Приватир - Василий Сахаров

В движении пролетает день, за ним вечер и короткая летняя ночь. Мы прибываем на место нашей новой засады и, ранним утром следующего дня, фрегат ложится в дрейф. До берега тринадцать миль, и «Ветрогон» покачивается на волнах чуть в стороне от морской трассы между Кипром и Эгейским морем. Мы ждем достойной цели, и так проходит еще несколько часов. Ровно в полдень в восьми милях от нас, курсом на Кипр, следуют пять судов, три транспорта и два корабля сопровождения. Не наш клиент.

Позже, часам к трем пополудни, курсом Норд-Норд-Ост, проскакивает одинокий фрегат, скорость девятнадцать узлов и он торопится в Анталью. Возможно, это флагман адмирала Шарка, знаменитый на весь Альянс фрегат 6-го американского флота «Николас», и если это так, то связываться с ним было нельзя, поскольку он посильней и побыстрей нашего «Ветрогона». Было дело, хотел дать команду на то, чтобы покинуть место нашей новой засады, но вражеский фрегат прошел в восьми милях, может быть, заметил нас, то отчего-то не встревожился. Отлично, продолжаем охоту.

Время тянется чрезвычайно медленно. Хочется действия, а его нет. Каждый час стоянки повышает шансы врага на наше обнаружение. Снова жаркий полдень, снова вечер и, наконец-то, появляется то, чего мы так ждали, одиночное грузовое судно, со скоростью двенадцать узлов идущее от Крита на Кипр. Позиция у нас отличная, остается только пересечь курс очередной жертвы, на ходу расстрелять его и как можно скорее уйти в открытое море.

— Атака! — даю я свое согласие, и все начинается по новой: тревога, экипаж занимает места на боевых постах и в машинном отделении усиливается шум силовых установок General Electric LM2500-30.

Вскоре мы сближаемся с нашей дичью и это сухогруз водоизмещением около семи тысяч тонн. Судно называется «Симпсон», в отличном состоянии, идет в грузу, и оно, что странно, вооружено двумя орудиями. Были бы тяжелые пулеметы, это понятно, сейчас у всех что-то имеется, но вот пушки на гражданском судне мы со Скоковым видим впервые. Конечно, это не автоматические установки, вроде советских АУ-176 или «Melara» подобные тем, что стоят на нашем фрегате, а древние полевые орудия, приваренные к палубе, но все же это артиллерия. Вывод: судно не гражданское, а военное, и я на ходу меняю весь предварительный план. Предстоит не просто расстрел сухогруза, а расстрел с последующим абордажем.

Расстояние сокращается стремительно, и когда между нами остается полторы мили, «Симпсон» начинает радиопередачу. На открытой волне, он взывает о помощи и кричит, о том, что обнаружил пиратское судно. Наши радисты забивает его, своим более мощным передатчиком, но уверенности в том, что это у них получится на все сто процентов, у нас нет. Значит, надо торопиться.

— Залп! Второй! Третий! Радиорубка вражеского судна разбита и радиостанция замолчала. Орудия «Симпсона» пытаются ответить нам, и один из снарядов даже накрывает вертолетную площадку «Ветрогона» шрапнелью, но против наших артиллеристов вражеские не играют, и после двух дополнительных залпов, их пушки смолкают.

Фрегат прижимается к борту сухогруза, который находится на одном уровне с нашим, и десантники перебираются на чужую палубу без всяких трапов. Тут же начинается бой, и средиземноморцы дерутся отчаянно. Они не хотят сдаваться, и встречают нас огнем из нескольких автоматов и двух пулеметов. Наши абордажиры несут первые потери, двое бойцов ранено, а враги закрепились в полуразрушенной надстройке и выбить их оттуда стрелковым огнем сложно. Черт с вами, не хотите по-хорошему, будет по-плохому.

Кормовая АУ-630 разворачивает свою маленькую округлую башенку, сильно напоминающую окованную каской голову немецкого кнехта из кинофильма «Александр Невский», и дает несколько коротких очередей. Разумеется, очереди могут считаться короткими только по меркам артавтомата, то есть в каждой по двадцать и более снарядов. Начиненные взрывчаткой стальные болванки превращают вражеское укрытие в труху, металл надстройки не выдерживает, переборки разбиты, пилерсы снесены, от трапов только рваные клочья, а пулеметы и автоматчики, если и уцелели, то только в подпалубных помещениях.

Принимаю решение самому посетить наш временный трофей и, вскоре, со второй волной десанта я оказываюсь на борту «Симпсона». Кругом грязь, искореженный металл, из перебитых труб сочится вода и над всем этим стоит густой и тошнотворный запах из смеси дыма, человеческого дерьма и крови. Жуткая смесь, которая въедается в память и бывает, что вспоминается в самые неподходящие моменты жизни.

— Вперед! — взмах стволом автомата и, прикрывая друг друга, группы десантников устремляются к покореженной и смятой в гармошку судовой надстройке.

Палубы залиты кровью, я вижу трупы, и для стандартного сухогруза их слишком много. Обычный экипаж таких судов от пятнадцати до двадцати пяти человек, а вокруг меня, на небольшом пятачке, уже около двадцати мертвых тел, и это, не считая артиллерийских расчетов, и тех, кто находился в других частях корабля. При этом, никто из убитых не выглядит как моряк, и все они одеты в светло-синий камуфляж. Такую униформу в Альянсе носит только одна организация, подчиняющаяся лично Игнасио Каннингему, охранная структура столичного промышленного комплекса, того самого, на котором производятся вражеские снаряды, оружие, моторы, радиостанции и прочее ценное в наше время оборудование.

Краем глаза я уловил какое-то резкое движение слева от себя. Разум еще не осознал опасности, а тело среагировало мгновенно. Кувырок вперед, боком я ударяюсь о какую-то железку, но это чепуха, поскольку из разбитой надстройки начинается стрельба. Пулеметная очередь отбивает свой характерный ритм, и там, где я только что стоял, выбивая снопы искр, по палубе проносится град пуль. Секунда, и вокруг никого, наши десантники парни не промах, все по укрытиям, благо, железа вокруг много. Одинокий пулеметчик патронов не жалеет, одна лента пуста, он мгновенно перезаряжается и продолжает шмалять, да так задорно, что мы носа высунуть не можем. И ладно бы, просто стрельба, но рикошеты от палубы и нагромождений металла сыплют так, что рано или поздно, а кого-то заденут. Приблизиться к нему проблематично, слишком бодро он стреляет, и гранатами не закидаешь, так как ведущая в надстройку щель слишком узкая. К нашему счастью, его обходят с тыла, и проблема решается достаточно быстро.

Сначала звук выстрела, пулемет смолкает, а после этого мы слышим крик снайпера Луки:

— Братва, все путем. Не стреляйте, я выхожу.

— Слышим тебя, — откликнулся я молодому снайперу. — Оставайся внутри, вдруг еще какая-то сволочь уцелела.

— Понял.