Один мертвый керторианец - Александр Дихнов

– Зачем вы это устроили?

– Побыстрее на корабль хочу. – Уилкинс заговорщицки подмигнул. – А то, ребята, от ваших рож так в сортир охота, что аж невмоготу.

Капитан взбеленился:

– На корабль ты хочешь?! Да я тебя сейчас за нарушение общественного порядка упеку на…

– Тпру! – осадил его Уилкинс. – Если б ты мог меня упечь, то мы бы здесь не болтали. Так что предлагаю не тратить время: ни ваше, ни мое.

Судя по бессильной злобе, ордера на арест Уялкинса им и впрямь добиться не удалось, однако капитан все же проконсультировался с командованием через браслет с вмонтированной рацией, после чего вновь обратился к задержанному:

– Где ваш босс, Уилкинс?

– Мой босс? – Весьма правдоподобное изумление.

– Не паясничайте! Где Ральего?

– А-а, Гальего… – Уилкинс повертел головой, будто оглядываясь, а затем ткнул пальцем – по иронии судьбы в то самое место, где я стоял – Да вот же он! Вы что, не видите? Хватайте его скорей!..

Честно говоря, я пережил весьма малоприятное мгновение, прежде чем по перекошенному лицу эсбэшника убедился, что всерьез слова майора не воспримут.

Следующие несколько секунд капитан напряженно соображал, как же он все-таки может насолить насмешнику, а затем мстительно улыбнулся:

– Хорошо, Уилкинс. Мы пойдем навстречу вашим желаниям и доставим вас на “Пелинор” без очереди. Под конвоем! Я сам вас провожу!

Вытащив из кобуры бластер, он качнул дулом в сторону одной из сереньких дверей, и Уилкинс, теперь уже изображая растерянность, нерешительно двинулся туда, вновь в тесно сомкнувшемся кольце охраны.

Капитан, конечно же, ошибался – изоляция Уилкинса никоим образом не сказывалась на нашем плане, но все же, когда дверь в дальней стене захлопнулась за ними, я вдруг почувствовал себя покинутым и беспомощным. Разумеется, только на мгновение. Затем я без труда внес в свои мысли привычную им пустоту и продолжил свой путь вдоль стен, направо, к намеченной прежде двери, – вот так, шаг за шагом. Тихонько, без проблем я подкрался к двери и обшарил взглядом стены вокруг. Панель блокирующего устройства нашлась там, где ей и должно было находиться, – слева, совсем рядом с косяком, на высоте плеча. К вящей удаче, она была примитивна донельзя: прорезь для идентификационной карточки и два огонька над ней, поочередно подмигивающие мне красным – традиционным людским запрещающим светом. У меня было весьма подходящее настроение для крушения запретов, и я совсем уже вознамерился сунуть в щель карточку покойного капитана… Но тут у меня внезапно захолонуло сердце, а в сознании всплыл один маленький вопрос: а где, собственно, карточка?.. Честно говоря, я был не в курсе и помнил только, что ни в один из карманов вроде бы ее не клал. Тем не менее я судорожно принялся за инспекцию и через мгновение услышал негромкий стук. Опустив по инерции глаза, я увидел карточку – она лежала на полу под моими ногами, которых я, правда, не видел. Сама же карточка выпала в видимость, расставшись с моим кулаком, где она все это время и была зажата. С трудом сдерживаясь от желания обложить себя вслух, я быстро нагнулся, подобрал ее и нервно огляделся. Но нет, никто ничего не заметил, да и вообще в сторону этого угла не смотрел, – всеобщее внимание было приковано к людям, продолжающим цепочкой пересекать зал, словно я мог перевоплотиться в ребенка, старика или… гм… женщину. Последняя мысль показалась мне столь кощунственной, что я резким движением вставил карточку в считывающее устройство – лишь бы побыстрее избавиться от этих наваждений.

Тот, кто следит, чтобы идиотам доставалось побольше удачи, оказался начеку. Я не глядя вставил карточку правильной стороной, и вообще не произошло ничего из списка уилкинсовских “если”, – через секунду мигающие красные огоньки сменились ровными зелеными, и я понял, что путь открыт. Радостно выхватив карточку, я дернул вниз ручку, распахнул дверь, влетел внутрь коридора и… оказался лицом к лицу с тремя охранниками, занимавшими пост с внутренней стороны!.. Возможно, будь я настороже, а не в эйфории, то смог бы свалить всех троих без тревоги, благо они тоже не привыкли к невидимкам, но… По теряв несколько драгоценных секунд на вращение глазами, я уложил двумя ударами ближайших, но третий успел что-то проорать в свой браслет, прежде чем мой кулак обрушился ему на маковку. При последнем ударе (а бил я левой) карточка капитана выскользнула из кулака и упорхнула куда-то в сторону. Искать ее времени уже не было – топот сапог доносился и спереди, из глубины коридоров, и сзади, из зала, откуда я только что убрался. И тогда я бросился бежать.

Бежал я с максимально возможной скоростью (то есть не очень-то быстро) и совершенно не разбирая дороги. По простому принципу – подальше от источника звуков погони. И тут мне до некоторой степени сопутствовал успех: я ни с кем не столкнулся, не застрял в тупике и в конечном итоге перестал слышать будоражащий топот, стоя между штабелями каких-то металлических ящиков в глубине склада, открытые ворота которого показались мне почему-то достойным прибежищем. Отдышавшись, я понял, что только что совершил ужасную глупость! Потеряв кучу времени, я лишь удлинил себе путь на лайнер, который, между прочим, и был моей конечной целью, а вовсе не победа в игре в прятки. Сработал инстинкт преследуемой дичи, но где была моя голова? I “He стоять! Вперед! – оборвал я собственные сетования. – Вперед! Шаг за шагом…”

Но путь вперед на этот раз вел в никуда. Проплутав минут пять по пустынным переходам, я убедился, что случилось-таки самое прискорбное. Я заблудился, не имея ни малейшего представления, в каком направлении что находится. На унылых же серых стенах никаких указателей, разумеется, не было – предполагалось, что любой попавший в этот лабиринт знает свою дорогу. Поддавшись панике, я чуть не бросился в еще одно слепое бегство в надежде, что кривая вывезет, но в последнее мгновение передо мной забрезжило реагенте – Элементарное, как обычно. Что надо сделать, когда не знаешь дороги в незнакомом месте? Правильно, спросить у аборигена.

И я не спеша побрел дальше, останавливаясь и вслушиваясь на каждом перекрестке. Теперь уже я хотел услышать стук сапог, неважно чьих, но как назло все было тихо. “Где же все рабочие, докеры, таможенники, члены экипажей кораблей, которые обычно заполняют эти долбаные коридоры. Почему их нет, хотя бы одного, самого завалящего?..” – взывал я к немым стенам, хотя вопрос был, конечно, риторический. Я итак догадывался, а впоследствии точно узнал, что незадолго до вылета моего рейса все работы в космопорте были приостановлены, а обслуживающий персонал выведен за его пределы. Постепенно во мне стало пробуждаться глухое отчаяние, куда более страшное, чем минутная паника, – каким-то непонятным образом я чувствовал, что начинаю опаздывать, и счет идет уже на минуты, если не секунды.

Но, к счастью, запас отмеренной мне на этот день удачи езде не подошел к концу – все же я верно выбрал общее направление своих бесцельных хождений и вернулся к границам охраняемой зоны. Это выяснилось, когда, вертя головой на очередном перекрестке, я узрел в левой стороне благословенный пост из трех полицейских. Я бросился гуда с намерением быстренько решить свои проблемы, но по какому-то недоразумению успел сообразить, что надо действовать осторожно. Предупрежденные, по-видимому, о возможной опасности, полицейские занимали очень выгодную позицию. Они стояли на трех разных углах перекрестка, спиной к стене, и просматривали все направления, приглядывая притом и друг за другом.

Но времени на составление детального плана не было, и я действовал просто. Подкравшись, я встал в центре перекрестка В2 расстояний вытянутом руки от каждого, выбрал себе цель (парня помоложе и на вид чуть менее собранного), а затем вытащил из кармана зажигалку и швырнул ее в одни из проходов – через пару секунд последовал резкий щелчок металла о бетон, и они как по команде обернулись. В это же мгновение мой правый кулак впилился в висок одного, а. левой я на возвратном движении ударил в подбородок другого. Третий, как и всегда в таких случаях, получил фору, но я, похоже, выбрал правильную цель – он не успел сориентироваться: а когда вскинул руку, собираясь, наверное, вызвать подмогу, я уже держал его за горло. В результате вместо достойного отчаянного вопля вышло дохловатое сипение, да и то быстро прервавшееся. В глазах полицейского отразился откровенный ужас, а другая рука конвульсивно дернулась к поясу, но я предупредил эту попытку, сам выхватил его бластер из расстегнутой кобуры и для пущей верности ткнул ему под ребра. Глупыш решил, что все – пробил его смертный час, и разом обмяк.

– Ну ты еще сознание потеряй! – прорычал я и для большей доходчивости встряхнул его как куклу.

Как ни странно, мои слова дошли до него, взгляд стал чуть более осмысленным, и он даже попытался что-то пискнуть.