Гридень 2. Поиск пути (СИ) - Старый Денис

— Я не говорил тебе такого, — неуверенно отвечал Стазис.

— Нет, ты говорил, когда рассказывал про жреца, — с уверенностью в голосе сказал я.

Допрос длился уже как часа три к ряду. Я старался применять навыки, которыми не то, чтобы владел, но принцип знал. Задавал вопросы, суть которых одна и та же, но они задаются с разной интонацией, иными формулировками, циклично повторяясь. Так я искал несовпадения и закономерности. Многое можно понять по мимике человека, по тому, как быстро он отвечает на тот или иной вопрос. Если быстро, но теряется при иносказательной формулировке, то, скорее всего, это заученные ответы.

Из того, что я узнал, мне стали понятны мотивы, почему булгарский эмир решил участвовать в делах Северо-Западной Руси, тайно, гадя не напрямую. Дело в том, что Юрий Владимирович готовит большой, так сказать «трудовой десант» в тот район, где в иной реальности располагался Нижний Новгород. Насколько я знаю, этот город должен был быть заложен сильно позже, в начале двадцатых годов следующего века.

Что же сменилось из-за моего участия? Смута в Киеве и масштабный набег половцев? Поэтому пришло много людей с юга Руси и Юрий Владимирович решил ими перекрыть самый удобный путь булгар на русские земли. Так что я ускоряю строительство Северо-Восточной Руси.

А еще новый город может сильно упорядочить торговые отношения булгар и русичей. Булгарские купцы не смогут ввозить контрабандно товары и скидывать их в Ростово-Суздальском княжестве в обход княжеской администрации. Все купчины теперь будут вынуждены остановиться в Нижнем Новгороде, или как будет город назван в этой истории, отчитаться и заплатить мытне-таможне пошлину.

В дверь постучали. Правда дверь — так одно название — изделие из веток со щелями. И как тут зимой жить? Нет, нужно, несмотря ни на что, ставить добротные срубы и строить печи для изготовления кирпича. Без хороших печей прорыва в технологиях не будет.

— Кто? — спросил я.

— Юсуф прибыл, брат-тысяцкий, — сообщил мне Боброк, который со своим десятком дежурил у избы.

Не сразу я вспомнил про этого азиата, который погнался за жрецом, все-таки я давно без отдыха и даже самому подготовленному и морально и физически человеку нужно спать хоть пять часов в день.

Через минуту я рассматривал и Юсуфа, и жреца. Красавцы, ничего не скажешь. Симметричные: у одного под правым глазом отек и большой синяк, у другого под левым.

— Ты левша, Юсуф? — просил я, так как у жреца синяк был под правым глазом.

— Да, тысяцкий, — спокойно отвечал воин.

— Сам его взял? — последовал следующий мой вопрос.

— Выследил, но поганого брали четверо. Одного он ранил, другого собака, — Юсуф кивнул головой в сторону молчащего жреца. — Он убил.

— Кто ты такой? — просил я, глядя на жреца.

— Я и есть Кугу Бог, — отвечал…

А я и не пойму кто мне отвечал. Накаченное тело, при этом не в том стероидном и протеиновом исполнении, не качек из будущего. Но тут каждая мышца на теле рабочая. Он явный воин. Сильный и профессиональный. Но почему жрец?

— Скажи, Юсуф, а ты умеешь правильно спрашивать? — спросил я, ухмыляясь.

— Дозволь его в кузню отвезти, там сподручнее будет, — сказал Юсуф, вновь почти что не проявляя эмоций, лишь его глаза говорили о том, что воин хочет поквитаться со жрецом.

— Дозволяю. Пусть уведут туда и булгарина. Спрашивать будет… Позовите Геркула. Я устал от пустых слов, пусть он послушает, — Юсуф уже развернулся, чтобы исполнять мои приказы, но я одернул его. — Ты обожди.

— Хочешь, тысяцкий, спросить кто я? Какого роду племени? — спросил воин, останавливаясь.

— Ты проницательный. Кто будешь? Печенег, торк? — спросил я.

— Кият. Это очень далеко на восток, в степи. Кипчаки меня взяли малым дитем в рабы, я бежал… долго бежал, нашел пристанище только в Берладе. Нынче я русич, тысяцкий, ты не сомневайся, Христа всем сердцем принял, — сказал Юсуф.

— Ступай и сообщи мне все, что скажут пленники, а после убей их, — сказал я, задумавшись.

Монгол? Вот кого он мне напоминает, как будто вышел со страниц иллюстрированного учебника по истории на параграфе о монгольско-татарском нашествии. Отсюда и такой интерес. Не думаю, что он каким-то образом шпионит. Нет еще державы Чингисхана, но процессы, приведшие к объединению восточных степей уже должны были начаться.

Булгары готовят поход на Северо-Восток Руси. Вот главное, чего не говорил булгарин по добру, но главное, по здорову. Хотят наши юго-восточные соседи сорвать планы по созданию города-крепости Новгорода, как и засечной черты. А я еще знал, что там же Городец-крепость будет, Унжа. Так что есть чего беспокоится эмиру, если он смотрит на перспективу. Об этом и рассказал Стазис. Нынче он уже упокоился. А мог бы уйти с этого мира без мучений.

Жрец — это никто иной, как… жрец. Вот только, этот человек прошел обучение в Беляре и он… мусульманин, потомственный воин, который много внимания уделял восточным видам борьбы. Жаль, так же уже в яме, а то проверил бы себя, или кузнецу Маске бы дал порезвиться.

При этом, не только обрезание демаскировало жреца, но и его учения. Он решил поступить поистине хитро и уже стал выводить концепцию, что божество Кугу Юмо, на самом деле, это лишь ипостась Аллаха. В таком ключе черемисы могли бы стать мусульманами и мы встретились бы с организованной силой в лице не только булгар, но и черемисов, после мордвы… Не нравятся мне телодвижения эмира Сагида. Видно, что не глупый он, умеет строить планы и видеть последствия.

Но было ли подобное в иной реальности. Или это я так изменил историю? Не слышал ничего об исламизации черемисов-марийцев. Правда, то, что я не слышал, не факт, что такого не было. В любом случае нужна христианизация соседей раньше, чем они получат новую мощную монотеистическую религию.

Глава 19

Отбытие во владения Степана Ивановича Кучки я откладывал два раза. Уже и декабрь начался, и снежный покров, на радость озимым хлебам, установился… А я все не спешил решать свои проблемы с зарвавшимся боярином. И дело здесь не в моей решительности, ее-то, как раз, хватало. Вопрос стоял в том, чтобы синхронизировать свое отбытие к боярину Кучке с тем, как начнет действовать Юрий Владимирович. А вот князь, будто бы и не решался. При том, что до весны была взята пауза по делам рязанско-муромским, так что у Ростовского были развязаны руки.

Свои соображения, что можно заполучить для Братства от свары боярской и князя Юрия, я высказала воеводе Ивану Ростиславовичу. Он несколько скептически отнесся к моим идеям, но по мере того, как я приводил доводы, задумка уже не казалась такой авантюрной и сложно осуществимой. Причем получилось даже так, что и я сам себя окончательно убедил, что ничего сложного в плане нет, может только Улита-Ульяна.

Когда был определен план интриги Братства во время свары в Ростовского-Суздальском княжестве, получилось суммировать мои и воеводы разведывательные возможности и силы, чтобы разузнать все, что нужно. Информация — наше все! Без четкого понимания сущности событий и не зная их последовательности, нечего свой нос совать в усобицу. Даже если и сильно хочется навредить зарвавшемуся боярину

Просто прибыть в Кучково с дарами и угодливой улыбкой, — это не сделать ровным счетом ничего, или даже унизиться, поставить под сомнение честь не только свою, но и Братства. А в Уставе, с моей подачи, слово «честь» далеко не на последнем месте. Я вводил понятия чести, стараясь адаптировать систему века восемнадцатого под существующие реалии. И честь христианского брата — это о-го-го! Но только в том случае, если она блюдется. Иначе и Устав и любые начинания — будут обесценены.

Мне будет сложно лавировать с пониманием чести и достоинства во время общения с Кучкой. В сущности он уже бросил вызов Братству, когда стал перехватывать и потенциально наших людей и немалое количество обозов, которые устремлялись в стан воеводы. Это очень серьезные ресурсы, могущие значительно укрепить Братство, а теперь они укрепляли боярина. Кучка пошел ва-банк, начав рэкет на торговых путях.