Академия тишины (СИ) - Летова Ефимия

Я постаралась сконцентрировать вопрос во взгляде.

— Зачем я тебе это всё говорю? Будь осторожнее. Лапочка Габриэль прав: шла бы ты отсюда.

Выразительно пожимаю плечами и делаю злобное лицо. Во-первых, что ещё за сюсюканье?! Во-вторых, я-то не собираюсь устраивать никаких переворотов!

В-третьих, она, зараза такая, ещё и подслушивала, и подсматривала! И в-главных — нечего мною командовать. Сама разберусь!

— Корнелии я тоже это говорила, а она не послушала, глупая девчонка. Ну, и где она теперь? Ха. Её нет. Но я почти выполнила обещанное. Шла бы ты отсюда, — вдруг резко оборвала саму себя Анна и растворилась в воздухе.

Вот демоны! Выполнила обещанное — это что, передала через меня информацию Маргарите Фокс? Зачем? Заговор, который был тридцать с лишним лет назад, никак не мог иметь отношения к Корнелии, она же тогда ещё ребенком была и отношения к Академии и политике не имела никакого.

***

По пути обратно к общежитию меня отловил комендант и молча, но неуклонно препроводил к сэру Алахетину. Я снова попыталась сделать максимально говорящий взгляд, а также транслировать мысли всеми другими способами, но то ли способностью читать мысли адептов обладал исключительно сэр Джордас, то ли мои мысли были нашему проректору до одного места, но про снятие печати он даже не заикнулся, а попросту выдал мне список книг для чтения и конспектирования, а также краткий план занятий. По две пары каждый день! Во время каникул! Библиотека что, для меня одной работать будет? Может, адьюту нажаловаться? Или попробовать повторить то самое плетение… Если немного поразмыслить и поэкспериментировать, эффект можно усилить… Не убью гада, так покалечу!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Ладно, будем считать, это закономерная плата за то, что я много месяцев обманывала глубокоуважаемое руководство Академии и нарушала жизненно важный баланс анимуса и анимы. Джеймс в моём сознании восстанавливал его, как мог, но тем не менее.

Вышла на центральной площади, осмотрелась. Никого, ну никогошеньки. А где, интересно, Лен? Где Ларс? Куда они делись и почему меня не ищут?!

Ну, ладно, Лен, мы ещё далеко не друзья. Но Ларс?!

Немного покрутившись на месте, я решительно развернулась в сторону библиотеки, перед тем, как спуститься вниз, внимательно изучила список предложенной литературы, и… заказала тощенькую историю Академии и почтенный потрёпанный трехтомник «Курс общей истории». После чего битых два часа набивала голову многочисленными историческими фактами, датами и именами и пыталась сличать события из двух этих книг, не в силах избавиться от мысли о том, что врут и той, и в другой.

В столовой на обеде стол был накрыт на шестерых, привычных наборов "на выбор" не наблюдалось, да это и понятно — не готовить же на маленькую диаспору весь обширный ассортимент продуктов. Хмурый незнакомый мне юноша гипнотизировал свою тарелку пустым обращённым внутрь взглядом, ещё две девушки, тоже не с нашего курса, уныло водили вилками по тарелкам. Странно, что мы совсем не видели церемонии награждения второкурсников. Как-никак, большое торжественное событие. Но двадцать четыре адепта словно растворились в утреннем тумане, как тени.

Двадцать один растворился. Трое вот остались, сидят, как изваяния, не едят почти. Словно ходячее подтверждение слов Габриэля о том, что здесь всё странно, непонятно и, возможно, стоит того, чтобы бежать, не оглядываясь. Меньше, чем через месяц, уже мы станем такими вот… тенями. И ведь не спросишь их ни о чём: с меня так и не сняли печать безмолвия. Сегодня же найду ректора и потребую!

Внезапно мой взгляд зацепился за ещё две полные тарелки. Второкурсник-тень, тощий и весь какой-то бесплотный, может, питается воздухом, как и Леннард, а вот Ларс так точно не может, он высокий, широкоплечий, вечноголодный представитель племени нормальных парней! Да я его со вчерашнего дня не видела. Не мог же он всё-таки уехать домой и со мной не попрощаться!

Или мог?

Торопливо доев и даже особо не посмотрев, что там было в тарелке, я почти выбежала из столовой. В общежитии для мальчиков было тихо, и на мой настойчивый стук никто не отозвался. Постояв пару минут на этаже, знакомом мне до последней трещинки в стене, в полнейшей тишине я спустилась вниз. Анна, облюбовавшая комнату Габриэля, не показывалась тоже. Да и вряд ли она знала местонахождение каждого адепта… Я вышла из общежития и просто пошла, куда глаза глядят. С печатью можно не торопиться, кому она нужна, если я действительно осталась здесь совсем одна?

По дороге я снова завернула к библиотеке, остановилась перед стеной с галереей выпускников. Однако! Неведомый художник расстарался, и лица выпускников уже украшали полагающуюся им часть стены. Двадцать четыре. Я постаралась отыскать лица ребят из столовой, но быстро бросила это безнадёжное занятия — ни один из двенадцати юношей не походил на ту бледную пародию на умертвие, то же касалось и девушек. Все изображенные выпускники казались весёлыми, полными жизни, уверенности и планов на будущее.

Как и Корнелия Менел, чуточку высокомерно смотрящая со стены моя почти полная копия. Точнее, это я — её отражение… Какое странное чувство. Словно это я уже закончила Академию.

Джеймсу было 3 года, когда его тело погибло. Около года его сознание пребывало отдельно от тела, примерно через год появилась я, которой сейчас восемнадцать… Когда она исчезла? Сэр Энтони был уверен, что Корнелия потеряла ещё не рождённого ребенка, Джеймса, и спустя несколько месяцев умерла, и было это… двадцать два года назад? Но я-то знаю, что и то, и другое ложь. По словам Габриэля, его отцу сорок два года, они с Корнелией должны были быть ровесниками, делаем небольшие подсчёты, и получаем… И получаем, что взрослую жизнь моя дорогая мать, скорее всего, начала ещё здесь, в стенах Академии, умудрились ведь как-то! Энтони Фокс знает о будущем ребёнке, но что произошло дальше? Корнелия имитирует выкидыш или что там еще такого ужасного может произойти с нерожденными детьми. Вероятно, срок беременности был еще совсем небольшой, живот не виден, и ее обман запросто сошёл ей с рук. Сначала смерть ребенка, а потом и свою собственную. Но почему, зачем? Опять же, судя по словам сэра Фокса, для него это стало полнейшей неожиданностью.

Почему бы моей сумасбродной матери просто не выйти за него замуж? За богатого, прямо скажем, симпатичного отца своего ребёнка? Почему? Не верится что-то мне в его непорядочность, хотя… Кто его знает.

А если бы Габриэль предложил брак мне? Вот так вот, прямо и сказал? И более того, фактически, он так и сказал — что рассчитывает на совместную жизнь после Академии. Что он имел под этим в виду?

Да я даже задумываться об этом не могу! Я и брак, это что-то вообще бесконечно далёкое друг от друга.

Пока.

Но мать ждала ребенка, наверное, это что-то меняет в голове… само собой, будто фонарь загорается. И действительно, ощущение, что фонарь загорелся, только каким-то не таким светом и не в ту сторону…

Демоны, у меня же пара сейчас!

До вечера я прозанималась стихийной тренировкой с сэром Алахетином — и ведь не лень же человеку, а у него-то тоже должны быть каникулы! Но, похоже, как и сэра Лаэна, своей скучающей семьи за пределами Академии у нашего сладкоголосого нет, вот и не торопится. А сэр Лаэн уехал до послезавтра, соответственно, печать может снять только он, а значит, мне еще сутки с лишним молчать просто так!

Поужинали, а на следующее утро и позавтракали мы с второкурсниками также вчетвером, ни Ларс, ни Лен не объявились.

Как такое может быть?!

Я фактически поймала проректора за рукав на первом этаже Главного корпуса. Выслушав пожелания не морочить ему голову и не мозолить глаза, а сгинуть в библиотеке до начала практических занятий, не дословно, конечно, но примерно с этим смыслом, я буквально сунула ему под нос бумажку с кратким изложением своей тревоги.

— Леди Джейма, адепты Вейл и Андерсон территорию Академии не покидали. Но ваши личные взаимоотношения несколько… не моё дело. Уверен, вы непременно скоро встретитесь: территория Академии не настолько велика, чтобы…