Неприступная красавица - Диана Фарр

Синтия даже не знала, чего боялась больше: успеха или неудачи.

Люси наконец закончила возиться с прической. Синтия встала перед большим трюмо, и леди Баллимер оглядела критическим оком каждую деталь ее наряда. Бледно-голубой, почти белый шелк переливался в свете свечей. Он облегал стройную фигуру Синтии, подчеркивая женственность ее линий. Со знанием дела леди Баллимер одернула крошечные, фонариком, рукава, пригладив маленькие розочки по их краю так, чтобы они лежали совершенно плоско, поправила отделку декольте и нить жемчуга, охватывавшую шею дочери. Глаза матери блестели от возбуждения, которого совсем не чувствовала Синтия.

— Все идеально, — сказала леди Баллимер, и ее лицо просияло улыбкой. — Глядя на тебя, мне снова хочется быть молодой и предвкушать вечер танцев и флирта. Что-то мне подсказывает, что в этом платье ты многого сегодня добьешься, Синтия. Я в этом почти уверена.

Синтия заставила себя ответить на улыбку матери.

— Ты бы справилась с этим вечером гораздо лучше, чем я, мама, — искренно призналась Синтия.

— Ерунда. В молодости я была достаточно привлекательна, но никогда не была такой красавицей, как ты, любовь моя.

Все же леди Баллимер выглядела польщенной, считая, очевидно, что дочь хотела сделать ей комплимент. Так оно и было… Но Синтия вдруг поймала себя на мысли, что это вовсе не комплимент. Разве можно считать комплиментом, если имеют в виду, что можно разбивать сердца? Разве можно гордиться умением причинять людям боль?

Мрачные мысли, очевидно, отразились на лице Синтии, потому что леди Баллимер посмотрела на нее с недоумением:

— Что с тобой? Ты выглядишь просто прелестно.

Но как раз это Синтию не волновало. Ограниченность матери вызывала у нее отвращение и действовала на нервы.

Как это похоже на мать, цинично подумала она, считать, что любое беспокойство дочери обязательно связано с ее внешностью. Но она не стала перечить.

— Да, мама, — машинально произнесла Синтия. И тут же поправилась, поймав удивленный взгляд матери:

— Я хочу сказать, все в порядке. Ты считаешь, что я должна надеть именно эти перчатки?

Морщины на лбу леди Баллимер как по волшебству разгладились, а ее озабоченность сразу же пропала, когда надо было решать важнейший вопрос: какие надеть перчатки?

— Думаю, что короткие будут смотреться идеально.

Впрочем, и длинные подойдут, если ты их предпочитаешь.

Нет? Тогда оставим короткие. Если у тебя замерзнут руки, ты можешь прикрыть локти шалью — думаю, вот этой, белой шелковой. Конечно, шерсть была бы теплее, но она не будет так хорошо оттенять бледно-голубой цвет платья.

Мать продолжала болтать, но Синтия перестала ее слушать. То, что леди Баллимер считала важным, редко имело значение для Синтии. Этот прискорбный факт подтвердился, когда все собрались в холле в ожидании карет, которые должны были отвезти их в Рочдейл. Когда леди Баллимер узнала, как предполагается рассадить всех по экипажам, она не могла скрыть своего разочарования и явно расстроилась.

Очевидно, она надеялась, что они поедут в одной карсте с четой Эллсуортов, так что Синтия сможет уже в карете начать обольщать их сына. Но выяснилось, что Эллсуорты поедут в карете лорда Графтона. Это был самый большой экипаж — он вмещал шесть человек. Поэтому лорд и леди Графтон и их дочь Ханна пригласили ехать вместе с ними сэра Питера, леди Эллсуорт и их сына Джона. Герцог и герцогиня ехать на бал не собирались, леди Малком и девочки Чейз, Сара и Пиппа, естественно, тоже. Так что леди Баллимер и ее дочери ничего не оставалось, как поместиться в одной карете с лордом Малкомом и его шурином мистером Уиттакером.

Все было разумно и логично. Но леди Баллимер состроила недовольную гримасу, узнав, что им не придется ехать с Эллсуортами, а у Синтии забилось сердце от тревоги, хотя внешне она ничем себя не выдала. Сколько времени займет дорога до Рочдейла? Наверно, час или около того. Почти час сидеть в одном тесном экипаже с Дереком и матерью. Такое начало вечера не предвещало ничего хорошего. А что будет дальше, Синтии даже подумать было страшно.

В этот момент в холл вошел Дерек.

Его появление в безупречном вечернем наряде она ощутила, как удар в солнечное сплетение. Ей стало трудно дышать. Еще никогда она не видела такого красивого и такого желанного мужчины, как Дерек Уиттакер. Он действовал на нее на каком-то подсознательном уровне, который она не могла контролировать или изменить. Все в нем — то, как он выглядел, говорил и двигался, его улыбка, голос, его могучие плечи — все было великолепно! Боже, как это ужасно!

Он притягивал ее каким-то непостижимым образом. А его превосходный вид в этом вечернем костюме делал это притяжение еще более сильным. Это была катастрофа.

Однако, как бы ей этого ни хотелось, она не могла позволить себе задержаться на нем взглядом. Он и так почти ослепил ее своей красотой. Лучше она будет смотреть на лорда Малкома. Это безопаснее. Она рассеянно улыбнулась ему, не заметив удивления на лице Малкома. Но его светлость подошел к ней как ни в чем не бывало и, протянув руку, сказал;

— Леди Синтия, сегодня вы так ослепительны, что поблекли даже самые яркие звезды. Поскольку я благополучно женат, мне позволено смотреть на вас и расточать комплименты.

Вот когда она пожалела, что у нее нет таланта вести светские разговоры! Она понимала, что лорд Малком всего-навсего хочет казаться дружелюбным. Лорд Малком ей нравился. Но по давно укоренившейся привычке на первый план тут же выступила Снежная королева. Выражение ее лицо стало холодным и замкнутым.

— Благодарю вас, — ответила она голосом, лишенным каких бы то ни было эмоций, и выдернула руку.

Мужчина прикоснулся к ней и сделал ей комплимент, а она отпугнула его своей холодностью.

Сухость, с которой она восприняла его дружеское замечание, озадачила лорда Малкома. Синтии было страшно жаль, но она не знала, как исправить ситуацию. Она ужаснулась тому, что сделала, хотя внешне оставалась невозмутимой. Она могла представить себе других девушек, менее робких, более искушенных в светской болтовне, которые нашли бы способ, как извиниться перед ним или обратить все в шутку. А Синтия просто окаменела. Она не знала ни что делать, ни что сказать. Меньше всего она ожидала, что ее спасет Дерек, — но он спас. Он засмеялся и тем привлек к себе внимание Малкома.

— Ах, ты благополучно женат, вот как! Сейчас же возьми свои слова обратно, шалун, или я позову Натали. Она мигом приведет тебя в чувство.

Все засмеялись, а Малком, обернувшись к Дереку, стал шутливо пенять ему за то, что он слишком подозрителен.

Синтия заставила себя улыбнуться и притвориться, что холодный прием, оказанный ею лорду Малкому, тоже был шуткой. Надо же, с какой легкостью Дерек вмешался и разрядил обстановку! Как это у него получается так быстро придумать, что надо сказать, восхищенно подумала Синтия. Да у него просто талант! Жаль, что у нее такого нет. Вот еще одна причина, по которой он тебе нужен, шептал ей на ухо предательский голос. Но усилием воли она подавила эту мысль и стала прислушиваться к разговору в холле.