До мурашек... (СИ) - Золотова Яна

Когда Артем Николаевич вернулся со встречи с коллективом, его ожидало странное зрелище — хихикающая Алена, уже допившая свой чай, и немного растерянная Офелия.

— Что это с ней? Что вы ей дали? — тут же начал расспрашивать директор. Подошел, попробовал лоб — жара у Алены не было, но выглядела она так, будто опрокинула пару бокалов вина.

— Валерьянку, — пожала плечами Офелия. Она даже перестала говорить стихами. — Наверное, это нервное.

— Не-не-не! — замотала рукой Алена, — это у меня такая реакция на валерьянку, я забыла, — она хихикнула. — Я уже устала сегодня плакать, не могу больше. Впрочем, Вилентьев угрожал упрятать меня в психушку… Кстати! Надо поймать журналистов!

— Каких журналистов? — ухватился за последние слова Артем Николаевич.

— Вообще, они пришли взять у тебя интервью, но Леопольд запер нас в кабинете и все переврал… Ты слушаешь?

Артем Николаевич не слушал, он уже спешно набирал номер охраны в холле.

К тому времени, как упирающихся журналистов доставили в кабинет директора, Алена уже немного пришла в себя. Она рассказала все Артему Николаевичу и теперь сидела за его компьютером, что-то проверяя, попивая водичку и иногда тихо фыркая — сдерживала рвущийся наружу смех. Радоваться, на самом деле, было совершенно нечему.

— Я буду жаловаться! Я расскажу, что вы применили силу! — вовсю возмущалась Лариса Мельниченко, хотя все, что позволял себе охранник — мягко подталкивать ее вперед, в нужном направлении. Ее напарник-фотограф шел молча, крепко прижимая к груди дорогую технику.

— Силу, пффф, — не сдержавшись, прыснула Алена, глянув из-за монитора на всклоченную девушку, — когда мне руки заламывали, ты не возражала!

Репортер, увидев ее, досадливо поджала губы.

— Могу я узнать ваше имя? — обратился Артем Николаевич к фотографу.

— Александр, — буркнул тот.

— Отлично, Александр, подождите нас с охраной в приемной. У меня есть к Ларисе семейный разговор.

— Я ее одну здесь не оставлю! — вступился фотограф. — Знаю я, какие…

— Саш, все нормально, — внезапно прервала его речь Лариса. Ее боевой настрой мгновенно улетучился, взгляд свысока исчез. — Меня не обидят, иди.

Что-то недовольно пробормотав под нос, фотограф удалился вместе с охранником.

— Что же вы, Лариса, ко мне не зашли, если так рвались взять интервью? — с нескрываемой издевкой в голосе поинтересовался Артем Николаевич, когда дверь за мужчинами закрылась.

— Я набрала достаточно материала у ваших сотрудников, — отрезала та, — взгляд изнутри мне понравился больше, я решила изменить формат статьи.

Алена за компьютером тихо фыркнула, но репортер сделала вид, что этого не заметила.

— Какого рода материала? Скандального?

— Правдивой информации, — Алена за компьютером фыркнула громче, — интересной, — она сдавленно хихикнула, — объективной.

Алена, не выдержав, засмеялась в полный голос, и репортер не выдержала:

— Да успокойте вы эту истеричку!

— Я сейчас тебя успокою, — тихо и угрожающе-холодно процедил Артем Николаевич, внезапно оказавшись вплотную к ней. — Я не позволю поливать меня грязью, и уж тем более не позволю издеваться над моей женой!

Алена на заднем плане как-то резко смолкла.

— Журналиста не запугать пустыми угрозами… — храбрясь, начала репортер, но мужчина только презрительно хмыкнул.

— Лариса Мельниченко, тысяча девятьсот девяносто шестой год рождения, дочь Катерины, работавшей в этой компании. Ты часть семьи — и ты знаешь, что это значит. Не надейся на своих покровителей, которые слили тебе информацию о новом директоре еще до назначения, помогли с пропуском, притащили сюда в мое отсутствие. Их головы полетят уже сегодня. И твоя — следом. Я глава семьи — и она растопчет тебя по одному моему знаку!

Побледневшая Лариса нервно сглотнула, глядя в глаза Артему Николаевичу. Открыла рот — но так и не нашлась, что сказать.

— Телефон, — потребовал тот, протягивая руку.

Репортер поколебалась пару секунд, затем все же достала из кармана мобильный и отдала мужчине. Хмуро глянув на нее, тот быстро отыскал и стер все записи.

— И чтобы я тебя здесь больше не видел, пока сам не вызову, — сухо произнес Артем Николаевич. — Если хоть одна нелестная фраза в адрес меня, Алены или компании появится в прессе — пеняй на себя.

— Там еще фоточки! — весело добавила выглянувшая из-за монитора Алена. — Можно мне глянуть?

Закусив губу, репортер коротко кивнула. Забрала опустевший телефон, позвала из приемной Сашу, и после короткого разговора тот произнес:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Хорошо, но только с моих рук.

Артем Николаевич шагнул было к нему, но Алена его опередила, вскочила со своего места и подбежала к фотографу.

— Я сама, милый, — с нажимом произнесла она. Директор недовольно вздохнул, но остановился.

А Алена уже рассматривала на небольшом экранчике последние снимки.

— Стоп, — скомандовала она, когда заметила там себя. В объятьях Леонида. И так все естественно, чувственно получилось… Увидел бы это Артем — не поздоровилось бы и фотографу, и фотику, а уж о Леониде и говорить нечего. — Удаляйте.

Саша поднял взгляд на напарницу, та утвердительно кивнула — и он стер кадр.

— Вот эти два тоже. Всё.

Алена вернулась на свое место, отпила воды и сделала вид, что вновь работает на компьютере. Удаленные фотографии стояли перед глазами, вызывая озноб и чувство гадливости. Как он посмел ее лапать?! Еще и угрожать вздумал! Каким идиотом надо быть, чтобы надеяться после этого на какие-то отношения!

— Тише, все уже позади.

Она не заметила, как журналисты покинули кабинет, как Артем подошел к ней. Он чуть наклонился, поцеловал Алену в макушку, и она устало вздохнула, закрыв лицо ладонями.

— Я нашел к ним подход. Больше никаких слухов и сплетен.

— Мне надо кое-что тебе рассказать, — хрипло выдавила Алена. — Раз уж кто-то так покопался в моей биографии — ты должен знать все.

Артем спокойно кивнул, придвинул стул и сел напротив нее, не торопя, не спрашивая, давая собраться с мыслями. У каждого человека есть свои скелеты в шкафу. Он только надеялся, что это не дети от другого брака (после заявления Любы расхотелось воспитывать чужих детей), и не съемки в фильмах для взрослых, и не…

— У меня есть судимость, — наконец произнесла Алена, сбив его с мысли. — Срок условно за превышение пределов необходимой самообороны. Трое отморозков напали… мне с трудом удалось убедить судью, что это не было шуткой, что они действительно…

Артем вскочил с места и порывисто обнял запнувшуюся Алену, помогая той успокоиться.

— Я все понял, не продолжай, — произнес он, гладя ее по голове. — Мы наймем хорошего адвоката, поднимем дело — с тебя снимут обвинение.

— Да какая разница уже, — прерывисто выдохнула Алена, — я просто не хотела, чтобы ты узнал это от них.

Она высвободила руки, обняла Артема и потянула к себе. Уместиться вдвоем на кресле им не удалось, а потому девушка уютно устроилась у него на коленях, бочком, прижимаясь к широкой груди.

— Есть еще одно, — уже свободнее добавила она, — я думаю, не случайно мы встретились.

— Ты о чем? — не понял Артем.

— Все это очень странно… Понимаешь, я искала информацию о родителях и как-то сдружилась с одним человеком. Он уверял, что учил маму в ВУЗе, представился Романом Денисовичем…

— Денисом Романовичем? Это же наш директор! — воскликнул Артем.

— Тогда я этого не знала, а сегодня все встало на свои места. Мы долго общались в сети, он был в курсе, когда я лечу к дедушке. Помню, вывернул разговор так, что я прислала ему фото билетов. Он вообще все время ненавязчиво выпытывал у меня какие-то личные данные — а я даже не замечала этого. Ничего такого, что могло понадобиться мошеннику, не спрашивал — поэтому я оставалась спокойна, уверена, что мы друзья. Его последнее сообщение пришло вчера. Указание свободной вакансии в вашей компании — как раз подходившей мне — и обещание, что там я узнаю все про родителей. Я действительно слишком многое здесь узнала…