Наследник. Моя маленькая тайна - Екатерина Аверина

по делам семейного бизнеса и его не стало. В день, когда нам сообщили, меня выбросили на улицу даже не сказав, как и что произошло. Не дали его оплакать. Не позволили проститься. И знаете, — смотрю в его светло-голубые жутковатые глаза. — Сейчас я не уверена, что хочу это знать. Я просто пытаюсь жить и воспитывать сына достойным человеком. Карим был таким. Ярослав такой. А Самир — мразь, которая не заслуживает называться мужчиной.

— Почему Самир Салаев так яро желал заполучить вас? Я понимаю, если бы это касалось Даяна. Но здесь явная манипуляция через ребенка. Зачем?

Он говорит со мной, как психолог, а не как следователь. Понимаю, что это часть работы и здесь, скорее всего, своя специфика. Могу даже предположить, что для меня его подбирали специально, ведь Березин сейчас находится в другом кабинете. Сомневаюсь, что с ним говорят так же осторожно, мило и вежливо.

— Я не знаю, — жму плечами, беру в руки стакан воды, делаю пару глотков. — Так вышло, что я познакомилась с обоими братьями, но выбрала младшего. Карим был добрым, романтичным, каким-то теплым, что ли. Со стальным стержнем внутри, но для меня в нем что-то переключалось. Самир всегда чересчур настойчивый, грубоватый, наглый. Он считал, что я должна достаться ему просто потому, что он так хочет. Знаете, такая доступная детдомовская девчонка, которую некому защитить и которой можно пользоваться. Я пользоваться собой не дала и в нем проснулся азарт. Заполучить девушку брата стало чем-то вроде спорта. Чем ближе я была к Кариму, тем злее и настырнее становился Самир. Последней точкой кипения стала наша свадьба и ночь… Моя самая первая ночь с мужчиной. Не с Самиром.

— Он угрожал вам?

— Дома еще. На следующее же утро обещал доказать, что он лучше и под ним я буду кричать так, что весь дом будет слышать и завидовать. Это были эмоции. Потом он даже извинялся за них. Приносил мне цветы, которые я теперь ненавижу. Они были везде. В спальне, гостиной, мусорных баках. Я выкидывала.

— А потом?

— И потом. Когда меня выгнали на улицу, порывался заделаться в благодетели. Квартиру предлагал снять, чтобы, конечно же, жить там вместе. Если бы не Ярослав… — улыбаюсь, думая о Березине. — Не уверена, что не сдалась бы в какой-то момент. Я боялась Самира. Очень. Яр не дал опустить руки. Дальше еще проще. Узнала, что беременна. Поняла, что мой ребенок станет еще одной возможностью давить на меня, а еще я знаю правила. Мой малыш принадлежит семье моего мужа. Как я могла допустить, что его у меня заберут? Это стало самым страшным кошмаром. Я продала все, что у меня было. Вышли копейки, но хватило, чтобы сбежать. Ярослав бросил в столице все. Любимую работу, хорошую квартиру, друзей. Помчался за мной в крохотный городок, где я, сменив документы, смогла затеряться.

— Настя, а почему вы не обратились за помощью к знакомым своего деда? Он ведь был не последним и очень уважаемым человеком.

— Я выросла в детском доме, — напоминаю ему. — О каких знакомых и связях вы говорите? Все мои связи — это Ярослав, Виктор и пара хороших девчонок с бывшей работы. И Яр с Витей сделали все, что было в их силах, чтобы вытащить нас с сыном.

— Упрямый доктор, — смеется следователь. — Настя, расскажите, что происходило в доме Салаева?

— Он все время старался меня унизить или запугать. Давил через сына. Притащил в дом своих родителей. Его мать даже ударила меня, представляете?

Смеюсь. Мужчина странно на меня смотрит. Да, это нервное. Меня уже слегка потряхивает от этого разговора. Хочется глотнуть волшебной травяной настойки, которую делает для меня Березин.

— За что?

— За неподчинение, конечно. Ребенка от них скрыла. Враг народа, — заламываю пальцы.

— Что еще?

— Да ничего. В день, когда Салаев окончательно взял меня за горло и поставил условие: либо я сплю с ним, либо он отдает моего Даяна своим родителям, я сдалась. Уже готова была войти в его спальню, когда пришел ваш отряд и не допустил этого.

Молчим. Он что-то пишет в блокнот. Диктофон все еще работает. Я смотрю на птичку. Она не улетела. Так и сидит на ветке. Нахохлилась. Распустила перья. Ежусь, обхватываю руками плечи, как будто я сейчас там, на засыпанной снегом ветке. Мне странно, пусто и тоскливо.

— Я правда ничего не знаю, — вздыхаю, пряча лицо в ладонях и снова поднимаю голову. — Если бы я могла помочь.

— Вашего мужа убили, Настя, — ошарашивает меня.

Я догадывалась. Но слышать… Это больно и так страшно, что мое сердце болезненно сжимается и пропускает пару ударов. Становится плохо. На стол ложится две таблетки и доливается в стакан вода.

— Выпейте. Это поможет.

— Нет, спасибо, — хрипло отвечаю, неизвестный препарат отодвигаю от себя подальше.

— Думаете, я хочу вас отравить? — приподнимает брови мужчина.

— Не думаю, но без согласования с Ярославом я таблетки не принимаю, — пью воду. Становится немного легче. — Вы знаете, кто его убил? — возвращаю нас к теме разговора.

— Бизнес Салаевых завязан на грузоперевозках. Это основное направление. Самир еще строит бизнес-центры под аренду площадей, но еще их отец поднимался именно на фурах. Карим не знал, что этот доход давно перестал приносить былую прибыль из-за выросшей конкуренции и, чтобы спасти дело своей жизни, отец и старший сын заключили сделку с одним персонажем в верхах. По заказам сверху компания Салаева перевозила разную запрещенку на территорию боевиков. Им открывали границы в случае необходимости и очень хорошо платили. Внезапно началась смена руководства на некоторых постах, и на таможне возникли проблемы. Самир не смог сорваться туда. Его отец практически отошел от дел передав управление старшему сыну. Отправили Карима, объяснив тем, что горят сроки, а скоропортящийся груз не пропускают. Ваш муж поехал, узнал много нового о своей семье и словил пулю в голову от того, кто покрывал весь этот бизнес. Как вы понимаете, у убийцы Карима хватило сил и влияния, чтобы отвести от себя внимание. Но следы всегда остаются. Их искали, собирали в общую картинку несколько лет. Сейчас наши спецы раскручивают Самира на показания. И он их даст. Я вам гарантирую.

— Как это страшно… — кусаю до крови