Покинуть Париж и уцелеть - Алёна Белозерская

Тот неопределенно пожал плечами и с деловым видом принялся сыпать растворимый кофе в чашки, а после залил кипятком из чайника.

– Суд решит, – ответил он. – Угощайтесь.

– Спасибо, – Полина с благодарностью обхватила чашку и тут же отдернула руки. – Горячо!

– Еще бы, – улыбнулся Глеб, глядя в ее осунувшееся от усталости лицо, и повернулся к Аркадьеву, который быстро устроился за рабочим столом. – Павел Фомич, не томите. Расскажите, как получилось, что вы появились именно тогда, когда мы больше всего нуждались в помощи? Я уже дважды успел попрощаться с жизнью, настолько был уверен, что сегодня все закончится.

Полина с удивлением наблюдала за Аркадьевым, который проявлял живость и увлеченность. В их первую встречу, когда капитан опрашивал ее в больнице, он выглядел, как муха, ушедшая в зимнюю спячку, боялся лишний раз повысить голос или пошевелиться, растратив тем самым драгоценную энергию. Сейчас Аркадьев вел себя кардинально противоположным образом: бойкий взгляд и улыбка в глазах. В общем, смотрелся бравым капитаном, абсолютно непохожим на ту бесформенную амебу, какой показался Полине в больнице.

– Что ж вы позволили себя увезти?

– Когда кто-то приставляет к тебе пистолет, – сказала Полина, – сложно сопротивляться. Думаешь только о том, чтобы из дула не вылетела пуля.

– Понимаю, – подвигал рыжими бровями Аркадьев. – Теперь объясните мне, почему вас вывезли за город?

Стараясь не перебивать друг друга, Глеб и Полина начали рассказ, который в силу того, что оба прекрасно владели речью, получился красочным и даже увлекательным. Глеб вспомнил, как Аллочка с радостной улыбкой на лице от якобы неожиданной встречи подсела к нему в машину, когда он ожидал Полину, оставшуюся наверху в пентхаусе, и с боксерской силой приложилась к его голове рукояткой пистолета. А после приказала следовать за машиной Лисина. Полина в свою очередь детально описала, как Лисин убил жену, что за этим последовало, и расплакалась, посчитав себя виновной в смерти Инги.

– Я просто стояла и смотрела, как он ввел ей в вену наркотик, и ничего не сделала при этом.

– Успокойтесь, – Аркадьев встал, подошел к ней и погладил ее по голове. – Инга Лисина жива, но она в больнице в тяжелом состоянии. Кстати, она сама позвонила в службу спасения и сказала, что ее убил муж. Представляю, как оператор удивился. К счастью, он живо сориентировался, «скорая помощь» оправдала свое название и прибыла быстро, а мы в это время ехали за вами в поместье.

– Но как…

– Видите ли, Алла Шемес и Никита Лисин думали, что полностью замели следы своего преступления. Я сейчас говорю об отравлении господина Шемеса, – Аркадьев сделал паузу, жадно выпил половину чашки еще теплого кофе и продолжил: – Известно, что Алла Богдановна владеет четырьмя косметическими салонами в Москве. Как женщина вы поймете меня…

Он посмотрел на Полину и тут же прищурился, оценив ее ухоженный вид, являющийся заслугой тщательной работы специалистов, а не применением «бабушкиных» рецептов, которые использует его супруга. Аркадьев вспомнил, как однажды оторопел при виде жены, вышедшей из ванной с зеленой кашей на лице. «Не умеешь заработать, чтобы я ходила в салон, – хмыкнула она, заметив отвращение и страх в его глазах, – значит, смотри и пугайся».

– Нет, не поймете, – уверенно произнес он и, покачав головой, постарался избавиться от возникшего перед глазами образа жены с зелеными щеками. – Рицин, из-за которого погиб Андрей Адамович, – это токсин растительного происхождения. Содержится он в бобах. Тех самых, из которых делают масло, часто используемое в косметологии. Коммерческое масло, разумеется, безопасно, более того – полезно. А вот сырье для него… В общем, приготовить сам яд из жмыха вовсе не сложно, если у тебя есть познания в химии и имеется простенькая лаборатория. Так случилось, что у госпожи Шемес были все условия для этого. В одном из ее салонов готовят фирменные маски для лица, используя при этом лабораторию, оснащенную лучше, чем у наших экспертов. А мы, черт подери, полиция, а не контора… Но продолжим. В лаборатории мы обнаружили реактивы, с помощью которых можно синтезировать рицин, и нашли пробирки с остатками яда.

– Неаккуратно работали, – задумчиво проронила Полина. – Почему не уничтожили?

– Попытались. Смешали с мусором и выбросили, но нам повезло, что контейнеры вовремя не убрали, – хмыкнул Аркадьев. – Не очень приятно было копаться в них, однако это того стоило. Одна из лаборанток подтвердила, что Алла Богдановна и доктор Лисин за несколько дней до самоубийства госпожи Маргулис задержались в лаборатории допоздна. Думаю, Алла Богдановна уже давно планировала убрать с дороги мужа, правда, это должно было случиться не так скоро. Они с Лисиным получили рицин из касторовых бобов, которые… здесь снова ошибка, – Аркадьев поднял палец, – заказали в интернет-магазине. Их прислали по почте на адрес одной из клиник. Лисин и Алла Шемес все грамотно рассчитали, но погорели на мелочах из-за нехватки опыта в совершении преступления и поспешности, с которой пришлось осуществлять планы. Когда Марина Маргулис застрелилась, они решили воспользоваться удачным стечением обстоятельств и действовать, пока горячо.

– И если бы мы… – предположила Полина и замолчала, понимая, что они с Глебом выступили лишь пешками в игре, которая была проиграна Аллой и Лисиным задолго до их появления. – Вы ехали арестовывать Лисина?

– Задерживать, – поправил ее Аркадьев и усмехнулся. – Собирались провести беседу с пристрастием, потому что те улики, которые мы обнаружили, признаться, были слабыми. Любой хороший адвокат разбил бы обвинение, построенное на них, в два щелчка. Но нам повезло, мы стали свидетелями того, как подъехавшая к дому госпожа Шемес ударила Глеба… простите, как вас по отчеству?

– Викторович, – подсказал Глеб, потрогав слипшиеся от крови волосы на виске, и дернулся, оттого что потревожил ранку, и она снова начала ныть.

– Ударила Глеба Викторовича рукоятью пистолета по черепу. Угрожая ему оружием, заставила покинуть территорию жилого комплекса, где находилась квартира господина Шемеса, из которой, как нам оперативно передали, умирающая Инга Шемес смогла дозвониться до врачей. Вскоре из гаража выехал внедорожник Никиты Лисина. Им управляли вы, – Аркадьев указал рукой на Полину, и та кивнула, словно подтверждала правдивость его слов. – Глеб Викторович направился следом за «БМВ», мы за Глебом Викторовичем. На половине пути нас догнала команда спецназа, которую мы предусмотрительно пригласили прогуляться с нами за город. Вуаля!

Аркадьев поднял одну руку вверх, вторую приложил к груди и раскланялся, как актер, вызвав благодарную улыбку на губах у Полины. Неожиданно для толстяка-капитана она поднялась и крепко обняла его за плечи.

– Спасибо, – в который раз повторила она. – Вы приехали вовремя. Никогда не думала, что так буду рада видеть полицию.

– Как и я, – Глеб протянул руку в благодарность за помощь.

Аркадьев остался доволен похвалой и тем, что дело отравителя известного московского бизнесмена можно закрывать. Начальство сильно давило на отдел, каждый день интересуясь результатами проделанной работы. А начальству в свою очередь звонили сверху. Наконец-то все закончилось, теперь можно спокойно готовить отчет и передавать дело в прокуратуру.

– Я сейчас попрошу, чтобы вас отвезли домой.

– Нет! – быстро отказалась Полина. – Сами доберемся. Всего хорошего, товарищ капитан, – улыбнулась она.

– И вам, мадам Матуа. Глеб Викторович, – Аркадьев слегка склонил голову. – Вас еще вызовут, а сейчас прошу меня простить. Хочу присутствовать на допросе Аллы Шемес и ее юного сообщника.

– Так поздно?

– Я, конечно, предпочел бы бросить все и уехать домой, но, увы, – горестно выдохнул Аркадьев, – вынужден беседовать с этими коварными особами.

– Удачи вам! – Глеб направился к выходу из кабинета и остановился у двери, ожидая Полину, снова принявшуюся благодарить капитана.

Выйдя на крыльцо отделения полиции, они оба устало оперлись о перила.

– Посмотри, – Полина указала рукой на небо. – Ночь уже.

– И снег идет, – отозвался мужчина, вдруг крепко обняв ее за плечи. – Неужели мы выпутались из этой истории? Невероятно!

Полине всегда нравилось, когда люди в особых острых ситуациях теряют напускной лоск и становятся настоящими. Глеб сейчас выглядел таким, какой есть на самом деле, – искренним и участливым, что пришлось Полине по душе, ибо она уважала тех, кто обладал этими качествами, столь редкими среди людей, предпочитающих скрывать свое сердце под броней холодности и равнодушия.

– Хорошо, что Инга жива, – медленно проговорила она.

– Хорошо, – эхом повторил Глеб, не выпуская Полину из объятий. – Слушай, ты нашла то, что искала в комнате Марины Анатольевны? Не зря же ты в ней пряталась?