Слишком много щупалец - Дмитрий Казаков

– Ладно-ладно, – примирительно забормотал он, выставив ладони. – Тогда навестим генерала Орельяно. Он сейчас на военной базе неподалеку от Санто-Доминго. В путь, друзья!

Для начала мы завернули в ближайший магазин, торгующий спиртным, где приобрели ящик текилы марки «1921 Репосадо». Оплатил это дело я, а Лопес объяснил, что без такой «смазки» к Орельяно лучше вообще не соваться – расстреляет, не спросив фамилии. Зато после стакана-другого (или бутылочки-другой) замечательного во всех отношениях напитка генерал заметно добреет.

Ящик погрузили в такси и на нем доехали до стоянки, где коллега бросил свой джип. Перебрались в него и покатили сначала к западной окраине, а затем и прочь из Кито.

Глава 9

Ау, полковник Фоссет!

Нормальные герои всегда идут в обход.

Лопес мчал, как бешеный, нас швыряло на ухабах, а коллега еще ухитрялся что-то рассказывать и одновременно курить. На всякие мелочи вроде того, что из-за рева мотора было хреново слышно, бодрый эквадорец не обращал внимания.

До меня долетали отрывки весьма эмоционального повествования:

– И тут она… представляешь?.. Без юбки… и после этого… прятался под кроватью! Ха-ха!.. О черт!

Последний возглас относился к выскочившему из-за поворота грузовику.

Лопес крутанул руль, помянул «тупых детей недоразвитой ослицы», и мы каким-то чудом избежали столкновения. Выкинув докуренную сигарету в окошко, он достал новую и прибавил скорости.

Когда мы незадолго до Санто-Доминго свернули с основной трассы, я вздохнул с облегчением.

– Скоро приедем, скоро, – заверил меня коллега, и тут впереди показались ворота.

В стороны от них уходил забор, но он терялся на фоне монументальных, титанических створок, на которые пошло столько металла, что из него можно было сделать танк. Над каждым из столбов реяло по цветастому эквадорскому флагу, а сами створки были украшены изображениями кондора – геральдической птицы чуть ли не всех государств Андского региона.

А еще тут имелась такая прозаическая вещь, как вышка с часовым, и на ней – пулемет.

– Как бы нас не пристрелили, – заметил я.

– Не должны, – сказал Лопес и затормозил так резко, что расположившийся на заднем сиденье Бартоломью едва не уткнулся носом мне в затылок. – Сейчас я с ними поговорю, не сомневайся!

Он высунулся из машины и заорал во всю глотку:

– Эй, друзья, открывайте ворота! Журналисты из России приехали брать интервью у генерала Орельяно!

– Чего? – без особого радушия спросили с вышки.

Дальше начался типичный латиноамериканский разговор, больше похожий на перепалку, с частым упоминанием святых и мамы божьей, с клятвами и прочими лицедейскими штучками. Закончился он тем, что часовой согласился в нас пока не стрелять и пообещал вызвать из штаба дежурного офицера.

Офицер, молодой, похожий на Антонио Бандераса, явился через десять минут.

Выслушал Лопеса, подозрительно изучил наши физиономии, покрутил башкой и сказал, что доложит. А еще через пятнадцать минут величественные ворота распахнулись перед нами.

Крошечный человечек с большим носом подбежал к джипу и завопил:

– Скорее за мной! Генерал ждет! Он счастлив будет дать интервью нашим друзьям из России!

На территории военной базы мы ничего особенного не увидели. Плац, полоса препятствий, казармы, автомастерская – это можно найти в любом российском военном городке. А вот особнячок у генерала оказался ничего, симпатичный, беленький, с жалюзи.

Мы нагло, не скрываясь, вытащили ящик текилы из багажника и поперлись внутрь. В прихожей нас встретил среднего роста лысоватый мужчина со свирепым взглядом, квадратной челюстью и обилием нашивок на форме.

– О, сеньор Орельяно! – заявил Лопес так, словно увидел старого знакомого. – Ваше имя знают даже на холодном севере!

Глаза генерала просияли – то ли от лести, то ли от вида ящика «1921 Репосадо».

– Добро пожаловать! – рыкнул он. – Проходите.

Вскоре мы расположились в просторной гостиной, а первая из бутылок текилы – на столе, в окружении широких бокалов. Я достал диктофон, Бартоломью приготовил фотоаппарат, и мы взялись за дело.

Начать пришлось издалека, чтобы, пока Орельяно трезв, не насторожить его – ваш творческий путь и все такое, мечтали ли вы в детстве стать военным, с чего начали службу…

Каждый вопрос генерал отмечал стаканом текилы, ну и мы его слегка поддерживали. Но если мы только прихлебывали, то он каждый раз выпивал до дна. Неудивительно, что физиономия бравого вояки начала багроветь, а речь – немножечко путаться.

Когда Орельяно рассказал совершенно непотребную историю о пьянке в честь присвоения ему полковничьего чина, я понял, что «клиент созрел», и задал вопрос про Пабло Эмилио Диаса.

– Не желаю слышать про этого диаблеро! – рявкнул вояка и саданул кулаком по столу так, что опустевшая бутылка (уже третья) едва не шлепнулась набок. – Будь проклят тот день, когда я увидел его злобную рожу!

Слова «диаблеро» я не знал, но о смысле догадаться было несложно.

Спорить с генералом мы не стали, и он ничего не услышал про Пабло Эмилио Диаса. Про делишки нашего «друга» с армией гостеприимной экваториальной страны все рассказал сам. Мы узнали такие подробности, какие никогда и никто не зафиксирует в документах.

Разве только сумасшедший.

– А еще этот тип… – Орельяно нагнулся и извлек из стоявшего под столом ящика очередной пузырь, – …якшался с индейцами… с отбросами из племени саласака, даже ездил к ним на Пастасу… Нет, никаких диаблеро больше! Никаких брухо[4] и чертовых сделок!

И текилолюбивый милитарист размашисто перекрестился.

Услышав про саласака, я насторожился – не к этому ли племени принадлежал старик, которого мы встретили на рыночной площади? Выходит, тот червивый гриб связан с Хаимом Шорротом и наверняка знает что-то о нем? Нужно его разыскать, чего бы это ни стоило, и как следует потрясти.

– Спасибо огромное, сеньор генерал! – сказал я. – Ваше интервью займет достойное место в одном из ближайших номеров нашего журнала! Наша страна узнает все об одном из истинных патриотов Эквадора!

Выплеснув таким образом напоследок ведерко переслащенной лести, мы распрощались. Тот же мелкий носатый тип, оказавшийся адъютантом, проводил нас до ворот.

– Интересно, а когда протрезвеет – он все вспомнит? – спросил я, едва стальные створки с кондорами закрылись позади машины. – И пошлет роту солдат, чтобы нас пристрелить?

– Первое – наверняка, – Лопес заухмылялся. – А второе – вряд ли. Он знает меня и понимает, что я ради сенсационного материала не стану портить отношения с военными. А я не стану – ведь тот материал, что вы собираете, никогда не будет опубликован в Америке?