Наследник. Моя маленькая тайна - Екатерина Аверина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Оставляю на всем ее теле свой запах, как она и хотела. Слушаю ее рваные крики, как хотел я.
— Яр, не отдавай меня больше никому…
А вот и слезы.
— Прости меня, — вздрагиваю всем телом захлебываясь собственным дыханием.
Мы без защиты сегодня. Я прошу прощения за то, что привязываю ее к себе вот так, не спросив. Она готова. Знаю. Докажу ей это.
— Сумасшедший, — смеется сквозь слезы Аська.
— Я хочу дочку.
Поднимаю ее на руки, уношу на кровать. Мы, наконец, до нее добрались.
— Спать сегодня не будем? — Аська переворачивается на живот, подтягивается на локтях чуть выше, целует меня в нос.
— Нет, — подмигиваю ей. — Надо повторить процедуру, чтобы наверняка получилось, — даю ей свое медицинское заключение.
— Ярик! — она смущенно прячется у меня на шее щекоча кожу волосами. — Ты заставляешь меня краснеть.
— Тебе не надо меня стесняться, Ась. Мне все безумно нравится.
Под утро пьем какао прижимаясь друг к другу у окна закутанные одним на двоих одеялом. Неудобно, но безумно тепло и приятно. Ноги кайфово дрожат, голова слегка кружится. Во всем теле легкость, а в ушах еще стоит звон, как отзвук слишком быстро пролетевшей ночи. У нас есть буквально пара часов, чтобы поспать. Потом проснется Ян. А после обеда нас повезут на первый допрос.
Крепче обхватив Аську за талию одной рукой, приподнимаю от пола затисканную мной тушку и несу в кроватку. Теперь точно просто спать. Глаза закрываются на ходу. Голова не успевает коснуться подушки. Нас вырубает.
— Папа, — распахиваю слипшиеся ресницы от услышанного. — Пап, — хнычет Ян, толкая меня в спину.
Папа? ПАПА?!
Едва не забыв от шока, что я голый, разворачиваюсь к пацану, в последний момент удержав одеяло на стратегически важном месте.
— Чего случилось? — натягиваю улыбку. В оконном отражении вижу, что она идиотская. Малой тоже не верит.
Я потерялся. Охренеть… Папа… И как теперь вписать в его картину мира Карима? Твою ж… Дотянули. А я говорил Аське, что надо объяснить!
Впиваюсь пальцами себе в волосы, нервно ерошу их и снова стараюсь улыбаться.
— Я описался, — виновато озвучивает Даян причину своих слез.
— Это ничего, — собираю себя в кучу. — Это мы сейчас поправим. Беги в гостиную. Дадим маме еще немного поспать.
Папа!
Я был Яром, даже дядей Яром. Был доктором, но папой… Нет, это точно надо переварить.
Я не против. Мне нравится, но тут все так сложно.
Снимаю постельное белье с кровати Даяна. Набираю в ведро воды с порошком, чищу матрас, оставляю не застеленным, чтобы все просохло.
Почему вдруг «Папа»? Сейчас. Ни с того ни с сего?
Офигенный ты детский врач, Березин! Психологию изучал!
Но я все же не психолог, я педиатр. А еще меня кроет эмоциями.
Стараясь не показать малышу волнения, ополаскиваю его под душем, переодеваю.
— Идем готовить завтрак? — аккуратно подталкиваю в спину в сторону кухни.
— И для мамы плиготовим? — он сам забирается на табуретку.
— Конечно.
Открываю верхние шкафчики, смотрю, что у нас есть из продуктов. Набор скудный. После допроса надо бы зарулить в магазин или заказать доставку.
Нахожу рис, остатки молока в холодильнике. Набираю в поисковике в телефоне: «Как сварить рисовую кашу?». Браузер вываливает море различных рецептов. Я и не знал, что их столько. Это же просто каша!
Ладно, рискнем. Надеюсь, Аська не оденет ее мне на голову. Пока вожусь с рисом, решаю, что Даяна тоже обязательно надо привлечь к процессу приготовления завтрака для мамы.
Вручаю ему остатки пучка салата «Айсберг».
— Рви его пальчиками вот на такие кусочки, — показываю. — И бросай в миску.
На случай, если с кашей выйдет полный провал, у нас будет хотя бы салат.
— Папа, так? — снова режет мой слух это непривычное слово.
— Все супер, — немного растерянно заглядываю в миску и попадаю ножом мимо огурца себе по пальцу. — Бл…! — прикусываю язык.
Поднимаю руку вверх, чтобы не заляпать кровью полы, открываю холодную воду и… с кашей выходит провал. Она благополучно убегает на плиту. Да что ж такое! Выключаю газ, смываю кровь, в аптечке нахожу пластырь и при помощи зубов заклеиваю еще кровоточащую ранку.
Провозившись с завтраком и уборкой минут сорок, мы с Яном все же накрыли на стол.
— Я пойду будить маму. У тебя есть пять минут на мультики, — включаю ему детский канал.
Глава 18
Настя— Настя, постарайтесь расслабиться, — улыбается мне мужчина в форме. — Считайте, что это просто беседа, — с волнением кошусь на диктофон.
Мне страшно, хотя я ничего толком не знаю. Если Самира выпустят, он будет мстить за каждый час, проведенный за решеткой. А я не вывезу всего этого второй раз. Мне бы отойти от того, что уже случилось. Ярик говорил про психолога. Стыдно… Говорить со специалистом о гибели мужа — это одно. О Самире… Каждое его прикосновение, как мазок самой черной грязью прямо на сердце. Воспоминания о нем проходятся разрядами животного ужаса по позвоночнику и сосредотачиваются внизу живота не давая расслабиться. Он сумасшедший. Его надо поместить в лечебницу, изолировать от простых людей.
— Настенька, вы находитесь под защитой самой оснащенной и подготовленной команды. Вам совершенно нечего бояться, — убеждает меня мужчина. — Расскажите мне все, что вам известно о гибели Карима Салаева.
— Ничего, — перевожу взгляд на окно.
Там, за ним крупными хлопьями сыплет снег. Соседнего здания не видно, на крыше припаркованного неподалеку автомобиля уже образовалась снежная шапка. Маленькая зимняя птичка прыгает по ветке, и все время встряхивает перья. Улыбаюсь ей. На меня похожа. Трепыхается там, где это практически бесполезно, но не сдается. Упрямая… Ярослав все время мне это говорит. Наверное, я не сошла с ума в доме Салаева только поэтому.
— Как же так, Настя? Он ведь был вашим мужем.
— Совсем недолго. Мы прожили в браке неделю. Потом он срочно уехал