Искупительница - Джордан Ифуэко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Я говорила себе, что это честно. В конце концов, я ведь не убирала все неудобные воспоминания. Я позволила Минь Цзя увидеть, как я не смогла спасти Е Юн, мое горе после принятия Указа о Единстве и мое изначальное непринятие своего сложного наследия Кунлео. Я даже делилась интимными моментами между мной и Санджитом – болью от его недоверия после Колчана Энитавы, тем, как я жаждала его прикосновений, хоть и боялась причинить ему боль.
Вождь Урия неодобрительно нахмурил лоб, узнав, как я восстала против покойного императора, а у Цзи Хуаня покраснели щеки от моих интимных воспоминаний о Санджите… но мы с правителями постепенно сблизились. Минь Цзя говорила, что иногда ей снятся сны от моего лица. Урия улыбался, сдержанно, но по-отечески, когда мы проходили мимо друг друга в коридорах дворца. Цзи Хуань приглашал меня играть в шахматы на его частной вилле.
И все же каждый раз, стоило мне попробовать Луч, правители падали от боли. Она стали уважать меня. Я даже нравилась им. Но несмотря на часы, проведенные в шатре в дымке кусо-кусо… эта теплая симпатия трех аритских правителей так и не превратилась в любовь.
Оджиджи упрекали меня, как обычно, награждая меня головными болями, ругали, что я делаю недостаточно, и велели продолжать.
«Завоюй доверие правителей, – повторяли они. – Ты не будешь счастлива, пока не сделаешь этого. Будь императрицей, в которой нуждается Аритсар».
В животе у меня завязывался узел, когда я вспоминала слова первого оджиджи, убившего Таддаса:
«Для наших целей твоя репутация должна оставаться безупречной. Ты должна получить доверие жителей Аритсара».
И что же это, интересно, за цели такие?
Дни смазывались в неразличимое пятно. Мои головные боли усиливались, и я перестала задавать вопросы. Вместо этого я делала то, что заставляло голоса замолкнуть: не привлекала лишнего внимания, погружалась целиком в чувство вины и работала усерднее.
С одним правителем мой прогресс полз еще медленнее, чем со всеми остальными, вместе взятыми. Зури из Джибанти проигнорировал четыре приглашения в мой шатер. Сперва я предполагала, что он просто презирает меня, как другие благородные. Или, возможно, размышляла я с тревогой, он был столь же переменчив, сколь и пустоголов, и передумал становиться Помазанником.
И все же, вместо того чтобы вернуться в родное королевство, Зури остался при дворе: скользил призраком в коридорах, тенью на краю сознания. Он часто появлялся на пирах, где устраивал пьяное представление, но таинственным образом отсутствовал каждый раз, когда я пыталась навестить его виллу. Я чувствовала его взгляд, проводя суд в Имперском Зале – взгляд внимательный и острый, совершенно не сочетающийся с его прелестной пустой улыбкой.
Только однажды я осмелилась подойти к Зури на публике. Я наткнулась на него как-то утром, прогуливаясь по дворцовому саду в ароматном лабиринте из розмариновых кустов. Он увидел меня прежде, чем я – его. Я нервно повела плечами, размышляя, как долго он уже за мной наблюдает.
Стены из розмарина едва доходили Зури до пояса. Лабиринт украшали пышные цветы и маленькие ониксовые статуи, на фоне которых Зури казался гигантом. Неизменный золотой наруч поблескивал чуть выше локтя. Зури ухмыльнулся, когда я заметила его, и поднял руки, шутливо сдаваясь:
– Что за хмурый взгляд, Тарисай? Неужели я чем-то провинился?
– Для тебя – «госпожа императрица», – одернула я его. – И ты игнорируешь мои приглашения. Почему?
Мгновение он смотрел на меня этим своим нечитаемым взглядом сквозь ресницы. К щекам прилил жар.
– Правда в том, – сказал он наконец, – что я не поклонник кусо-кусо. Мне бы, конечно, хотелось заглянуть в твою прекрасную голову, но вот тебя в свою я пускать пока не готов.
Я подняла бровь:
– Какое лицемерие.
– Именно. – Он сверкнул своей безупречной улыбкой. – Мне было интересно, заставишь ли ты меня встретиться с тобой. Я даже ждал этого, признаться.
– «Заставлю тебя»? – повторила я в ужасе. – Зачем мне это? Весь смысл принятия Луча в том, чтобы сделать это добровольно.
– Очень жаль, – пробормотал он, наклоняя голову. – Терпеть не могу, когда власть пропадает зря.
Его блестящие глаза действовали мне на нервы.
– Почему ты всегда говоришь загадками? – потребовала ответа я. – Почему бы просто не сказать прямо? Мне начинает это надоедать. Если ты собираешься позволить мне помазать тебя, очень скоро мы будем в головах друг у друга. Так почему бы не быть честным?
Я тут же пожалела о своих словах: а вдруг моя злость его отпугнет? Он все еще был мне нужен для собрания полного Совета.
Но, к моему удивлению, он тут же просиял: моя вспышка гнева, похоже, доставила ему удовольствие. Он наклонился над невысокой изгородью, сокращая дистанцию между нами. Я напряглась, но не отстранилась.
Ради Ама, почему он так хорошо пахнет?..
– Тебе к лицу отдавать приказы, госпожа императрица, – сказал он. – Стоит делать это почаще.
– Еще одна загадка, – вздохнула я.
– Нет. Скорее комплимент.
Он помедлил, снова меня разглядывая.
– Ты просила меня говорить прямо, так что я скажу. Ты тратишь свое время в Ан-Илайобе впустую.
Я отшатнулась.
– Прошу прощения?
– Ты меня слышала. Ты императрица уже два месяца. Три, если считать со дня смерти Олугбаде. И пока ты еще ничего не достигла. У тебя больше потенциала, чем у всех монархов, вместе взятых. Так почему ты растрачиваешь его напрасно?
– Растрачиваю?! – гневно воскликнула я. – В перерывах между заседаниями суда и попытками не быть убитой я каждую свободную минуту трачу на создание своего Совета. Ну, знаешь, чтобы на континент не обрушилась сверхъестественная война? У тебя что, бобовая каша вместо мозгов?!
Он одобрительно рассмеялся. Затем посерьезнел:
– Предположим, ты успешно сформировала Совет. Меньше чем через два года ты отправишься в Подземный мир и почти наверняка умрешь там. Когда это случится, твоим единственным наследием будет то, что ты временно объединила дюжину правителей. Неужели этого достаточно?
Кровь застыла у меня в жилах. Он не сказал ничего такого, о чем бы я и так не знала. Я догадывалась, как опасна моя миссия по путешествию в Подземный мир. Но Зури был первым, кто произнес это вслух с такой жестокой прямолинейностью:
«Ты почти наверняка умрешь».
Я обещала Дайо, что найду способ выжить. Ву Ину это удалось, в конце концов, как и Е Юн. Но тысячам других Искупителей – нет. И, как бы упрямо я ни цеплялась за надежду… Зури, вероятно, был прав.
И все же я вздернула
