Тайная война Разведупра - Михаил Ефимович Болтунов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Правда, во времена Татищева еще не существовало термина «конструктор», и он говорил об «ингениурах», то есть об инженерах. Но, думается, это не меняет сути дела. А сказал весьма точно.
Вот таким имеющим «острый смысл особливо к механике и всяким хитрым вымыслам» и оказался Николай Мамаев. Первое конструкторское задание звучало так: разработать приставку к стандартному типовому телеграфному аппарату.
Что это за приставка? Не вдаваясь в технические подробности, скажу, что она должна была преобразовать телеграфный сигнал в фотокартинку. Мамаев сделал такой аппарат. И на всю жизнь запомнил первую фотографию, которую выдала приставка. — встреча министра иностранных дел Германии Риббентропа со своим коллегой из Японии.
Вторая задача была значительно сложнее. С началом войны возникла острая необходимость обеспечения надежной радиосвязью Центра с агентурой, как в далеком тылу противника, так и за рубежом, в других странах. Но центральный узел связи Разведуправления Красной армии располагал всего гремя коротковолновыми передатчиками. Один так называемый ДРК-15 и два передатчика, закупленных в США. В мирное время их вполне хватало. Однако война предъявила совсем иные требования. Произвести такие стационарные аппараты внутри страны не было возможности. Скромные резервы нашей промышленности направили на выпуск передвижных радиостанций.
Бригадный комиссар В. Давыдов
Начальник Разведуправления Я. Берзин
А. Микоян вручает орден Ленина С. Мрочковскому
Х.-У. Мамсуров
Х-У. Мамсуров (стоит спиной) беседует с разведчиком-спецназовцем
Группа командиров-спецназовцев с генералом Х.-У. Мамсуровым (шестой слева)
Группа ветеранов, защищавших испанскую республику Генерал-майор Н. Патрахальцев (первый слева во втором ряду), генерал-полковник Мамсуров (четвертый), рядом с Д. Ибаррури, Главный маршал артиллерии И. Воронов (третий справа), генерал армии П. Батов (второй справа)
Капитан К). Мажоров ведет настройку генератора в лаборатории военной академии
Ю. Мажоров (четвертый справа) в составе делегации советских ученых
Лауреат Ленинской премии профессор Ю Мажоров
К. Фукс
Н. Мамаев — слушатель курсов Высшей разведшколы Красной Армии
Н. Мамаев с сыном Анатолием. Москва 1971 г.
Дмитрий Герасимов с бригадным любимцем, псом Марсом. Афганистан
Генерал-лейтенант Д. Герасимов
С вымпелом министра обороны. В центре — комбриг Д. Герасимов
Можно было, конечно, обратиться к союзникам, к тем же американцам, но, как говорят в народе, «за морем телушка полушка, да рубль перевоз». Тащить передатчик через океан… А время — дорого! Решили обойтись своими силами. Заместитель начальника института по научной работе Борис Асеев пригласил к себе двух лейтенантов — Мамаева и Белавинцева.
— Вот что, дорогие мои, есть для вас головоломка. Работа серьезная и ответственная, — сказал Асеев. — Надо создать трехканальную приставку, которая позволяла бы использовать мощный передатчик, но уже не для одного корреспондента, а на троих.
Лейтенанты тревожно переглянулись. Они хоть и были молодыми специалистами, но прекрасно понимали, о чем говорит заместитель по науке. По сути, он предлагал им создать вместо одного мощного передатчика — три.
Растерянность Мамаева и Белавинцева уловил и Асеев. Он улыбнулся и сказал:
— Понимаю, высоковата планка. Но, не прыгнув в воду, не научишься плавать. К тому же я вас подстрахую. Смотрите, я тут уже кое-что продумал, рассчитал…
И он раскрыл папку со своими записями. Борис Асеев навсегда остался в памяти Мамаева, как блестящий ученый. Вот и сейчас он предложил оригинальную идею расчета трехфазного низкочастотного генератора. Именно им предстояло эту идею осуществить.
Работе присвоили псевдоним «Полином-1». Трудились сначала вместе, потом Белавинцева перевели на другой участок, а Мамаев доводил разработку до ума самостоятельно.
В 1943 году, после возвращения института из Уфы в Москву, Николай Степанович сам установил приставку на передающем центре Разведуправления. Потом ее совершенствовал, и она вышла под грифом «Полином-2». Разработка была признана весьма успешной, а Мамаеву в качестве поощрения присвоили воинское звание старший лейтенант.
Вместе с новыми погонами Николай Степанович получил и новое задание — разработать для советской резидентуры в США мощный передатчик.
Вообще, установление агентурной радиосвязи с Американским континентом — это отдельная страница истории нашей разведки.
В 1930 году нарком Ворошилов издал директиву, в которой предписывал руководству Разведуправления «принять срочные меры к организации радиосвязи со всеми важнейшими пунктами на Западе и Востоке».
Директива была выполнена. Двустороннюю связь установили с Берлином, Кабулом и даже Шанхаем, и только с Американским континентом она отсутствовала.
В архивах ГРУ сохранился документ, который свидетельствует, что радисты военной разведки старались исполнить предписание наркома. В ноябре — декабре 1931 года они пытались на опытной коротковолновой радиостанции установить двухстороннюю связь с нелегальной станцией в США. Но, как записано в итоговых материалах, «попытка установления связи, находившейся на Американском континенте, с использованием несовершенной техники, при отсутствии прогнозирования состояния ионосферы и опыта работы, успехом не увенчалась».
В 1939 году по приказу начальника отдела радиосвязи Ивана Артемьева над этой проблемой работал воентехник 2-го ранга Олег Туторский. Он собрал передатчик и попытался услышать в эфире кого-либо из иностранцев, в первую очередь, американцев. Но в Европе шла война и на любительских диапазонах царила мертвая тишина. То же было и с американцами.
В ту пору научных методов прогнозирования прохождения коротких волн не существовало, и Туторский шел путем проб и ошибок. Он установил, что американцев можно поймать на волне 20 метров и только в одно время, когда на восточном берегу 9 утра, а в Москве 17 часов. Связь поддерживалась всего один-два часа в сутки, когда вся трасса освещалась солнцем.
Олег Туторский выехал в США. Через Владивосток, Японию, Гавайи наконец добрался до Сан-Франциско, а потом через Чикаго в Нью-Йорк. Он собрал передатчик и с большим трудом установил-таки первую связь с Москвой. Случилось это 12 января 1941 года.
Свою задачу Олег Григорьевич выполнил. Однако редкие сеансы — это еще не постоянная связь. До Москвы, где стояли специальные ромбические антенны с острой направленностью на Нью-Йорк, хорошо отлаженные приемники, сигнал из США доходил, но этого было мало. По
