Гридень 2. Поиск пути (СИ) - Старый Денис

Мы мстили, я мстил. Убивая без пощады людей. Сегодня выживут только единицы врагов, чтобы только быть допрошенными и убитыми, но чуть позже. Впрочем, бой только начинался

Глава 17

— Бей падлу!

— Бе-е-ей!

Десяток Боброка перегородил бревном выход из узкого дефиле и стал стрелять во врага из арбалетов. У воинов горели глаза, и бревно, весившее килограммов двести, они подняли, как спичку.

Часть жреческих горе-вояк рванули в кусты, плотной стеной тянущиеся вдоль тропы. Они далеко не уйдут, тем более, что там и топко.

Другие же воины-чухонцы стали сбиваться в подобия построений и выставлять свои копья, реже топоры. И пусть наши стрелы то и дело, но выбивали воинов из построений, противник начал слаженное движение и более-менее организованное сопротивление. Бежать на взгорки чухонцы не стали, оно и верно, тут не такие и пологие спуски, а недавние дожди сделали листву на склонах холмов особенно сколькой. Я видел, как спотыкаются мужики, с трудом удерживаясь на ногах.

Сложилась ситуация, когда все оставшиеся, более чем две с половиной сотни, вражеские воины толпились в узком дефиле и не могли реализовать свое, пусть и небольшое, но преимущество в количестве ратников.

Битва при Каннах… там похожим образом Ганнибал уничтожил более численно сильную римскую армию, где большинство римлян погибли в толчее, а не от мечей пунийцев.

Между тем, противник смог частично организоваться и выдвинуться вперед, в сторону Боброка.

— Прет гадина! — один из арбалетчиков на самом передке даже толком не успевал перезаряжать свое смертоносное оружие.

Так и остальные бойцы этого десятка, сделав еще по одному выстрелу, не успевали перезарядиться и уже выставили свои копья, оставаясь частью за бревном, не вставая в полный рост.

Вражеские немногочисленные лучники так же работали, пусть их старались выбивать в первую очередь. Да и обзора для жреческих стрелков явно не хватало, в толкучке они не играли существенную роль, но одиночные вражеские стрелы то и дело летели в сторону моих воинов.

— Делай, как я! — выкрикивая приказ, я подложил щит под свое седалище и стал на нем, словно с ледяной горки, спускаться.

Эффект был не такой, как ожидалось, щит то и дело буксовал и не хотел скользить далее. Не учел я наличие умбона в центре защитного орудия, но, с горем пополам, именно мне удалось первому очутиться на правом флангепротивника, который уже вплотную подошел к бревну и десятку Боброка. И там, на наиболее узком участке прохода, начался бой на древковом оружии, в котором, я не уверен, что мои воины были сильнее своих оппонентов. Просто потому, что мы мало отрабатывали такие возможные сюжеты. А нужно было все отработать. Ничего, время еще будет, Братство станет лучшей воинской школой, а моя тысяча в нем самой профессиональной.

— Стоим! — ревел я, пытаясь перекричать шум поля боя.

Меня заметили, потому три вражеских воина уже выставили свои копья в мою сторону, а один, так и метнул в меня дротик, который я изловчился отбить мечом в сторону.

— Хех! — вырвалось у меня, когда я, что есть мочи рубанул по древку копья, которым пытался меня проткнуть один из наседающих противников.

Воин, противостоящий мне так сильно держал свое древковое оружие, что когда я ударил по его своим мечомдеревянной части копья, боец его не выронил, так и остался, держа деревянный обрубок в руках.

Удар! И я задеваю-таки шею одного из своих врагов, но тут же получаю тычок копьем в бок. Кольчуга, с наклепанными на нее железными пластинами, выдерживает удар. Но мало того, что пластина согнулась, так и мне чувствительно прилетело. Синяк будет серьезный. Отвожу в сторону еще одно копье врага и, пользуясь тем, что он бесдоспешный, не рублю, а, скорее, подрезаю противника в районе живота. Этого достаточно, чтобы выключить вояку из боя и оставить того умирать.

И тут вокруг меня стало образовываться кольцо. Нет, это не враги, это подоспели союзники. Ранее я вырвался вперед, но видел, что не менее десятка воинов устремились следом. И не прошло и нескольких секунд, как они оказались рядом. Три секунды боя порой могут показаться тридцатью.

— Стена щитов! — кричал я, думая, что стану в середине этого построения.

Меня послушались, но десяток Фомы и примкнувшие к ему воины, образовали строй впереди меня, вновь оттесняя на задний план. Хотелось растолкать этих телохранителей, показать им, что-то тело, что они стали охранять умеет сражаться, и не менее, а то и более, полезно в бою, чем кто иной. Но делать это было нельзя. Сам же нарушу уже образовавшийся строй союзных воинов, подставляя их под удар.

После поговорю, что так не делается. Нельзя мне быть позади, когда идет рубка. Мои, та полусотня, с которой я тренировался последние месяцы, уже эту истину усвоила, а вот сотня Геркула, не очень. Может, после… не если, а когда… стану полководцем и буду вести в бой большое количество людей, то наступит время для более рационального и безопасного командования, находясь стороне, но не сейчас.

Я обошел построение союзников, становясь во фланг линии и сразу же подметил одного увлекшегося врага, который пытался изловчиться и ударить своим копьем одного из наших воинов. Удар. И левая рука падает на пожухлую траву. Делаю шаг вперед, намечая нового противника для атаки, но тот пятится назад и падает на свое седалище, мешая другим подельникам слаженно обороняться от напора двадцати дружинников.

Два наших десятка против человек пятидесяти. Казалось, что цифры играют против нас, но ни тут-то было. Узкое пространство не позволяет противнику реализовать свое большинство.

— Шаг! Шаг! Шаг! — отдавал приказы десятник Фома и воины синхронно делали шаг, выставляя мечи и еще больше стесняя противника.

А в это время неустанно стреляли наши лучники. Оттеснив противника, начали методично работать иарбалеты десятка Боброка. Кто-то из союзников метал в толпу противника дротики, и делал это не без успеха.

— Воин за мной! — выкрикнул я и толкнул одного из сотни Геркула в сторону, куда и сам собирался бежать.

Этот боец только присоединился к построению на нашем участке сражения, собирался, видимо стать во вторую линию, но я взял его с собой и быстро побежал вверх по склону. Дважды спотыкнулся, но смог не свалиться вниз. А после я побежал по верху холма, призывая к себе воинов и криком перенаправляя стрельбу лучников.

Дело в том, что я увидел, как начал прорубаться тот, кого я окрестил «булгарином», а с ним, за спиной воина в красных сапогах с зеленым орнаментом, мельтешил жрец.Между прочим «служитель культа» весьма ловко управлял своим конем, показывая умения, которыми могут обладать только что опытные воины, но явно не жрецы. Или я что-то не понимаю о языческих волхвах, или этот жрец еще и воин.

Булгарин и жрец убивали своих же воинов, которые невольно стали препятствием на пути к бегству главных организаторов всего этого безумства. Были еще телеги, которые мешали бегству, но их можно было обойти, а я не собирался давать даже малейший шанс скрыться тем, кто стал причиной гибели Лавра, иных десятников и рядовых воинов. Вот только, стало понятно, что придется выбирать, кого останавливать.

— Стой! — закричал я и рванул наперерез булгарину.

Да, он был на коне, но я выхватил копье и метнул в пришлого всадника. Я не предполагал его убивать, считая, что доспех примет удар на себя и выдержит, уж больно добротным казалась защита на воине. А вот выбить булгарина из седла должно было получиться. И получилось.

Пасмурное небо окрасили ярко-красные сапоги, когда падающий булгарин картинно падал, подняв ноги кверху. А вот жрец… Гнида… Он лихо перепрыгнул на своем коне одну из телег, показывая чудеса конного паркура. Жрец убегал, а я смотрел на ближайших коней. Нет, не догоню, или догоню, но могу тогда потерять булгарина. Его я выбрал приоритетной целью.

— Обступите меня! — приказал я, становясь во изголовье лежащего пришлого волжанина.