КРУГ" — ЛАДА

В основу "Ригведы" и мировоззрения ариев положен "закон, которому должны повиноваться все боги, все люди". Он называется рита, что переводится как "путь", "движение", "закон" и происходит от индоевропейского рото, означавшего "повозка", "колесо", "круг". От этого же древнего слова происходит индийское раджасуя, не­мецкое рат, украинское рада — "совет", круг людей, со­бравшихся для обсуждения дальнейшего пути и других важных вопросов.

Возможно, что от этого же слова происходит Рато — древнейшее имя греческой Латы (матери Аполлона, во­площавшего солнечный зодиак) и славянской Лады ("лад", "порядок", "согласие"). Сами гимны "Ригведы" и те проникнуты ритой: от него происходят понятия "речь" и "ритм".

Да, коловращение мироздания — всеобщий закон. Творцы "Ригведы" были правы: "Вся Вселенная покоит­ся на рите и движется в нем". Но как они себе его пред­ставляли?

Сотворение риты, подобно сотворению мира, произо­шло само по себе, из ничего, из хаоса самозародившей­ся материи.

Закон и истина родились

Из воспламенившегося жара.

От них родилась ночь.

От нее — волнующийся океан.

Из волнующегося океана

Родился год,

Распределяющий дни и ночи,

Владыка всего существующего.

Так мыслили древние мудрецы последовательность начала мироздания. И только затем появились Солн­це, Луна, день, земля и воздух над ней, а в конце — свет.

Итак, был жар. Он вспыхнул, и в огневом вихре самозародились "закон" и "истина" — рита и сутья "Ригведы". Знаменательно их противопоставленное един­ство: изреченного, установленного закона и сущностной, изначальной истины.

Такая диалектика вполне понятна современному че­ловеку даже с неполным средним образованием... Но дальше начинается "теория относительности", постиже­ние которой требует специальных познаний. Эту теорию можно сформулировать так: свет явился не от косми­ческого жара, не от Луны или Солнца — свет возник после них.

Темное Солнце, порожденное жаром, но лишенное света?! Да, "Ригведа" знает такое. Это Савитар ("по­будитель", "родящий"). Он отец Сурьи, который ста­новится Савитаром, опустившись за горизонт и проби­раясь в кромешной тьме потустороннего мира с запада па восток, чтобы явиться из-за горизонта обновленным Сурьей.

Не поддаваясь обману, взирая на (все) существа,

Бог Савитар охраняет обеты.

Он протянул руки ко (всем) существам в мире.

Держа твердо обеты, он правит великим путем.

"Великий путь" — это и есть путь риты, круговоро­та Солнца и Вселенной. Примечательно, что рита тес­нее связан с Солнцем потусторонним, ночным, — это вполне соответствует родству риты с зодиаком. Поту­сторонним Солнцу и зодиаку соответствовали, очевидно, рассмотренные в конце I части нашей книги изображе­ния на сводах "Докучаевской пещеры" и "Грота быка" (рис.24).

В курганах к образу Савитара ближе всего погребе­ние "космического странника" под солнцеобразной до­сыпкой Высокой Могилы (рис.28). Ориентированные по зодиаку колеса на перекрытии ямы вполне сопоставимы с "колесом Солнца" или "вертящимся колесом", как нередко именуется рита. Этому же образу соответству­ет каменное кольцо вокруг погребения в центре перво­го кромлеха Велико-Александровского кургана (рис.12).

Сам кромлех с изображением зодиакальной сцены — еще одно из ярчайших воплощений риты. В качестве Сави­тара — подземного Солнца можно рассматривать жел­тый круг внутри знака Земли на вершине птицеобраз­ного кургана у Большой Белозерки Савитару же со­ответствует белый круг на брасмане (настиле из прутьев) в погребении 5 кургана № 8 у Семеновкн. Покойника, сидящего на этом круге — Савитаре, мы соотнесли с образом Матаришвапа.

Мудрый Асура — так был наречен Савитар. У него-то, у подземного Солнца, и похитил огонь Матаришван.

Считалось, что, попадая в потусторонний мир и ста­новясь Савитаром, "Солнце" — Сурья превращается в Асуру и в этом значении воплощается в Варуну — "ки­пящего". Превращения, как видим, совершенно логич­ные: соединившееся с подземными водами солнце дол­жно было, конечно, их разогреть. Образовавшиеся при этом клочья тумана и облаков уподоблялись змеевид­ным асурам — "не-в0дам" или, уже в переносном смыс­ле, "жизненным силам". Под этими силами подразуме­валось тепло, отдаваемое подземным Савитаром — Асу­рой — Варуной. Отдав часть тепла, прогрев в очередной раз подземное царство, обновленное Солнце вновь вы­ходило на небо и, согревая уже не столько воды, сколь­ко воздух, порождало в нем дэвов — "сияющих".