Око Марены - Валерий Елманов

– Ведомо, – откликнулся Константин, вытирая рот.

– А ведомо, что это он убил самого Хлада?

– И это знаю, – кратко отозвался Константин, не желая уточнять всех подробностей.

– А откель? – не унимался лысый.

– Я… был там… в ту ночь… и видел, – нехотя ответил князь.

– Погоди, погоди. Так это не тебя ли лечили волхв и Лада прошлым летом? – вытаращил свои странные глаза мужчина. Странными они были потому, что все в них почему-то отражалось вверх ногами, включая и самого князя.

– Меня, – сознался Константин.

– Стало быть, ты – князь рязанский? Вот тебе и на. Никогда бы не подумал, что у него в друзьях закадычных такие люди ходят.

– Когда мы с ним познакомились, я простым беглецом был, – уточнил Константин.

– Все едино, – небрежно махнул рукой мужчина. – То даже поболе ценится. Беглец – он, чтоб живот свой спасти, и со Злодием[124] дружбу готов завести, но ты сохранил ее, даже став князем, а это дорогого стоит. Стало быть, сам князь Константин предо мною стоит. Вот удружил мне волхв со знакомцем новым, да еще таким именитым.

– А мне тебя как звать-величать? – осведомился Константин.

– А разве Всевед имечко тебе мое не обсказал?

– Нет, конечно.

– Вот это славно, княже. Вот это мне Всевед удружил, – радостно потер ладони собеседник князя. – Тогда вот тебе моя рука. – Он цепко обхватил широкой пятерней ладонь Константина и, не выпуская ее, бодро заявил: – Ты князь будешь, а я ведьмак[125], стало быть.

В ответ Константин лишь озадаченно захлопал глазами, не понимая, радоваться ему счастью знакомства с представителем столь экзотической профессии или – напротив – сокрушаться. Он уж было решил, что это просто не совсем удачная шутка, но тут мужчина, неверно истолковав молчание князя, самодовольно закивал головой:

– Да, да, из самых что ни на есть прирожденных, а не каких-то там обученных[126].

Некоторое время он вновь дивился на загадочную реакцию князя, но потом его осенило:

– Да ты не боись. Я ведь на зло почитай, что и вовсе неспособный[127], а что ты там о нас от своих мамок в детстве слыхал – лжа голимая. Известное дело, – сплюнул он презрительно. – Бабы.

– А имя? – выдавил наконец из себя Константин.

– Да на кой ляд оно тебе? – пожал плечами прирожденный хозяин ведьм. – Коль Всевед ничего не сказал, то и мне его тебе говорить не след.

– А как мне к тебе обращаться?

– А ты зови меня, как все зовут, – предложил мужчина.

– Но я не знаю, как тебя зовут все.

– Вправду? – изумился ведьмак и в очередной раз поскреб пятерней в своем лысом затылке. – Вот это и впрямь странно. Видать, у Всеведа с головой чтой-то в последние дни – иначе он бы тебе его непременно сказал. К тому же оно у меня такое красивое.

– И какое же? – устало вздохнул Константин. Вынужденный допрос ему порядком надоел.

– Тогда еще раз пожмем друг дружке руки, – предложил, хитро улыбаясь, ведьмак. – Ты, стало быть, Константин, а я, стало быть, – он приподнялся на цыпочках и заговорщически шепнул в самое ухо князя: – Маньяк.

– Кто??!!

Глава 11

Поручение Всеведа

Куда и ведьмы смелый взор

Проникнуть в поздний час боится,

Долина чудная таится…

Слово «маньяк» настолько явственно отдавало родным XX веком, что Константин даже ни на секунду не усомнился в подлинности своей догадки. Чего тут думать, когда вот он, еще один, пятый по счету.

– И ведь как хитро устроился, – бормотал он, радостно тиская в объятиях еще одного земляка по времени. – Так ты что же, решил под мистику сработать? Оккультных книжек там начитался, что ли? – безо всякой дальнейшей проверки перешел он к очередным вопросам.

– Ишь ты, каки слова ведаешь, – простодушно восхитился Маньяк. – Сразу видать – князь, – уважительно протянул он.

– Да ладно тебе, – махнул рукой Константин. – Завязывай с конспирацией. Я ведь тоже свой, такой же, как и ты.

– Ведьмак, что ли? – изумленно вытаращил глаза мужчина. – А тогда я почто о тебе николи не слыхал?

– Ну, хватит придуряться, – продолжал улыбаться Константин, начиная постепенно чувствовать, что тут что-то не так. – Ты сюда когда попал? С зимы здесь обитаешь?

– Да как родился тута, так и живу, – продолжал недоумевать его собеседник, настороженно глядя на князя – уж не тронулся ли умом этот загадочный человек, непонятно, чему радующийся, и непонятно, о чем сейчас вопрошающий. – Ужо скоро почитай, как четыре десятка годков будет, как я тута.

– Так ты что же – хочешь сказать, что ты не из двадцатого века? – насмешливо осведомился Константин, еще не желая смириться с тем, что на сей раз он попал впросак.

– Откель? – не понял Маньяк.

– Из двадцатого века, – сквозь зубы процедил Константин.

– Не-е, я из Приозерья. Ну, по ту сторону от дубравы, – он неопределенно кивнул куда-то в сторону, очевидно указывая, где расположена его родная деревня, и простодушно полюбопытствовал: – А енто селище твое, откель ты родом, и где лежит-то?

– Там. – И Константин, перещеголяв Маньяка, кивнул еще неопределеннее, буркнув кисло: – А чего ты себе имечко-то такое взял?

– А что? – в свою очередь удивился ведьмак. – Чем плохо-то? Вон они, братия и сестры мои небесные, наверху светятся, людям радость несут. Баско. А потом раз и все – полетела вниз. Так и я, рано иль поздно, в одночасье. Я же говорил тебе, что я токмо добро учиняю, так что путь у меня и впрямь, как и у них, Белый[128], – он тоже помрачнел и замолчал. На этот раз пауза не продержалась и десяти секунд и прервалась голосом Радомира:

– Идите уж. Дедушко кличет.

Продолжающий недоумевать над странным поведением князя ведьмак и разочарованный до глубины души Константин послушно поплелись на зов подростка. Однако едва они присели возле старика, как тот выдал им такое, отчего оба они чуть не подскочили:

– Мертвые волхвы хотят узреть вас обоих у погасшего святилища близ Каинова озера…

– Кого??!!

От громкого вопля, вырвавшегося одновременно из двух глоток крепких здоровых мужиков, с ближних дубов сорвалась целая стая недовольных ворон, которые своим карканьем тоже внесли существенную лепту в общий ор.

Порядок навел Всевед. Первым делом он угомонил птиц. Для этого оказалось достаточным просто строго посмотреть наверх. Следующими на очереди стали люди.

– Я же вас не перекричу, – слабым голосом заметил он, и Константин с ведьмаком тут же умолкли.

– Ты, ведьмак, будешь у князя за провожатого. А по пути, ежели нужда возникнет, особливо любопытным глаза отведешь. Как ни крути, а путь ваш чрез владения князей владимирских ляжет. Константину одному через них идти негоже. Не ведаю, с какой стороны к нему беда подкрадется, но то, что она уже рядом почти у его сердца затаилась, чую. Туман в днях грядущих у него стоял, будто кто все снежком припорошил. А ты сам ведаешь, чем сей знак грозит.

– Ведаю, – хмуро подтвердил ведьмак и искоса глянул на Константина. Нехорошо глянул. Так, как он, обычно смотрят опытные доктора на безнадежного больного.

– А не рано ты меня, Всевед, в домовину положить вознамерился, – возмущенно засопел Константин.

– Не кладем – вытягиваем, – поправил князя волхв. – Ведьмак и будет вытягивать, ежели что.

– Так, может, мне просто никуда не ехать? – робко осведомился Константин. – Ну ладно там, гм, гм, Маньяк. А я то зачем нужен твоим друзьям-покойникам? Я и обрядов-то никаких не знаю. Еще ляпну там в самый неподходящий миг что-нибудь эдакое и все им испорчу.

– А тебе и не надо ничего знать. Им даже не ты сам – руда твоя нужна.

– Чего?! – так и остолбенел Константин, и струйка холодного пота ощутимо покатилась у него по спине прямо между лопаток.

– Да ты не пужайся, – вяло усмехнулся волхв. – Там на все про все чарки малой за глаза хватит. Но без нее Око не закрыть.

– А другой кто меня заменить не сможет? – предложил Константин и осторожно покосился на ведьмака.

Тот сразу понял княжеский намек и тут набычился.

– Вот кому другому подмену сыскать, даже ведьмаку – можно, – вздохнул Всевед. – У него, конечно, тоже руда особая, но таких, как он, все равно по миру не один десяток сыщется. А той, что у тебя, больше нигде нет.

– И чем же это она такая особенная? – чуточку ревниво осведомился Маньяк. – Оттого, что княжеская?

– Нынче на Руси князей как грязи, – ответил Всевед. – А такой, как у него… Не уберегся ты в порубе Глебовом, сам малость не уберегся, обратился он к Константину. – Видать, когда ты Хлада на себя выманивал, а отец Николай рудой своей его кропил, тогда эта тварь зловредная, чтоб спастись и до конца не погибнуть, частичку своей плоти в тебя и ухитрилась всунуть.

– Так он что же теперь, Черным стал?! – испуганно отшатнулся от Константина Маньяк, со страхом глядя на князя.