Галерея Миров - Ольга Макарова

— А как было до Войны, Влад? Расскажи.

— Когда началась Война, мне было пять лет. Я мало что помню.

— А мне в пять уже дали собственную пушку! И я помню все прекрасно. Так что рассказывай давай…

— Хорошо. Короче, вишь море?

— Угу.

— Если его переплыть, то там есть здоровенный остров. Америка называется. Там я родился, в государстве США. Жить там, в общем, было неплохо, только за пару лет до Войны там начались серьезные гонения на русских (которых там и раньше-то не больно любили), поэтому мы всей семьей вернулись сюда, в Россию…

53

До Войны здесь был храм. Сейчас — госпиталь, но его по-прежнему зовут Храмом.

Его строили на века, и бушевавший вокруг ад не сумел стереть с лица земли это святое место. Святое, так его все называли, потому что здесь забывалась вражда, и лечили всех. Независимо от клана, возраста, пола и цвета кожи, как и клялись до- и послевоенные врачи, разве что довоенные вместо «клана» говорили «национальность».

Не все так радужно, конечно. Принцип «спасти только тех, кого можно спасти» стоял тут во главе всего. И Красный Крест тоже был кланом…

Внутри Храма было не темно, но довольно-таки сумрачно. Жгли костры. Прямо на полу. Чтобы светить, чтобы согреться. Дым улетал под купол, туда, где через пролом в крыше виднелось черно-серое небо в редких солнечных трещинках.

Свет горящих на полу костров и светильников-самоделок, развешанных по стенам, позволял разглядеть бледные храмовые росписи, местами стершиеся, или изрешеченные пулями. От них мало осталось, но они по прежнему смотрели со стен, лики святых, спокойные и мудрые. Было ли им дело до шевелящегося на полу муравейника раненых, где выздоравливающие спокойно спали под вопли бредящих и умирающих в агонии, и туда-сюда сновали врачи, которых вечно не хватало? Они по-прежнему смотрели в даль, в бесконечность, смиренные лики не изменили своего выражения. Думали ли они, что этот мир обречен или знали, чтó его спасет?..

Ей было не так много лет, как могло показаться. Двадцать один. На лоб падала седая прядь, мелкие морщинки притаились в уголках глаз… Глаз, чудесный черный блеск которых с возрастом стал мутным, словно его заволокла туманная пелена. Бывшая «Чайка», Сандра не много смыслила в лекарском деле. Прошла, конечно, краткий курс, но дальше ее учить не стали. Возраст такой, что вряд ли есть смысл учиться. Сандре этого не сказали, конечно, но она и сама понимала, что жизнь близится к закату. Теперь она была дежурной медсестрой(это раньше предусматривало стояние у входа и всякие никому не нужные мелочи). Не помнила, кто уж выдумал специально для нее такую работу. И зачем. Из жалости? Она вряд ли смогла бы делать что-нибудь сложнее. Незаживающая рана, выбившая Сандру из рядов воинов «Чаек», этот дурацкий осколок в позвоночнике, который нельзя вытащить… он превратил шестнадцатилетнюю девушку в беспомощную старуху. Как ей было вернуться из госпиталя в клан, как смотреть в глаза тем, кто знал ее сильной и ловкой, соревновался с ней… совершал невероятные вещи, лишь бы добиться ее внимания… ее любви… Как?.. Сандра просто осталась в Храме, где ее лечили, и стала той, кто она есть сейчас.

Блестящие черные глаза помутнели, но все равно ее взгляд выдавал сильного человека, настоящего лидера… Поэтому «дежурная медсестра», этой формальная должность для доживающей свой век старухи, превратилась в высший ранг, которого только можно достигнуть в Храме, будучи не-воином: Сандра управляла всем. И с ее появлением анархичный муравейник врачей и раненых стал жить по своим законам, и жестокое «спасти только тех, кого можно спасти»(проще: не трать время на тяжело- и смертельно раненых) действительно спасало — домой возвращалось гораздо больше народу. В Храме появилась школа, где лучшие лекари должны были учить всех этих храмовских детишек, которые до этого, никому не нужные, беззаботно бегали среди больных и умирающих, а когда маленькие дикари подрастали, кто-нибудь да переманивал их в другие кланы… теперь они учились, чтобы остаться здесь. Чтобы быть воинами или врачами… Сандра хотела бы видеть в рядах преподавателей школы Верону — выкормыша того сумасшедшего старика, — но видно не судьба: девчонку переманил в свой клан какой-то «Невидимка», который влюбился в нее по уши. Ничего, тут есть и другие умники, которые уже растят новое поколение врачей…

Многое изменилось. У клана «Крестоносцев» стало теперь два лидера, и Сергей, командир боевого корпуса, этому был даже рад. В конце концов, они с Сандрой делали общее дело. И власть одного лидера не мешала власти другого. Прямо какой-то двуглавый орел получается!..

Она сидела у входа, закутавшись в теплую куртку и накидку из крысиных шкурок так, что были видны почти одни только глаза. Отдыхала, дыша свежим воздухом, который легким ветерком залетал в открытую дверь. После тяжелого духа госпиталя даже воздух мира ночи казался морским бризом… В последнее время Сандра все чаще сидела так, чувствуя, что стоит ей оторваться от спасительного ветерка, как ей начинает не хватать воздуха. Раньше она так не задыхалась…

Шли люди. Раненые. Больные. Кто-то приковылял сам, кого-то притащили товарищи по клану. Сандра смотрела на них спокойно, сквозь белесую пелену, заволакивавшую взгляд, и иногда направляла кого-нибудь из них — иди сюда, а ты туда, — или подзывала медсестер. Как и должна была раньше, когда слова «дежурная медсестра» вызывали у всех лишь презрительную улыбку…

В дверь заглянул солдат. Солдату было лет восемь, и выглядел он здоровым на все сто. Этого мальца Сандра знала. Он, как обычно, вежливо поздоровался и перешел к делу:

— Я привез лекарства, наркоту… ну и еще кое-чего. Пожертвование от клана «Львов».

— Да благословит Господь твой великий клан, — улыбнулась Сандра. — Отвези это на склад. Восточный.

— А что случилось с Южным? — поинтересовался паренек.

— Заполнен.

— А-а… Ну тогда я пошел. Счастливо!

— Счастливо.

Прошли еще несколько человек. В общем ничего необычного… Сандра, кажется, начала засыпать.

Вдруг она встрепенулась, в глазах появился интерес. Любопытство. Удивление. И странная смесь радости и какого-то неприятного ощущения…

Двое «Невидимок» и «Гриф», причем «Гриф» несет раненого «Невидимку» на руках…

— Кого я вижу! — то ли сердито, то ли радостно сказала сестра. — Верона! Решила вернуться в Красный Крест?

— Нет, Сандра, я здесь из-за своего брата, он сломал ногу…

— Ага, вижу. А кто тот, третий?

— Влад, — коротко ответила Рон, и Сандра поняла, что она к этому больше ничего не добавит. Жаль, было любопытно.