Короче говоря - Джеффри Арчер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Да, но я этому не верю, — даже не покраснев, заявил Генри.
На следующий день арангский фунт упал на четыре процента, и генералу Оланги пришлось выступить по телевидению. Он заверил свой народ, что слухи — ложные и их распускают его враги. Своим появлением на экране он добился только одного — те, кто ещё ничего не слышал, теперь были в курсе дела, а поскольку генерал немного похудел, местная валюта упала ещё на два процента.
— В этом месяце дела у тебя идут неплохо, — сообщил ему в понедельник Билл. — После этой ложной тревоги из-за ВИЧ-инфекции у Оланги я сумел перевести на счёт бассейна сто восемнадцать тысяч арангских фунтов. Это означает, что мой комитет может дать указание архитекторам, чтобы они составили более подробные чертежи.
— Отлично, — ответил Генри, уступая Биллу лавры своего персонального переворота. Положив трубку, он подумал, что не рискнет повторить снова этот трюк.
Архитекторы сделали чертежи, модель бассейна поставили в кабинете Верховного комиссара на всеобщее обозрение, однако следующие три месяца деньги поступали на счёт бассейна тоненькой струйкой в виде небольших пожертвований от местных бизнесменов.
Генри не должен был увидеть этот факс, но в тот момент, когда бумагу положили на стол секретаря Верховного комиссара, он находился в его кабинете и просматривал речь сэра Дэвида, с которой тому предстояло выступить на ежегодном съезде банановых плантаторов.
Комиссар нахмурился и отодвинул речь в сторону.
— Не самый лучший год для бананов, — проворчал он. Прочитав факс, он нахмурился ещё больше и протянул бумагу своему первому секретарю.
«Всем посольствам и представительствам Верховного комиссара. Правительство временно отказывается от участия Британии в механизме контроля курса валют Европейского экономического сообщества. Сегодня поступит официальное заявление».
— Если так обстоят дела, не думаю, что канцлер продержится на своём посту хотя бы ещё один день, — заметил сэр Дэвид. — Однако министр иностранных дел останется, так что это не наша проблема. — Он посмотрел на Генри. — Тем не менее, пожалуй, следует придержать эту информацию по крайней мере часа на два.
Генри кивнул и вышел из кабинета, чтобы продолжить работу над речью комиссара.
Едва закрыв за собой дверь, он впервые за два года бросился бежать по коридору. В своём кабинете он набрал номер, который помнил наизусть.
— Билл Паттерсон у телефона.
— Билл, сколько у нас денег на счету непредвиденных расходов? — спросил он, стараясь, чтобы его голос звучал естественно.
— Дай мне секунду, и я тебе скажу. Хочешь, я перезвоню?
— Нет, я подожду, — сказал Генри. Секундная стрелка его настольных часов сделала почти полный круг, прежде чем в трубке снова раздался голос управляющего банком.
— Чуть больше одного миллиона фунтов, — сообщил Билл. — А почему ты спрашиваешь?
— Я только что получил распоряжение министерства иностранных дел немедленно перевести все деньги в немецкие марки, швейцарские франки и американские доллары.
— Вам это обойдётся в кругленькую сумму. — Голос управляющего банком внезапно стал официальным. — И если валютный курс поменяется не в вашу пользу…
— Я отдаю себе отчёт, какие могут быть последствия, — перебил его Генри, — но телеграмма из Лондона не оставляет мне другого выбора.
— Понимаю, — сказал Билл. — Комиссар одобрил эту операцию?
— Я только что из его кабинета, — ответил Генри.
— Ну тогда мне пора приниматься за дело, верно?
Генри сидел, обливаясь потом в своём кабинете с кондиционером. Билл перезвонил через двадцать минут.
— Мы перевели всю сумму в швейцарские франки, немецкие марки и американские доллары — в соответствии с полученными инструкциями. Утром я пришлю тебе все сведения.
— В одном экземпляре, пожалуйста, — распорядился Генри. — Верховный комиссар не хочет, чтобы это увидел кто-нибудь из служащих.
— Понимаю, старик.
Канцлер казначейства объявил о временном отказе Британии от участия в механизме контроля курса валют Европейского экономического сообщества в 19:30, стоя на ступенях казначейства в Уайтхолле. К этому времени все банки Сент-Джорджа уже закрылись.
На следующее утро, как только открылись биржи, Генри связался с Биллом и поручил ему как можно скорее перевести франки, марки и доллары обратно в фунты стерлингов, а потом сообщить ему результат.
Он ещё двадцать минут обливался потом, дожидаясь звонка Билла.
— Твоя прибыль составила шестьдесят четыре тысячи триста двенадцать фунтов. Если бы все посольства в мире проделали ту же операцию, правительство могло бы сократить налоги задолго до следующих выборов.
— Совершенно верно, — ответил Генри. — Кстати, не мог бы ты перевести излишек в арангские фунты и положить на счёт бассейна? И, Билл, я заверил комиссара, что он никогда больше не услышит об этом деле.
— Можешь на меня положиться, — пообещал управляющий банком.
Генри сообщил редактору «Эха Сент-Джорджа», что взносы в фонд строительства бассейна по-прежнему поступают благодаря щедрости местных бизнесменов и частных лиц. В действительности же пожертвования извне составили лишь половину собранной к тому времени суммы.
Через месяц после второго переворота Генри комитет выбрал подрядчика из трёх претендентов, и на строительный участок потянулись грузовики, бульдозеры и землекопы. Генри ходил на стройку каждый день, желая лично следить за ходом работ. Но через короткое время Билл напомнил ему, что если не поступят новые средства, о трамплине для прыжков в воду и раздевалке для сотни ребятишек придётся забыть.
«Эхо Сент-Джорджа» постоянно напоминала своим читателям о сборе средств, но по прошествии года все, кто мог хоть чем-нибудь помочь, уже это сделали. Ручеёк пожертвований практически иссяк, а сборы от благотворительных распродаж и лотерей становились ничтожными.
Генри боялся, что его переведут в другое место задолго до завершения строительства, и тогда, как только он покинет остров, Билл со своим комитетом потеряют интерес и работа так и не будет окончена.
На следующий день Генри и Билл вместе приехали на участок. Они стояли и смотрели на котлован, пятьдесят на двадцать метров, окружённый тяжёлой техникой, которая простаивала без дела уже несколько дней. Скоро придётся перевести её на другой участок.
— Нам нужно чудо, чтобы собрать достаточно средств для завершения строительства, если только правительство не выполнит вдруг своё обещание, — заметил первый секретарь.
— И от арангского фунта никакой помощи. Последние шесть месяцев он стабильно держится на одном уровне, — добавил Билл.
Генри был близок к отчаянию.
В следующий понедельник на утреннем брифинге сэр Дэвид сообщил Генри, что у него есть хорошие новости.
— Попробую угадать. Неужели правительство наконец сдержало своё обещание и…
— Нет, ничего настолько сенсационного, — засмеялся сэр Дэвид. — Но вы внесены в список на повышение в будущем году и, вероятно, получите собственное представительство Верховного комиссара. — Он немного помолчал. — Говорят, там будет пара хороших мест, так что скрестите пальцы. И, кстати, мы с Кэрол завтра уезжаем в очередной отпуск в Англию, и вы уж постарайтесь, чтобы Аранга не появлялась на первых страницах газет — если, конечно, хотите получить назначение на Бермуды, а не на острова Вознесения.
Генри вернулся в свой кабинет и вместе с секретаршей стал просматривать утреннюю почту. В стопке «Срочно. Принять меры» было приглашение сопровождать генерала Оланги на его родину. Президент каждый год совершал этот ритуал, демонстрируя народу, что не забыл о своих корнях. Обычно в этой поездке его сопровождал комиссар, но поскольку комиссар отправлялся в это время в Англию, его должен был заменить первый секретарь. У Генри возникла мысль, что сэр Дэвид специально всё так устроил.
Разобрав письма в стопке «Рассмотреть и принять решение», Генри пришлось выбирать между исследовательской поездкой по банановым плантациям с группой бизнесменов и выступлением на тему будущих перспектив евро в политическом обществе Сент-Джорджа. Он поставил галочку на письме от бизнесменов и написал записку политическому обществу, предложив им пригласить бухгалтера, который, по его мнению, лучше подготовлен к разговору о евро.
Потом он перешёл к стопке «Прочитать и сохранить». Письмо от миссис Дэвидсон, жертвующей двадцать пять фунтов в фонд бассейна; приглашение на церковную благотворительную ярмарку в пятницу и напоминание о пятидесятилетии Билла в субботу.
— Что-нибудь ещё? — спросил Генри.
— Только записка от службы Верховного комиссара с рекомендациями, что взять с собой, когда вы отправитесь с президентом в горы: запас питьевой воды, таблетки от малярии и мобильный телефон. В противном случае у вас может начаться обезвоживание, вы свалитесь с лихорадкой или окажетесь оторванным от мира, и всё это одновременно.