Салимов удел - Стивен Кинг

Во мраке они превратились в тени.

- Вот, - сказал он. - О, Сьюзан.

Они гуляли. Бесцельно побродив по парку, они с более определенными намерениями двинулись в сторону Брок-стрит.

- Жалеешь? - спросил Бен.

Сьюзан подняла на него глаза и ответила улыбкой, в которой не было и тени наигранности.

- Нет. Я рада.

- Хорошо.

Они шагали молча, держась за руки.

- А книга? - спросила Сьюзан. - Перед тем, как нас так мило прервали, ты собирался рассказать мне о ней.

- Книга эта про дом Марстена, - медленно проговорил Бен. - Быть может, она еще не начала свое существование... Я думал, что напишу про этот город. Но, может, я просто сам себя дурачил. Понимаешь, я узнавал про Хьюби Марстена. Он был гангстером. Транспортная компания служила всего-навсего ширмой.

Она недоуменно взглянула на него.

- Как ты это выяснил?

- Кое-что в бостонской полиции, а еще больше от женщины по имени Минелла Кори - сестры Берди Марстен. Ей сейчас семьдесят девять и она не в состоянии вспомнить, что ела на завтрак, но хранит в памяти абсолютно все, случившееся до сорокового года.

- И она рассказала тебе...

- Столько, сколько знала. Она - в нью-хэмпширском доме престарелых, и, думаю, уже много лет никто не тратил время на то, чтобы выслушать ее. Я спросил: Хьюби Марстен действительно подвизался наемным убийцей в окрестностях Бостона - полиция уверена, что да - и она кивнула. "Сколько?" - спросил я. Она подняла руки к глазам, растопырила пальцы, помахала из стороны в сторону и сказала: "Сколько раз? Можешь сосчитать?"

- О Господи.

- В 1927 году Хьюберт Марстен причинил бостонской организации очень сильное беспокойство, - продолжал Бен. - Его дважды забирали для допроса один раз городская полиция и один раз - мэлденская. В Бостоне его замели за убийство кого-то из своих, но через два часа он уже был на улице. В Мэлдене дело касалось вовсе не работы. Речь шла об убийстве одиннадцатилетнего мальчика. Ребенка выпотрошили.

- Бен, - сказала она болезненным тоном.

- Из этой передряги Марстена вытащили его наниматели - мне кажется, он знал, где похоронили пару-тройку трупов, - но в Бостоне для него все было кончено. Он тихо перебрался в Салимов Удел - такой себе ушедший от дел служащий транспортной компании, который раз в месяц получает чек. Из дому он выходил редко - по крайней мере, мы мало об этом знаем.

- То есть?

- Я много времени провел в библиотеке, просматривая старые "Леджеры" с двадцать восьмого по тридцать девятый год. За этот период исчезло четверо детей. Не так уж необычно для сельской местности - дети могут заблудиться и, случается, гибнут от воздействия внешних факторов. Иногда ребят засыпает оползнями в галечных карьерах. Неприятно, но бывает.

- Но по-твоему дело в другом.

- Я не знаю. Но зато очень хорошо знаю, что ни одного из этих четверых так и не нашли. Ни тебе охотников, которые бы в сорок пятом наткнулись на скелет, ни строителей, выкопавших остов, когда вынимали гравий для цемента. Хьюби с Берди прожили в этом доме одиннадцать лет, а дети пропали - все, больше никто ничего не знает. Но я все думаю про того мэлденского парнишку. И думаю много. Знаешь "Привидения в Хилл-Хаус" Ширли Джексон?

- Да.

Бен негромко процитировал:

- "А то, что бродило там, бродило в одиночестве". Ты спросила, о чем моя книга. В сущности, она о возвратности сил зла.

Сьюзан положила ладонь ему на руку.

- Ты же не думаешь, что Ральфи Глика...

- Проглотил мстительный дух Хьюберта Марстена, который раз в три года, в полнолуние, возвращается к жизни?

- Что-то в этом роде.

- Если хочешь, чтобы тебя разуверили, то вопрос не по адресу. Не забывай, я - тот пацан, который отворил дверь в спальню на втором этаже и увидел, как Хьюби свисает с балки.

- Это не ответ.

- Нет. Прежде, чем я скажу тебе, что действительно думаю, позволь добавить еще вот что. Это я услышал от Минеллы Кори. Она сказала: на свете есть дурные люди - истинно дурные. Иногда мы слышим про них, но чаще они делают свое дело в полном мраке. По словам Минеллы, проклятием ее жизни было узнать двух таких людей. Одним был Адольф Гитлер. Вторым - ее шурин, Хьюберт Марстен. - Бен помолчал. - Она сказала, что в тот день, когда Хьюби застрелил ее сестру, сама она находилась за триста миль отсюда, в Кейп-Код. Тем летом она нанялась экономкой в богатую семью. Минелла нарезала салат в большую деревянную миску. Часы показывали четверть третьего. Внезапно Минеллу охватила боль. Говорит, "как молнией ударило". Боль пронзила голову, и Минелла услышала ружейный выстрел. Она утверждает, что повалилась на пол, а поднялась (она была в доме одна) через двадцать минут. Посмотрев в деревянную салатницу, Минелла громко закричала - ей показалось, что миска полна крови.

- Господи, - пробормотала Сьюзан.

- Через секунду все пришло в норму. Никакой головной боли, а в салатнице - только салат. Но Минелла говорит, что поняла - она поняла: сестра погибла, убита выстрелом из ружья.

- Эту ее историю ничем нельзя доказать?

- Нет, нельзя. Но Минелла - не какая-нибудь изворотливая лгунья. Это старуха, у которой ума не осталось даже на то, чтобы врать. Собственно, этот аспект меня не беспокоит. Во всяком случае, не сильно. Сейчас достаточно много данных, над которыми здравомыслящий человек смеется - за счет самого себя. В то, что Берди с помощью некоего психического телеграфа передала факт своей смерти на триста миль, мне и вполовину не так трудно поверить, как в лик зла - действительно чудовищный лик, который, как мне иногда думается, проглядывает сквозь очертания этого дома. Ты спросила, что я думаю. Отвечу. Я думаю, что людям относительно легко смириться с такими вещами, как телепатия или предчувствия, поскольку их готовность поверить ничего им не стоит. Она не лишает их сна. Но мысль о том, что сотворенное человеком зло живет и после его смерти, тревожит гораздо сильнее.

Бен взглянул на дом Марстена и медленно продолжил:

- Думаю, этот дом может оказаться памятником, который Хьюберт Марстен воздвиг злу, чем-то вроде психического резонатора. Если хочешь, сверхъестественным маяком. Стоит тут все эти годы и, может быть, хранит в своих разрушающихся костях концентрированное зло Хьюби.

- А теперь его опять заняли.

- И снова исчезновение. - Бен повернулся к Сьюзан и взял запрокинутое лицо девушки в ладони. - Видишь ли, возвращаясь сюда, я никак не рассчитывал на такое. Я думал, что дом, может быть, снесли, но мне и в самых дичайших снах не снилось, что его кто-то купил. Я видел, как снимаю его и... ох, не знаю. Может быть, смотрю в лицо собственным ужасу и злу. Или играю в изгоняющего привидения: "именем всех святых, Хьюби, изыди!" Или, может, просто окунаюсь в атмосферу дома и пишу книгу достаточно страшную для того, чтобы сделать на ней миллион долларов.