Ловушка для духа - Наталья Турчанинова

Толпа издавала густой запах просяного масла, редьки, влажной ткани и плохо выделанной кожи, молока, хлеба, овчины, а также молодой, быстрой крови, старости, болезни, настороженности, любопытства.

– Знаешь, они больше не выглядят испуганными и подавленными, – заметила Нара, собираясь приблизиться, но спутник взял ее за плечо, останавливая, и заставил отойти в тень дома, стоящего в отдалении.

Теперь они видели спины крестьян и Сикха на крыше колесницы. Длинные жгуты его волос намокли от дождя. Алая одежда выделялась на фоне серых, замшелых стен еще одним языком пламени. За домами мелькали такие же яркие вспышки.

Маг возвышался над людьми, словно сам дух-воин Руг, и его раскатистый голос накрывал собой всю площадь.

– Мы знаем, что вы голодаете и терпите лишения. Ваши земли оскудели, и даже травы на лугах не хватает для того, чтобы прокормить скот. Снег выпадает рано, а сходит поздно. Рыба уходит из рек. В этом году гречиха и просо не уродились, а плодов нет даже на горных дубах и каштанах. Отчего это происходит? Маги Варры заставляют вас терпеть лишения. Они делают все для того, чтобы столица купалась в роскоши. Переманивают хранителей ваших полей, портят погоду здесь, чтобы над ними круглый год светило солнце…

– Какой бред, – прошептала Нара, переминаясь с ноги на ногу рядом с Сагюнаро. – При чем тут заклинатели? Здесь просто суровый климат. И как вообще он может говорить о Варре, когда сам сжег половину домов и убивал людей.

– Он убил только главу поселения, сборщика налогов, стражей и их семьи, – ответил Сагюнаро, – всех тех, кого можно считать пособниками заклинателей, которые портят жизнь простым людям.

Нара промолчала, но ее резкое дыхание показывало, как она сердита.

Громогласная продуманная речь мага заставляла людей слушать и слышать то, что он хотел, чтобы они услышали. В толпе то и дело раздавалось согласное бормотание и поднимался ропот против мнимых врагов.

– Вы живете в разваливающихся хижинах, замерзаете суровыми зимами, платите непомерные налоги, чтобы они могли прохлаждаться во дворцах. Нас – истинных повелителей духов и защитников людей – прогнали с наших земель, вынудили уйти за горы. Но сегодня мы вернулись. И мы наведем порядок в Аканэ. Ваши земли снова станут плодоносными, ваши дети перестанут болеть, а старики умирать от голода.

Пафос этих высказываний в конце концов заставил поморщиться даже Сагюнаро, Нара дрожала от возмущения, но люди восхищенно слушали посулы и обещания все новых кар, которые посыплются на коварных заклинателей, обманом лишивших мирных крестьян урожаев, теплого лета и мягкой зимы.

– Как они могут верить в эту чушь?! – воскликнула Нара, но ее голос заглушили восторженные возгласы толпы.

Сагюнаро крепко сжал ее запястье, чтобы заставить успокоиться, и сказал:

– Людям всегда нужен виноватый. И они всегда готовы его наказать.

– Им прекрасно задурили голову, – резко произнесла она, и одержимый понимал, ее злость направлена не на него. – Никогда не думала, что Сикх такой великолепный оратор. Я от него за все время обучения двух слов не слышала.

– Они хорошо подготовились.

Нара раздраженно пожала плечами, а Сагюнаро снова принялся слушать. Маг как раз завершал свою зажигательную речь и несколькими последними фразами окончательно убедил слушателей в своей спасительной миссии. Одержимый невольно всмотрелся в спины людей – не стоит ли за каждым дух-чуи и не морочит ли голову, заставляя верить во все, что им говорят. Но никого рядом с крестьянами не было. Им было достаточно собственного давнего недовольства.

– Все, представление окончено, – сказала Нара, когда голос мага стих и крестьяне дружно загомонили, обсуждая услышанное. – Видел бы ты, как они счастливы и чуть ли не дерутся, предлагая свои дома истинным заклинателям из-за гор, чтобы те могли переночевать. Думают, им сотню добрых духов пригонят, чтобы те за них на полях работали.

– Идем, – отозвался ее спутник. – Не хочу, чтобы меня видели.

Стараясь не попадаться на глаза людям, они отправились прочь. По-прежнему накрапывал дождь, под ногами чавкала грязь, деревья глухо шумели под порывами ветра. Возле ближайшего дома журчала вода, переливаясь из заполненной доверху бочки.

– Расскажи мне о магах. – Сагюнаро вновь подставил лицо холодным каплям.

– Что именно? – нехотя спросила задумавшаяся Нара, шагающая рядом с ним.

– Что ты знаешь?

– С первого взгляда создается впечатление, будто они все равны, мнение каждого выслушивается и обсуждается. Но все равно будет так, как скажет Сикх. Он самый главный. Он все решает в итоге. Его ближайший помощник – Руам. Третья по важности персона – Ари. Все остальные – фактически исполнители их приказов.

– А Хейон?

– Он, и все мы, всегда оставались чужими. Нет, от нас как будто ничего не скрывали, делились знаниями, разрешали ходить где угодно, брать любые книги, отвечали на вопросы. Но мы все время оставались в стороне. Нас не допускали в ближний круг. Мы никогда не были частью их магической сферы. Понимаешь?

Ее спутник наклонил голову, ничего не отвечая, а она вдруг воскликнула с неожиданной горечью:

– Зачем он это делает?!

– Кто?

– Учитель. Он же заклинатель. Как он может идти против своих?

– Может быть, он никогда не считал их своими. Или у него нет выбора.

– Он прекрасно знал, куда направлялся, знал, что его ждет, и был готов к этому, – голос Нары зазвучал ниже от гнева и отчаяния, которые она пыталась сдержать. – А мы были слишком послушными. Шли туда, куда нас направляли, не задавали вопросов, не имели своего мнения, подарили свою свободу и возможность распоряжаться собой. И посмотри, куда это нас завело.

Она говорила о себе и Казуми, но Сагюнаро прекрасно понимал, что то же самое можно было сказать и о нем. Он сам пошел в Агосиму, остался в храме Румунга, приняв убедительные доводы Руама, и теперь должен расплачиваться за это…

Дождь пошел сильнее. Стало темнеть. Одержимый узнал это по мягкой, ласкающей свежести, опускающейся на лицо. В крошечных окнах загорались огоньки. Собаки, прятавшиеся по конурам, испуганные нашествием сущностей, начали порыкивать на прохожих. У заборов шныряли дикие кошки, злобно шипя на магов. Их глаза светились раскаленными углями.

По пепелищу, оставшемуся от дома главы селения, бродил одинокий дух и злобно скалился на проходящих мимо.

Сагюнаро стоял во дворе в черной тени. Нара ушла совсем недавно. Замерзла, промокла и устала. А для него пребывание под дождем приносило только удовольствие. Вода, текущая по телу, уносила смутные, тревожащие чувства, давала возможность побыть самим собой, хотя он уже не знал, кем является на самом деле. Но даже призрак покоя был приятнее.

Люди, освободившие свое жилище для магов, отправились спать в сарай, и одержимый долго прислушивался к их счастливому шепоту. Крестьяне – муж с женой – рассуждали о том, как правильно убили старосту селения, который только и знал, что налоги собирать. И сожалели лишь о том, что дом его сожгли – там можно было набрать много добра. Затем затихли.

Сагюнаро продолжил бродить вокруг дощатых стен, то отдаляясь, то сужая круги, пытался уловить в воздухе нужный запах, слушал звуки, размытые дождем. И наконец на его ожидание ответили. Из темноты вышел невысокий, тонкий человек в просторном облачении. Он небрежно держал над головой зонт, в рукояти которого был спрятан клинок. Одержимый чувствовал близкий аромат стали, с тонким плетением магии на ней, скрытый в дереве. Капли мягко барабанили по туго натянутой ткани, словно по широким глянцевым листьям.

– Меня ищешь? – мастер Хейон остановился в паре шагов от Сагюнаро.

– Да. – Тот глубоко вдохнул, но запах учителя остался прежним – корень алатана, свежее полотно, мокрая кожа сапог, шима, привязанный к человеку – холодный, медленный, как рыба, спящая глубоко в воде. Сдержанные движения заклинателя не выдавали ни страха, ни напряжения.

– Хочешь поговорить?

Беседовать не имело смысла, но Сагюнаро все же задал вопрос, который не давал ему покоя в прежней жизни.

– Зачем вы пришли сюда?

– За знаниями, – ответил Хейон так, словно этот ответ подразумевался сам собой и другого быть не могло. – А ты?

– За местью.

– Отомстил?

Сагюнаро задумался. Жалкая фигура Казуми, корчившаяся у его ног, ужас, покорность, беспомощность.

– Пожалуй. А вы получили, что хотели?

– Да.

– Это стоило того? – бывший ученик повел головой в сторону медленно остывающих развалин.

– За все надо платить, – веско произнес мастер Хейон. Именно так он рассказывал во время обучения о повадках духов и формулах, лучше всего применимых к ним. – Ты расплачиваешься своей человеческой сутью и одиночеством за могущество шиисана. Рэй – бедностью и людским пренебрежением к недозаклинателю – за свободу. А Нара – свободой за недоступные ей умения. Она родственница знаменитого оружейника и всегда мечтала научиться создавать магические клинки, но для девушки эта работа была под запретом, однако она рвалась к ней изо всех сил. Казуми платит унижением и постоянным страхом за отражение власти, которое попадает на него от магов Румунга.