Жозефина. Книга первая. Виконтесса, гражданка, генеральша - Андре Кастело
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Г-жа де Сталь, жаждущая занять место в обществе, подносит победителю лавровую ветвь.
— Ее следует оставить музам, — холодно парирует Бонапарт. Этот синий чулок, сочинивший «Коринну», явно его раздражает. Она настаивает:
— Генерал, какую женщину вы любите больше всего?
— Свою жену.
— Это ясно, но какую вы больше всего уважаете?
— Ту, которая лучше всего умеет вести дом.
— Опять-таки понятно. Но кто же для вас первая из женщин?
— Та, что родила больше всего детей, И, повернувшись на каблуках, генерал отходит от растерянной писательницы.
— Ваш великий человек отличается странностями, — говорит она Арно.
Вскоре она умножит собой ряды врагов Бонапарта. А их, разумеется, предостаточно. «Этот Скарамуш[164] с лицом цвета серы обязан своим успехом лишь возбужденному им любопытству, — напишет на другой день Малле дю Пан[165]. — Он человек конченый, решительно конченый!»
Он ошибся всего лишь лет на пятнадцать с гаком.
В одиннадцать бал прерывается, и дамы садятся за стол, а мужчины прислуживают им. Позади Жозефины стоит Талейран. Он поднимает бокал с шампанским:
— За гражданку, носящую самое любимое славой имя!
Аплодисменты. Они раздадутся вновь, когда знаменитый Лаис[166] пропоет стихи Деприе:
Жена того, кем спасенаСтрана на поле чести,Того, в чьем сердце ты однаЦаришь с отчизной вместе,Коль будет счастие егоУпрочено тобою,Ты долг народа своегоСполна вернешь герою.
Для упрочения этого счастья Жозефина каждый день отправляется на улицу Фобур-Сен-Жермен, 100, где живет Луи Боден. Там — Бодены не могут ей в этом отказать — креолка находит своего драгоценного Ипполита.
«Мой Ипполит!»
Им — вся моя ненависть, тебе одному — нежность и любовь.
Жозефина.В объятиях своего паяца Жозефина говорит не только о любви. У легкомысленной креолки есть долги, ей остро нужны деньги. Бонапарт, разумеется, не поймет, зачем его жене сотни тысяч франков на туалеты. Поэтому она занимает 400 000 франков у Бото и пытается выхлопотать через него для компании Боден поставки для Итальянской армии. Вскоре предаваться любви с Ипполитом и вести свои дела ей становится тем легче, что Бонапарт уезжает из Парижа в инспекционную поездку по Северу ввиду возможного вторжения в Англию.
Он уже скучает.
Фимиам, которым кадят ему прямо в лицо парижане, не опьянил его. Клики, которыми публика приветствует его появление в театре, стесняют Бонапарта. Он рано избавился от иллюзий, в чем и признается Бурьену[167]:
— В Париже ничего надолго не запоминают. Я погиб, если буду сидеть без дела. В этом гигантском Вавилоне одна знаменитость тут же уступает место другой; стоит мне трижды не появиться в театре, как на меня никто больше и не посмотрит; поэтому я стараюсь ходить туда не слишком часто.
Жозефина вместе с его бриеннским соучеником пытается урезонить мужа. «Разве не приятно видеть, как сограждане толпой стекаются ему навстречу?»
— Ба, отправляйся я на эшафот, люди так же сбегались бы поглазеть на меня!
29 января он признается тому, кто станет его секретарем:
— Бурьен, я не хочу оставаться тут: здесь нечего делать. Они не хотят ничего слышать. Я вижу, что, оставшись, вскоре пойду ко дну. Здесь все быстро снашивается, у меня уже нет славы: в нашей маленькой Европе много ее не добудешь. Надо ехать на Восток: великая слава приходит только оттуда. Но прежде я хочу объехать побережье и самолично удостовериться, что можно предпринять. Я возьму с собой вас, Данна и Сулковского[168]. Если успех высадки в Англии покажется мне сомнительным, чего я сильно опасаюсь, армия, предназначенная для Англии, станет Восточной армией, и я отправлюсь в Египет.
Египет! Слово произнесено. Но прежде чем убедить Директорию, что Лондон находится на берегах Нила[169], нужно было сделать вид, будто он инспектирует армию вторжения в Англию.
Те десять дней непогожего плювиоза, что ее муж мотается между Булонью и Антверпеном, Жозефина проводит с Шарлем за решетками частных загородных домиков, гуляет с ним, невзирая на холод, и переживает опьяняющие минуты на улице Сент-Оноре, не забывая при этом надоедать Бото в интересах компании Боден. Она клянчит и требует, изводя Барраса, которому пишет 21 февраля: «До свиданья, любезный друг, я нежно обнимаю и люблю вас…» Прежний любовник должен подставить плечо новому.
1 5 февраля она уже может послать своему дорогому Ипполиту такой победный бюллетень: «27 число, 11 вечера. — Баррас поручил Бото, с которым я недавно виделась, передать мне, что дело гражданина Бодена подвигается, что военный министр рассказал Баррасу о моей заинтересованности и что последний воспользовался этой возможностью покончить с вопросом. Баррас попросил меня также навестить его завтра утром».
Жозефина продолжает свои усилия, но является муж, и они вынуждены послать Бото записку: «Ночью приехал Бонапарт. Прошу вас, дорогой Бото, выразить мои сожаления Баррасу: я не смогу отобедать у него. Скажите ему, чтобы не забывал Меня. Вы лучше, чем кто-либо, понимаете мое положение. Прощайте. С искренней дружбой…»
А положение у нее трудное. Если Бонапарт узнает… Он и так уже разворчался, проведав, что она принимала подарки от «деловых людей».
Из Бельгии Бонапарт вернулся в добром расположении духа. 20 февраля он вместе с Жозефиной «весело и неоднократно» смеется на представлении пословицы[170] «Горбатого могила исправит». Практически главнокомандующий всеми французскими войсками, он ежедневно видится с директорами и готовит экспедицию в Египет. На смену безумной затее с высадкой в Англии приходит не менее безумная «война на Востоке». Но пять некоронованных королей, правящих Францией, видят в этих фантастических проектах одно — удаление Бонапарта. Со дня на день на Францию могла нахлынуть вся Европа, но это мало тревожило Директорию: ей важно было лишь устранить призрак военной диктатуры.
Сам Бонапарт был целиком поглощен своей мечтой. «Казалось, земля горит у него под ногами», — ошеломленно говорил один из директоров. Он, как и его жена, был простужен, лежал в постели, но потребовал, чтобы Баррас «как-нибудь на минутку» заехал их проведать. Директор подчинился и обещал, что поможет ему получить возможный максимум сил для экспедиции.
Бонапарт обрел наконец свободу рук для организации того, что разумные люди называли самоубийством, — похода во главе 45 000 солдат на край света с целью навредить Англии, но торжествовать победу могла и Жозефина: Луи Боден получил желанный контракт на поставку. Креолка будет иметь свою долю прибылей. Она поделит с Баррасом и военным министром Ширером полтора миллиона франков — семь с половиной миллионов на наши деньги. Капитан Шарль сможет подать в отставку и заняться делами. Пока что он незаменимый финансовый посредник между своей любовницей и Боденами. У него столько хлопот: то неси взятку военному министру, то выпрашивай у Барраса рекомендательные письма. И послания Жозефины Ипполиту приобретают полулюбовный-полуделовой характер:
«Я написала военному министру, что не смогу увидеться с ним сегодня, так как еду за город, но что завтра вручу ему пакет, переданный мне для него. Я написала также Баррасу, прося передать обещанные мне письма предъявителю записки от меня. Я еду за город, дорогой Ипполит. Вернусь в пять, а от половины шестого до шести заеду к Бодену повидаться с тобой».
Драма вот-вот разразится.
Действие первое. На сцену выходит Луиза Компуэн. — Наполеон поведает об этом на Святой Елене, когда он уже не сохранил никаких иллюзий насчет верности «несравненной Жозефины».
— По возвращении из Италии горничная, уволенная Жозефиной, которой не понравилось, что та спит с Жюно, решила отомстить. Она сказала мне, что молодой штабной офицер Шарль, красавчик, который нравился шлюхам и которого вы наверняка видели в Италии, всюду следовал за Жозефиной, ночевал в тех же гостиницах, что она, и ездил в ее карете. Я мог бы обойтись и без этого доноса.
Когда Луиза уходит со сцены, Бонапарт допрашивает жену:
— Скажи правду, тут ведь нет большой беды, и потом можно ночевать в одной и той же гостинице, путешествовать вместе и не…
— Нет, это неправда.
Она плачет, чем обезоруживает мужа и позволяет Жозефине пожаловаться любовнику:
«Да, Ипполит, моя жизнь — постоянная пытка, Ты один можешь вернуть мне счастье. Скажи, что любишь меня и только меня. Тогда я буду счастливейшей из женщин».
Но дела не могут ждать:
