Остров сбывшейся мечты - Елена Михалкова

– Кто звонил? – настороженно спросила мать.

– Ленка. Юбку мою просила – говорит, на свадьбу пригласили.

– Какую юбку – красную, что ли? Не давай. Обольет, испачкает – и пропала вещь! Шибко умная твоя Ленка: своего пожалела, у тебя решила занять. Ты, Нинка, больно к людям доверчива. Нельзя так жить.

Нина не собиралась встречаться с сестрой и ее о чем-то просить. Нет, конечно, она бы позвонила Вике, но и только. А доказать, что она не выполнила просьбу красавчика, никак нельзя. «Скажу, сделала все, что могла, – обдумывала Нина вариант своего поведения на крайний случай. – А что с меня взять? Скажу, что поговорить-то поговорила, плакала, просила, а она ни в какую. Не хочу, говорит, и все. Что, неужели он с меня деньги назад стребует? Да никогда! У самого, дурачка, их куры не клюют, так что будет ему на будущее наука. Еще благодарить меня станет за то, что жить научила, и за то, что от Вики отвязался. Не такая ему девушка нужна, Вика для него простовата».

Встретившись с Рощиным второй раз, Нина провела свою партию так безукоризненно, что дала бы фору многим переговорщикам крупных фирм. Она была в меру жадной, глуповатой и нахрапистой, но в то же время оставила у Вениамина ощущение, что за деньги она родную сестру из шкуры вытряхнет, заботясь при этом о Викиных интересах. Она дала понять Рощину, что, будь на его месте другой человек, она и слушать бы ничего не стала о воздействии на сестру, и только ради него согласна на такой шаг, потому что видит, какой он хороший парень и как искренне любит Вику. Да и денег-то она, Нина, просит столько лишь затем, чтобы убедиться в серьезности намерений Вениамина.

Рощин был переигран вчистую. Он пытался получить от Нины гарантии, но она здраво возразила, что никаких гарантий в таком личном деле быть не может, а если он ей не доверяет, пусть и не начинает свою затею. Выбрав подходящий момент, Нина Стрежина даже попыталась уйти, что в очередной раз убедило Вениамина, что Викина сестра нужна ему куда больше, чем он ей. В конце концов Рощин согласился со всеми ее требованиями, отдал приготовленные деньги и стал ждать результата.

Получив сумму, какую она раньше в руках не держала, Стрежина немного растерялась. Жадность в ней спорила со страхом: возвращаться домой на общественном транспорте Нина боялась, а на такси денег было жалко. В конце концов здравый смысл, по Нининому разумению, возобладал, и она спустилась в метро, крепко прижимая к себе сумку и так косясь на окружающих, что те отвечали ей недоуменными взглядами. В каждом пассажире Стрежина видела вора, а потому два раза сменила вагон, чтобы не дать шанса себя выследить.

С осторожностью крысы она добралась до дома, убедилась, проверив все комнаты, что отец с матерью не вернулись из гостей, закрылась на все замки и лишь затем достала конверт. Деньги на банковском счете были ей ни к чему: крестьянские корни подсказывали, что вес имеет только то, что можно подержать в руках, да и не было у Нины банковского счета. Поэтому она настояла на том, чтобы Рощин заплатил наличными. Перебирая купюры, она три раза пересчитала их и во второй раз нарочно ошиблась, чтобы испугаться, пересчитать и снова обрадоваться, убедившись, что сумма правильная.

Положив деньги в конверт, она прошлась по квартире, представляя, что теперь можно купить. Повесила на вешалку призрачную куртку с богатой меховой оторочкой, какую носила начальница их отдела. Мысленно расставила на полке с косметикой новые духи, три помады, тени и тушь, которая удлиняла ресницы в восемь с половиной раз. На кухне принюхалась, не пахнет ли из холодильника креветками – Нина никогда не ела креветки, но знала, что это пища богатых людей. В тумбочку мысленно убрала новые полусапожки «под леопарда», а за ними, подумав, и замшевые сапоги на высоком каблуке – непрактичные, конечно, но красивые.

«Куда собралась по слякоти в замше-то? Крыша поехала? Замшу один раз наденешь – и выкидывай!» – услышала Нина будто наяву скептический голос матери и словно вживую увидела, как та насмешливо поджимает губы, разглядывая сапоги. Все мечты ее растаяли, поскольку Нина и сама понимала: глупо тратить деньги на такую ерунду, как сапоги, помада и куртка с мехом. Нужно купить что-то серьезное. Но, поскольку ничего серьезного не придумывалось, Нина Стрежина вернулась в комнату, приклеила конверт с деньгами скотчем к внутренней поверхности столешницы и улеглась спать, совершенно довольная. Теперь у нее была своя заначка в хитром тайничке.

Рощин так и не понял, что его обманули. Он был настолько убежден в успехе своей затеи, что две недели находился в состоянии спокойной уверенности, что Вика вот-вот позвонит ему сама, как будто от договоренности с Ниной его план уже осуществился. Время от времени Веня одергивал себя, напоминая, что все только начинается, но спустя минуту улыбка победителя снова возвращалась на его лицо. Такое состояние пошло ему на пользу: Рощин стал лучше играть в театре и заслужил похвалу от режиссера, который уже начал думать, что сделал ошибку, взяв к себе актера.

Через две недели Вениамин забеспокоился, однако на все его вопросы Нина отвечала, что ждет подходящего момента. Через три он начал звонить ей каждый день. Когда он наконец услышал, что все Нинины попытки оказались тщетными, Рощин решил, что она шутит, и долго убеждал сказать ему правду. После разговора он впал в недоумение: разве так бывает? Разве Вика могла отказать сестре? Не может быть… Неужели весь его план сорвался?!

Из туповатой задумчивости его вывел звонок знакомого, спросившего, когда Рощин вернет деньги. О долге Веня совершенно забыл и от растерянности попросил еще две недели на его возврат, хотя мог бы без особых сложностей перезанять у приятелей. Собеседник в ответ выругался, и это стало последней каплей, которая довела Рощина до белого каления. За три минуты он разыграл сцену «Великий актер Вениамин Рощин в гневе», выплеснув на кредитора и раздражение, и разочарование, и злобу на Викторию и ее никчемную сестру. Не сдерживаясь в выражениях, он хорошо поставленным голосом объяснил мужику, когда можно тревожить его, Вениамина, по мелким денежным вопросам, а когда нельзя. Облегчив душу набором ругательств, Рощин бросил трубку и выдохнул. Ему стало немного легче.

Мужик так и не перезвонил, однако вечером вместо него позвонила их общая знакомая, симпатизирующая актеру, и предупредила Веню, что кредитор всем рассказывает, будто Рощин занял у него огромную сумму, а возвращать не собирается.

– Какую огромную сумму?! – поразился Веня. – Пусть лапшу на уши не вешает.

– Насчет лапши сам разбирайся, – посоветовала знакомая. – Кстати, Коля грозится тебя пристрелить, потому что ты его оскорбил. Говорит, что у него на родине принято за такие слова, какие ты ему сказал, живот врагу вспарывать. Он у нас южный человек, дикий, сам понимаешь…

Кредитор по имени Коля последние двадцать лет обитал в Москве и свою родину видел только в телевизоре. Южной горячности в нем не наблюдалось, и даже имя свое он изменил, чтобы звучало привычно для русского уха. Однако заволновавшийся Веня вспомнил, что пару раз и впрямь слышал что-то о том, что у Коли бывает помрачение рассудка и один раз он чуть было не изувечил человека. Тогда Рощин пропустил сплетню мимо ушей – каких только баек не расскажут на нетрезвую голову! – но сейчас она всплыла у него в памяти. «Черт. Чем я раньше думал? Зачем у него занял, а не у кого-то другого?»

Обдумав положение, он позвонил вспыльчивому Коле и корректно пообещал вернуть деньги. Встретившись с кредитором на другой день, Вениамин отдал ему все, что был должен, извинился за свою вспышку, но Коля только коротко мотнул головой в ответ на его извинения и даже не улыбнулся, когда Рощин сострил что-то в собственный адрес. «Да и пошел ты! – сердито подумал Вениамин. – Деньги я тебе отдал, вот и катись на все четыре стороны».

Но на душе у него было тревожно. Сам не зная зачем, он позвонил старой знакомой, предупреждавшей его о Коле, и с неприятным изумлением услышал от нее, что кредитор по-прежнему выражается о Вениамине нецензурно и грозит расправой.

– Я ему все вернул! – воззвал Рощин к мировой справедливости.

– Венька, я в твои финансовые дела лезть не хочу, – невинно сообщила женщина. – Но Коля у нас на голову слаб, ты сам знаешь. В общем, держись-ка ты от него подальше.

Не на шутку испугавшийся Рощин даже не подумал о том, что если бы Коля собирался ему за что-то мстить, то смог бы сделать это при встрече, когда Веня возвращал долг. Ему стало казаться, что он и в самом деле, ругаясь, задел чувства мужика, выбрал такие выражения, какие ни в коем случае нельзя было употреблять. Полоса Вениаминовых неудач продолжалась. Идти к родителям ему не позволяло самолюбие, настоящих друзей у него не было, своим бывшим девушкам он не доверял, да они и не могли ему ничем помочь. А в завершение всего пропала Вика. Сообразив, что его обязательно будут спрашивать об их отношениях, Рощин выбрал для себя линию поведения: «Встречался, расстались, переживал» – и точка. Ни о кредиторе, ни о сестре Стрежиной он не собирался никому рассказывать.