Салимов удел - Стивен Кинг

- Я думал, цинизм - не ваша стихия.

- Это ваши слова, а не мои. - Мэтт улыбнулся и отхлебнул пива. Музыканты, великолепные в своих красных рубахах, блестящих жилетках и шейных платках, уходили от стойки. Солист взял гитару и начал перебирать струны. - Все равно, на мой вопрос вы так и не ответили. Ваша новая книга - о доме Марстена?

- В некотором смысле, полагаю, да.

- Я выспрашиваю. Извините.

- Ничего, - ответил Бен, думая про Сьюзан и чувствуя себя неуютно. Интересно, куда запропастился Проныра? Он ушел черт знает как давно.

- Можно мне, полагаясь на наше краткое знакомство, попросить о довольно большом одолжении? Если вы откажетесь, это будет более чем понятно.

- Конечно, просите.

- У меня есть литературный кружок, - объяснил Мэтт. - Дети умные, в основном одиннадцатый и двенадцатый класс. И я хотел бы показать им человека, который зарабатывает на жизнь словами. Кого-то, кто... как бы выразиться?.. взял слово и облек его в плоть.

- Буду более чем счастлив, - ответил Бен, чувствуя себя нелепо польщенным. - Длинные у вас уроки?

- Пятьдесят минут.

- Ну, мне кажется, за такое время я не сумею слишком наскучить им.

- Да? А мне, по-моему, это отлично удается, - заметил Мэтт. - Хотя я уверен, что им вовсе не будет скучно. Тогда на будущей неделе?

- Конечно. Назовите день и время.

- Вторник? Четвертый урок? Это с одиннадцати до без десяти двенадцать. Освистать вас не освищут, но, подозреваю, урчания в животах наслушаетесь вдоволь.

- Принесу ваты заткнуть уши.

Мэтт рассмеялся.

- Весьма польщен. Если вас устроит, встретимся в учительской.

- Отлично. Вы...

- Мистер Бэрк? - это была Джеки, женщина с могучими бицепсами. Проныра отрубился в мужском туалете. Как по-вашему...

- А? Господи, конечно. Бен, вы...

- Само собой.

Они поднялись и пересекли комнату. Музыканты снова заиграли - что-то о ребятах из Маскоджи, которые до сих пор уважают декана колледжа.

В туалете воняло прокисшей мочой и хлоркой. Проныра подпирал стену между двумя писсуарами, а приблизительно в двух дюймах от его правого уха мочился какой-то парень в армейской форме.

Рот Проныры был раскрыт, и Бен подумал: каким же ужасно старым выглядит Крейг - старым и опустошенным холодными безликими силами, начисто лишенными всякого налета нежности. К нему вернулась реальность собственного распада, приближающегося с каждым днем - не впервые, но с потрясающей неожиданностью. Жалость, подступившая к горлу чистыми черными водами, относилась в равной степени и к Проныре, и к самому Бену.

- Так, - сказал Мэтт. - Сможете подсунуть под него руку, когда этот джентльмен закончит справлять нужду?

- Да, - ответил Бен. Он поглядел на лениво отряхивающегося мужчину в военной форме. - Поднажми, приятель, можешь?

- Чего это? У него не горит.

Тем не менее он застегнул штаны и отступил от писсуара, чтобы они могли подойти.

Бен подсунул руку Проныре под спину, зацепил ладонью подмышкой и поднял. Ягодицы Бена на миг прикоснулись к кафельной стене, и он почувствовал, как та вибрирует от музыки. Полностью отключившийся Проныра поднялся тяжело и безвольно, как мешок. Просунув голову под другую руку Крейга, Мэтт обхватил его за талию, и они вынесли Проныру за дверь.

- Вон Проныра топает, - сказал кто-то. Раздался смех.

- Делл должен гнать его в три шеи, - проговорил Мэтт задыхающимся голосом. - Знает же, чем это всегда кончается.

Они прошли за двери, в фойе, а потом дальше, на деревянную лесенку, ведущую вниз к стоянке.

- Легче... - кряхтел Бен. - Не уроните.

Они спустились с крыльца. Вялые ноги Проныры стукались о ступеньки, как деревянные колоды.

- Ситроен... в последнем ряду.

Они перенесли Крейга туда. Прохлада воздуха теперь ощущалась острее завтра листва станет багряной. У Проныры хрюкнуло глубоко в горле, а голова на стебле шеи слабо дернулась.

- Сумеете уложить его в постель, когда вернетесь к Еве? - спросил Мэтт.

- Да, наверное.

- Хорошо. Глядите-ка, над деревьями отлично виден конек крыши дома Марстена.

Бен посмотрел. Мэтт был прав - над темным горизонтом сосен выдавался острый угол, заслоняющий обыденными очертаниями людской постройки звезды на краю видимого мира. Бен открыл пассажирскую дверцу и сказал:

- Сюда. Давайте-ка его мне.

Приняв на себя всю тяжесть Проныры, он аккуратно протиснул его на пассажирское сиденье и закрыл дверцу. Голова Проныры привалилась к окну, отчего стала казаться нелепо плоской.

- Во вторник, в одиннадцать?

- Я буду.

- Спасибо. И за помощь Проныре - тоже спасибо.

Мэтт протянул руку. Бен пожал ее.

Бен сел в машину, завел ситроен и взял курс обратно в город. Стоило неоновой вывеске придорожного кафе исчезнуть за деревьями, как дорога стала пустынной и черной. Бен подумал: в этот час по дорогам бродят привидения.

Позади, всхрапнув, застонал Проныра, и Бен вздрогнул. Ситроен едва заметно вильнул.

"Что это взбрело мне в голову?"

Вопрос остался без ответа.

Бен открыл боковое окошко так, чтобы холодный ветер выплескивался по дороге домой прямо на Проныру, и к тому времени, как они заехали на двор Евы Миллер, Проныра отчасти пришел в себя, но словно бы плавал в густом тумане.

То и дело спотыкаясь, Бен отвел его по ступеням черного крыльца на кухню, тускло освещенную флюоресцентной лампочкой плиты. Проныра застонал, потом низким горловым голосом пробормотал:

- Она дивная девка, Джек, а замужние бабы - они знают... знают...

Из холла выделилась тень - Ева. Из-за старого стеганого халата она казалась огромной, закрученные на бигуди волосы покрывал тонкий сетчатый шарфик. Ночной крем делал ее лицо бледным и призрачным.

- Эд, - сказала она. - Ох, Эд. Ты опять за свое, да?

При звуке ее голоса Проныра чуть приоткрыл глаза и слабо улыбнулся.

- Опять, опять, опять, - квакнул он. - Уж кому знать, как не тебе.

- Сможете отвести его наверх, в комнату? - спросила Ева Бена.

- Да уж не надорвусь.

Он покрепче обхватил Проныру и исхитрился протащить его наверх по лестнице и по коридору до комнаты, уложив там на постель. В тот же миг признаки сознания исчезли, и Крейг провалился в глубокий сон.

Бен минуту помедлил, оглядываясь. Комната была чистой, почти стерильной, вещи убраны с казарменной аккуратностью. Взявшись трудиться над башмаками Проныры, он услышал за спиной голос Евы Миллер:

- Не беспокойтесь, мистер Мирс. Если хотите, идите наверх.

- Но его надо...

- Я раздену. - Ее лицо было серьезным и полным степенной, сдержанной печали. - Раздену, разотру спиртом и утром помогу с похмельем. Было время, мне частенько приходилось это делать.

- Ладно, - сказал Бен и, не оглядываясь, отправился наверх. У себя он медленно разделся, подумал, что надо бы принять душ и отказался от этой идеи. Он забрался в постель и долго лежал без сна, разглядывая потолок.