Верь мне - Елена Тодорова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– О, твой приехал, – толкает Женька через динамичные ноты музыки, едва я лишь ощущаю колючие шпоры холода на затылке. – Чем ты его все-таки привязала, что он ездит за пятьсот километров, только чтобы посмотреть на тебя?
Едва этот вопрос повисает в густом воздухе, разражается грохот и звон разбивающегося стекла – это я не удержала на подносе пивные бокалы.
– Черт… – присев, быстро собираю осколки.
Мне так стыдно из-за своей возмутительной нерасторопности, что я даже забываю о вспыхнувшей было злости. Зато разыгравшееся в груди волнение никуда не исчезает. Напротив, с каждой секундой напряженного наблюдения, которое я столь явственно ощущаю, усиливается.
«Он приехал… Приехал… Приехал… Он здесь… Сейчас…» – стучит у меня в висках.
– Так, давай, убирайся и приходи в себя, – шепчет мне Женя, ненадолго сжимая мою ладонь. – Я пока обслужу его.
Но прийти в себя не получается. Эта встреча почему-то оказывается в разы тяжелее, чем две предыдущие. Я не могу себя заставить даже встретиться с Сашей взглядом. Периферийным зрением улавливаю, за каким столиком сидит, и всячески его избегаю. Достаточно того, что перманентно ощущаю внимание на себе.
Доработать смену стоит мне нереального труда. Я, вполне возможно, половину жизненных сил теряю, пока выдерживаю эти несчастные полтора часа.
Людей слышу, будто сквозь огромную толщу воды. В голове непрерывно звучит голос Георгиева. Какие-то давние его признания и фразы.
Ну, и то, что говорил в свой крайний приезд.
«Ты нужна мне, Соня…»
«Я люблю тебя…»
«Ты же только моя, правда?»
«Ты такая сладкая, я хуею…»
«Все уже… Не отпущу…»
«Я тебя везде найду…»
«Я буду рядом, Сонь… Всегда. Готовься!»
В голове такой гул стоит, что кажется, в какой-то момент она взорвется. Но, как ни странно, этого все-таки не случается.
Смена заканчивается, кафе готовится к закрытию, и я просто вынуждена покинуть здание. Можно было бы выйти через другую дверь и таким образом сбежать от Георгиева, но я ведь понимаю, что это ничего не решит. Да и… Несмотря ни на что, я жажду его увидеть. И отказать себе в этом желании, как бы ни было волнительно и страшно, не могу.
– Привет, – едва взглянув на Сашу, тут же прячу взгляд.
Пары секунд хватило, чтобы за грудиной развернулась буря. Медленно дышу, чтобы ее унять.
– Привет, – выдыхает хрипло. Пока я, закусывая губы, проживаю стремительную волну дрожи, выдерживает паузу. – Подброшу тебя домой, ок? Привез новые снимки, чтобы ты посмотрела.
Однако о фотографиях мы оба забываем, едва садимся в машину. Сначала в моем травмированном мозгу какого-то черта всплывает постельная сцена, которую я читала ночью. А за ней… Яркими порочными вспышками тянутся наши собственные порнокадры.
Замирая, дико расширяю глаза. На Сашку не смотрю, но точно знаю, что он тоже не двигается. А еще… Почему-то кажется, что он «видит» то же, что и я.
Наше дыхание тяжелеет и ускоряется.
Я с уже привычным трепетным ужасом жду взрыв.
Но…
К счастью, Георгиев не дает ему случиться.
Прочистив горло, он заводит двигатель и выезжает на дорогу.
Молчание мне совсем не свойственно. Однако сейчас я молчу. Удивляюсь своему ступору и молчу. Сама себя не узнаю. Меня будто вмиг подменили. И эта новая «я» не понимает, что должна делать. Ей некомфортно и страшно.
– Провожу тебя до квартиры, – заявляет Георгиев, заглушая мотор на парковке моего дома.
Я спешно скидываю ремень и без слов покидаю салон. Первой иду, Саша постоянно держится позади. Но… При этом заходит за мной в квартиру. Я включаю свет и, наконец, смотрю на него. Сохраняя напряженный зрительный контакт, он словно бы с каким-то вызовом медленно разувается.
Я едва дышу… Натужно хватаю по верхам и шумно выдыхаю… И все равно молчу.
Саша открывает шкаф, где в прошлый раз оставил свою обувь. Неторопливо оценивает неприкосновенность нагло отжатой у меня полки и отправляет туда же пару, которую только что снял.
Точно так же, без приглашения, он идет на кухню.
Я сбрасываю босоножки и, сердито выстукивая пятками, двигаюсь следом.
– Знаешь что… – выдаю и задыхаюсь.
Пока я стою, хапая воздух, оборзевший принц абсолютно спокойно устраивает свою задницу на моем подоконнике и, не спрашивая разрешения, подкуривает сигарету.
– Посмотри фотографии, – равнодушно кивает в сторону стола, где, как оказывается, оставил папку.
Я бросаюсь к ней, распахиваю, суматошно просматриваю содержимое и с чувством выполненного долга так же быстро закрываю.
– Ничего нового. Никого не узнала, – тараторю отрывисто. Стреляю в него воспаленным взглядом. – Можешь ехать!
Едва на ногах стою. Он же… Пригвоздив меня взглядом, неторопливо затягивается.
– Дай докурить, – выдает лениво после серии дымных колец.
Я сжимаю вспотевшие ладони в кулаки и просто жду.
Однако…
– Все? – шепчу, когда затаптывает окурок в блюдце, которое сам же нахально достал из шкафчика. – Уезжай… – замолкаю, когда Георгиев, запрокинув голову назад, пронизывает меня каким-то невообразимо порочным взглядом.
Не успеваю больше ничего сказать, как он так же демонстративно вставляет новую сигарету в рот и чиркает зажигалкой.
Затяжка. Трескучая пауза. Густой выдох. Едва заметная усмешка.
И дерзкий повтор:
– Дай докурить.
Я прихожу в оглушающую ярость. Бросаюсь к нему, выхватываю висящую между его расслабленными пальцами сигарету и, пыхтя неадекватной злостью, вдавливаю ее в грязное от пепла дно блюдца.
– Хватит, – высекаю взбешенно. – До свидания!
Выпалив последнее, стремительно разворачиваюсь. Не знаю, куда бежать собираюсь.
«Не прощаемся…» – бомбит в голове, пока делаю первый шаг от Саши.
Первый и последний.
Потому что он ловит мою руку и заставляет резко развернуться.
Головокружение, темнота в глазах, давление ладони на затылок, властный рывок… Мой судорожный вдох, его горячий выдох… И наши жаждущие распахнутые рты сталкиваются.
19
Без каких-либо тормозов…
© Соня Богданова
«Дай докурить…»
Только сейчас, когда Георгиев меня целует, понимаю, что он на самом деле далеко не так спокоен, как изначально показывал. Его железная хватка, жадные ласки и горячая дрожь за короткий миг выпускают в мое тело киловатты безумной страсти. Чтобы не чувствовать аналогичного сумасшествия, нужно в ту же секунду умереть. Я же с ним, напротив, воскресаю. Сотрясаюсь и приникаю ближе. Вцепляюсь в Сашину футболку пальцами с тем оголтелым рвением, которое выдает, что мне нужно держаться за него, чтобы не рухнуть в разверзнувшуюся вокруг нас пропасть. Давление его ладони на моем затылке
