В джунглях черной Африки - Уилбур Смит

— Как зовут вашего друга? — спросил он с явным желанием оказать любезность.

— Мистер Четти Сингх. Он вел большой грузовик с грузом сушеной рыбы.

— Подождите. — Таможенник скрылся в здании таможни, а через пару минут вернулся. — Да, — сказал он, утвердительно кивнув. — Ваш друг проехал здесь вскоре после полуночи.

Не проявляя теперь уже никакого желания осмотреть «лендкрузер», он быстро проштамповал паспорт Дэниела и с довольным видом зашагал к таможне.

Миновав пограничный пост и выехав на дорогу, ведущую на север в сторону Лусаки, столицы Замбии, Дэниел ощутил легкий холодок тревоги. Власть закона в Замбии заканчивалась на границах застроенных районов. В буше полицейские дежурили на своих дорожных заставах, но никогда не бывали настолько безрассудными, чтобы реагировать на просьбы о помощи со стороны путешествующих по пустынным, изрытым рытвинами дорогам.

За двадцать пять лет независимости дороги в Замбии пришли в такое безобразное состояние, что местами выбоины в бетонном покрытии были почти по колено глубиной. Дэниел сбавил скорость до сорока километров в час и старался объезжать неровности, он словно ехал по минному полю.

Природа здесь оказалась удивительно красивой. Он ехал через редколесье с покрытыми золотистой травой полянами под названием «дамбо». Холмы и холмики — копьес, — казалось, были построены в давние времена чьей-то исполинской рукой. Похожие на полуразрушенные временем и непогодой стены и башни, они представляли собой поистине красочное зрелище. Протекавшие здесь многочисленные реки были глубокими и поразительно чистыми.

Дэниел подъехал к первому дорожному блок-посту.

За сотню метров до шлагбаума он до предела снизил скорость и поехал, не отнимая рук от рулевого колеса. Местные полицейские всегда нервничали и готовы были стрелять без предупреждения. Когда он остановился, к машине подошел полицейский в форме констебля, в темных зеркальных очках, просунул в окно ствол автомата и, направив его на живот Дэниела и держа палец на спусковом крючке, высокомерно заявил: — Здорово, приятель! Выходи из машины.

— Вы курите? — спросил Дэниел.

Вылезая из машины, он достал пачку «Честерфилда» и сунул ее констеблю.

Констебль отодвинул ствол автомата в сторону и, убедившись, что пачка не открыта, ухмыльнулся. Дэниел слегка расслабился.

В этот момент сзади к «лендкрузеру» Дэниела пристроился еще один автомобиль. Это был грузовик одной из компаний по организации сафари — охотничьих экспедиций. В кузове грузовика, забитом лагерным снаряжением и припасами, восседали егеря.

За рулем сидел профессиональный охотник — бородач с загорелым и обветренным лицом. Рядом с ним его клиент выглядел утонченным и изнеженным, несмотря на новенькую куртку «сафари» и украшавшую его широкополый стетсон ленту из шкуры зебры.

— Дэниел! — радостно воскликнул он, высунувшись из кабины. — Дэниел Армстронг!

Тут Дэниел вспомнил его. Им доводилось ненадолго встречаться тремя годами ранее, когда Дэниел снимал документальный фильм о сафари в Африке под названием «Человек есть охотник». Он не припомнил с ходу, как зовут этого охотника, однако в памяти сразу же всплыло, как они сидели у костра в долине реки Луангвы, потягивая виски. Дэниел вспомнил также, что тот — большой хвастун, известный больше своими достижениями по части выпивки, чем по части охоты. Вот и тогда он значительно обогнал Дэниела по количеству выпитого виски.

«Стоффель», — неожиданно пронеслось у него в мозгу, и он вздохнул с облегчением. Ему сейчас, как никогда, нужен был союзник и покровитель, а охотники-профессионалы, организующие сафари для богатых заморских клиентов, считались в буше своего рода аристократией.

— Стоффель ван дер Мерве! — воскликнул он. Стоффель, здоровенный верзила, вылез из кабины, улыбаясь во весь рот. Как и большинство профессиональных охотников в Замбии, он был африканером из Южной Африки.

— Черт подери, дружище, как здорово, что мы снова встретились! — Ладонь Дэниела утонула в его волосатой лапище. — Что, тебе тут ставят палки в колеса?

— Да как сказать… — неопределенно пожал плечами Дэниел, а Стоффель тотчас же повернулся к полицейскому констеблю: — Эй, Джуно, этот человек — мой друг. Обращайся с ним повежливее, ясно?

Констебль со смехом подтвердил, что ему все ясно. Дэниел не переставал поражаться тому, как легко африканеры и негры находили общий язык, когда речь не шла о политике; возможно, потому, что и те и другие были африканцами и прекрасно понимали друг друга. Ведь они прожили бок о бок почти триста лет, подумал Дэниел, а такого срока вполне достаточно, чтобы как следует притереться друг к другу.

— Тебе ведь нужно мясо, правда? — продолжал поддразнивать констебля Стоффель. — Попробуй только устроить доктору Армстронгу какие-нибудь неприятности, и мяса для тебя больше не будет.

Охотники здесь пользуются постоянными маршрутами во время поездок в отдаленные уголки буша и знают по именам всех полицейских на дорожных заставах. По заведенному обычаю, полицейские получают от них своего рода пошлину — bonsela.

— Эй! — крикнул Стоффель сидевшим в кузове егерям. — Дайте-ка Джуно буйволиную ногу пожирнее. Посмотрите, как он отощал. Нужно его немного подкормить. Те вытащили из-под брезента буйволиную ляжку, с которой еще не была ободрана толстая черная шкура, покрытая пылью и облепленная мухами. Надо сказать, что в распоряжении охотников оказывается буквально неограниченное количество мяса диких животных, которых на совершенно законных основаниях убивают их клиенты.

— Этим беднягам вечно не хватает протеина, — объяснил Стоффель своему клиенту-американцу, который тоже вылез из машины и подошел к ним. — За буйволиную ногу он продаст вам жену, за две — собственную душу, а за три, пожалуй, и всю эту чертову страну. Правда, все это — никуда не годный товар! — Он громко расхохотался, а затем представил Дэниелу своего клиента: — Это — Стив Конрек из Калифорнии.

— Конечно же, я вас знаю, — тут же разговорился американец. — Для меня большая честь познакомиться с вами, доктор Армстронг. Я всегда смотрю по телевизору ваши передачи. У меня с собой как раз ваша книга. Я бы с радостью получил ваш автограф для своих ребятишек: они — ваши большие поклонники.

«Вот она — цена популярности», — подумал Дэниел, мысленно поморщившись, но, когда американец достал из кабины экземпляр одной из его прежних книг, безропотно расписался на титульном листе.

— Ты в какие края направляешься? — спросил Стоффель. — В Лусаку? Давай-ка я поеду впереди и замолвлю за тебя словечко, а то ведь что угодно может произойти, и будешь ты туда добираться, может быть, неделю, а может — и целую вечность.