Рождение легиона - Gedzerath

«Интересно, откуда это? Выглядят впрямь как медузы».

– «МЫ очень недовольны тобой, НАША ученица» – отстраненно проговорила Луна, не поворачивая головы и продолжая вглядываться в какой-то документ. Ее спутник выглянул в просвет облаков и любезно подсветил какую-то бумагу, которую рассматривала Богиня Ночи, а заодно и целую пачку подобных листов, возвышавшихся перед ней вместе с героических размеров кружкой, исходившей горьковатым дымком.

«Так вот откуда этот запах кофе. Хорошо еще, что не рекламу очередной кофейной компании снимают, как я подумала в самом начале. Может, у наших потомков все-таки нет таких ужасных проблем с кариесом, перхотью и сонливостью по утрам, как были у людей, если верить вездесущей на тот момент рекламе?».

– «Итак, МЫ ждем твоих объяснений… Или хотя бы оправданий» – вздохнув, принцесса скинула с носа модные, так насмешившие меня когда-то очки, и уставилась на меня взором прокурора, заполучившего в свой кабинет давно разыскиваемого преступника – «Ты улетела, нарушив НАШЕ распоряжение, НАШ приказ, и посмела грязно надругаться над Первой Ученицей НАШЕЙ коронованной сестры! Но это еще не все! Прослышав о НАШЕМ желании увидеть тебя, ты нагло игнорировала…».

«Ну прямо классическая сценка «мать отчитывает провинившуюся дочь», с поправкой на реалии теократической монархии» – вяло ухмыльнулась я своим мыслям, слушая обвинения, выкрикиваемые мало что не Королевским Кантерлотским Гласом разошедшейся Госпожой. Сердце стучало все быстрее и быстрее, и вскоре, я почувствовала, что на мои барабанные перепонки давит не трубный глас учительницы, но грохот разрывающегося сердца – «Блин, что-то мне и впрямь нехорошо… Зря я эту бурду попробовала. Да чего она там так орет?!».

– «Ты наплевала на мой запрет, ты подтерлась распоряжением Селестии, явно и недвусмысленно запретившей тебе уходить в поход! И что теперь?» – сбавив тон, Луна продолжала что-то говорить, в то время как мой взгляд начал лихорадочно метаться по покоям принцессы, то и дело натыкаясь на шевелящих своими ветвями-щупальцами сухопутных древомедуз – «И что теперь? Примипил валяется на лавочке, словно последний нуждающийся, позоря свое звание и Легион! Хорошо еще, что ты была без регалий, но твою шкурку узнали, и доложили кому следует, но пока мои подданные успели среагировать, тебя уже утащили твои собственные балбесы! В казарму, вместо госпиталя!».

«Ох, что-то нехорошее происходит! Нужно… Нужно как-то… Ох, что-то творится… Что-то…».

Вереницы голубоватых огней, струившиеся по всем комнатам Принцессы Ночи, внезапно ожили и начали кружиться перед моими глазами, исполняя какой-то странный танец. Тяжело дыша, я привалилась боком к стене и сама того не ощущая, потянулась копытом к горлу. Что-то тяжелое билось где-то внутри, пудовым молотом стуча по груди, в то время как глаза начали метаться с предмета на предмет, никак не желая зафиксировать на чем-либо мой взгляд.

– «Что-то… Что-то не так… Словно…» – прошептала я. Моя голова зажила собственной жизнью, начиная совершать какие-то странные движения, словно любуясь танцем огоньков, все ближе и ближе подлетающих ко мне в полутьме. Комната сжималась и растягивалась, пульсируя в такт с темнотой, застилающей мой взор. Дышать становилось все труднее.

«Да что же это за бред?!».

Как по команде, грохот в горле утих. Стало очень спокойно и тепло, и вместе с этой странной, чужеродной теплотой, на грудь опустилась тяжелая, мягкая лапа, аккуратно толкнувшая меня на пол. Ставшие ватными ноги больше не слушались меня, и загребая копытами ковер, я медленно сползла по стене на пол, не ощущая ни мягкого ворса, ни твердости паркета, на котором тотчас же засияли отблески кружащихся огней. Широко разевая рот, я выгнула шею, стараясь вдохнуть как можно больше воздуха, но, сколько бы я ни старалась, к успеху это не привело.

«Так… Спокойно… Но… Тяжело…».

– «Скрыыааааппппиииии?» – донесся до меня глухой, искаженный голос. Он тянулся, словно зажеванная магнитофонная пленка, но его обладатель уже скрылся за темной пеленой. Остались светлячки. Только светлячки.

– «СКРЫЫЫААААПППИИИИ?! ЧТТТОООО… СЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЛЛЛЛИИИИИИИ!!!!».

Кажется, мне даже удалось ухмыльнуться перед тем, как светлячки бросились вперед – и залепили мне глаза, сотнями колючих лапок закрывая мне веки.

«Так темно. Так хорошо».

На этот раз я даже не протестовала против отключения электроэнергии в своей черепушке. Передо мной вновь, как и два года назад, плескалась темная, неподвижная вода глубокого колодца – манящая погрузиться в нее с головой, забываясь в теплой, неподвижной темноте. И на этот раз я не собиралась отказываться от предложения.

– «СКРААААААППППИИИИиииииииииииии!!!».

Чей-то крик стегнул меня по ушам – и пропал, быстро стихнув вдали. Вокруг была лишь тьма, пронизанная мягким светом далеких звезд, и закрыв глаза, я с непонятным облегчением бросилась вперед – в теплую, спокойную, дарующую покой темноту.

*Тук. Тук-тук-тук-тук. Фррррррррр. Тук-тук-тук*

«Забавно, и почему я всегда просыпаюсь резко, словно по команде?» – подумала я, ощутив, что лежу на боку, на каком-то плотном, шершавом ложе. Никакими красивыми фразами типа «сознание возвращалось медленно, словно она всплывала на поверхность моря», которыми изобиловали местные романы, попавшиеся мне однажды под копыто, тут и не пахло – я просто… Просто проснулась, вот и все. Под плотно закрытые веки не проникало ни единого лучика света, и лишь какие-то странные звуки нарушали мой покой ритмичным стрекотанием и стуком, не давая вновь погрузиться в царство Морфея. Я чувствовала странную слабость, разлившуюся по всему телу, но вместе с тем, и странную, необъяснимую бодрость духа, словно это и не я не так давно задыхалась, катаясь по кабинету Госпожи.

«И кстати, что вообще произошло-то, ась?».

Естественно, никто и не подумал отвечать на заданный в мыслях вопрос. Стук стих, и вокруг разлилась тишина, лишь изредка нарушаемая какими-то мелодичными звуками, в которых я, не без труда, распознала плеск капель, срывающихся в воду где-то недалеко от меня. Лежать на боку было достаточно удобно, и я решила дать себе еще немного времени, чтобы побаловать себя нежданным, но таким приятным отдыхом, но приглушенное бульканье, раздавшееся прямо над моей головой, заставило меня подпрыгнуть в кровати, заполошно распахивая глаза.

– «Ох, blyad» – в отличие от самочувствия, мой голос звучал слабо и безжизненно, словно у старой, больной гадюки, и вместо «Ну ничего себе, господа и дамы! Признаюсь, я вряд ли могла рассчитывать на такое, даже зная отношение ко мне принцесс. Но право же, зачем же так сурово?» у меня получилась лишь короткая, но очень емкая словесная конструкция, вместо голоса, выразившая всю глубину моего недовольства – «Ну какого ж конского…».