Застрявшие (ЛП) - Дайкс Николь

Я улыбаюсь, вспоминая об этом, когда мы делаем заказ по меню в итальянском ресторане, где ужинаем.

Анна сказала, что просто хорошо проведет время и не будет влюбляться в меня только для того, чтобы я был счастлив, и что она сосредоточена на учебе. И ее руки все время дрожали.

Это было мило, и я знаю, что Анна хороший выбор для свидания.

Эверли хочет притвориться, что то, что у нас было, просто случайность... или какая-то утешительная ерунда во время травмирующего события... Хорошо.

Но такие девушки, как Келли, не смогут помочь мне в этом разобраться.

А вот Анна хороша для меня. Честно говоря, она немного напоминает мне Арию. Что, вероятно, чертовски извращено, но вот мы здесь.

Я заставляю себя сосредоточиться на коротких светлых волосах Анны и не представлять длинные темные локоны.

— Рада, что итоговые экзамены закончились?

Девушка робко улыбается мне и пожимает своими маленькими плечиками.

— Не совсем. Мне нравится учиться.

— В этом нет ничего плохого.

Она делает глоток воды, приподняв бровь, а затем ставит стакан обратно на стол, все еще глядя на меня с подозрением.

— Почему ты пригласил меня на свидание?

— Что? — Мои губы растягиваются в веселой улыбке.

— Я серьезно. Мы полные противоположности. — Она сдвигает очки на переносицу, и я улыбаюсь, мне нравятся ее очки.

— Противоположности притягиваются.

— Я все еще не могу отделаться от мысли, что мы в каком-то фильме девяностых или что-то в этом роде, и что ты заключил пари со своими друзьями.

Я хихикаю и тоже делаю глоток воды.

— Никакого пари. Я просто... — пожимаю плечами и делаю глубокий вдох, — решил, что пойти против правил было бы хорошо для меня. И это сработало.

— Да? — Она с любопытством улыбается. — Быть популярным человеком в кампусе не помогло?

Я снова смеюсь.

— Популярным? Я даже не занимаюсь спортом или чем-то таким, что могло бы снискать мне славу в кампусе.

— И все же, кажется, все знают, кто ты, Купер Кингстон.

Мы с Лиамом оба были популярны в кампусе только за счет наших вечеринок. Я знаю, что это правда, но по какой-то причине меня от этого тошнит. И это было до того, как мы на какое-то время стали главной новостью.

— Ну, тогда это была твоя улыбка.

Анна снова выглядит настороженной.

— Я нечасто улыбаюсь, особенно в классе.

Я ухмыляюсь этому, потому что это правда. Я не видел ее улыбки, пока не пригласил на свидание, и даже тогда она была настороженной. Эта девушка в основном серьезна.

— Вот именно. Твоя улыбка — или ее отсутствие — привлекла меня.

— Ага. Я даже не знаю, почему я здесь. — Нам приносят еду, и после того, как мы благодарим официантку, она вздыхает: — Мои друзья убили бы меня, если бы я сказала «нет».

— Сожалеешь об этом?

Анна пожимает плечами, но затем слегка улыбается.

— Пока нет.

— Вот и хорошо.

Мы начинаем непринужденную светскую беседу и ужинаем, но все равно, несмотря на то, что Анна мне действительно нравится, мой гребаный идиотский разум занят Эверли.

Весь вечер.

Мои мысли всегда с Эверли.

Черт возьми, я так устал от этого гребаного чувства. Мне интересно, где она и все ли с ней в порядке. Ходит ли на свидания? Мне снова придется терпеть, что Эв с кем-то другим?

После того, как высаживаю Анну у ее дома и благодарю за то, что она пожалела меня достаточно, чтобы посетить посредственное свидание, я возвращаюсь в свой пустой дом.

Когда захожу внутрь, мне звонят, и, видя, что это мама Лиама, я сразу же отвечаю:

— Привет, все в порядке?

Ее голос звучит устало, но так же успокаивающе, как и всегда.

— Все в порядке. Я просто хотела пригласить тебя на нашу вечеринку по случаю Четвертого июля.

Мой желудок сжимается, и я сажусь на диван. Они устраивали вечеринку в честь Четвертого июля каждый год с тех пор, как мы с Лиамом родились. Я закрываю глаза и откидываю голову на спинку дивана.

— Купер? — В ее голосе звучит беспокойство, и этого достаточно, чтобы я заставил себя заговорить.

— Да... Да, я буду там.

Я слышу ее грустную улыбку.

— Хорошо, милый. Я рада. Можешь пригласить Эверли, если хочешь. Я не знала, стоит ли мне это делать. Может показаться, что я навязываюсь.

Я прочищаю горло, пытаясь решить, что сказать. Сказать, что я не разговаривал с Эверли целый месяц, потому что мы трахались, и ей нужно пространство, чтобы убедиться, что чувства, которые я испытывал в течение многих лет, не фальшивые? Или, знаете ли... солгать?

— Я дам ей знать.

Но не стану.

Она и ее чертово пространство.

— Спасибо. Тогда увидимся. Береги себя, милый.

— Вы тоже.

Мы вешаем трубку, я переодеваюсь в спортивные штаны и растягиваюсь на диване перед телевизором.

Келли. Анна. Ария.

Никто из них не был и никогда не мог быть Эверли.

Глава сорок первая

КУПЕР

Фейерверк взрывается в небе, и все, о чем я могу думать, это что все это неправильно. Лиама больше нет. Это был его любимый праздник, что имеет смысл, потому что он был типичным настоящим американским парнем.

Черт возьми.

Боже, я скучаю по нему.

Каждый гребаный день. Я скучаю по нему. И чувствую себя виноватым. Это гложет меня, потому что я так и не смог посмотреть ему в лицо как мужчина и сказать, что был влюблен в его девушку.

Я сделал бы это, если бы он был жив?

Скорее всего, нет.

Я бы не смог причинить ему боль.

Но сейчас это все, о чем я могу думать. Что мы не можем поговорить об этом.

— Ты в порядке, милый? — Его мама сидит в шезлонге рядом со мной, пока ее муж запускает фейерверки на их огромном заднем дворе, как он всегда делал.

Я качаю головой.

— Нет.

Вместо того чтобы вернуться к шоу, она берет меня за руку и ведет в дом, подальше от вечеринки, на которой в основном собрались их друзья и некоторые из наших с Лиамом.

Когда раздвижная стеклянная дверь закрывается, она садится за стол и жестом приглашает меня сесть напротив нее.

— Мне так жаль, Купер.

— За что?

Она выглядит расстроенной, и мне это не нравится.

— Я знаю, как сильно ты скучаешь по нему. Боже, я тоже по нему скучаю.

Слеза скатывается по ее щеке, и у меня сжимается горло.

— Ненавижу то, что я учусь на врача, и не смог спасти его.

Она кивает, как будто уже знала это.

— Я знаю, что ты чувствуешь себя виноватым. Как и мы все. Но это не твоя вина, Купер.

— Вы не должны чувствовать никакой вины. Вы все сделали правильно.

Она усмехается над этим и качает головой, слезы текут по ее щекам.

— Нет. Я совершала огромные ошибки. — Она всхлипывает. — Но я не могу сказать, что сожалею о них.

— Например? — В моем животе оседает камень. Грядет что-то плохое, но я понятия не имею, что именно.

— Лиам был твоим братом.

Я немного наклоняюсь вперед в своем кресле и делаю глубокий вдох.

— Да. Был.

Она качает головой из стороны в сторону, и мое тошнотворное чувство только усиливается.

— Нет, Купер. Он был твоим настоящим братом. Или сводным братом.

— О чем вы? — Я кладу ладони на стол перед собой и немного откидываюсь назад.

Женщина вытирает глаза, но это бесполезно, потому что слезы текут без остановки.

— Купер, твой отец... — Я начинаю качать головой, прежде чем она заканчивает. — …Был отцом Лиама.

— Что за хрень? — Ее глаза расширяются, потому что я никогда не ругался при ней, но мне все равно. Я встаю и начинаю расхаживать по кухне. — Чушь собачья. Нет. Вы с мужем были счастливы. Джим — отец Лиама.

Она медленно кивает, оставаясь на своем стуле.

— Да. Но не биологически.

— О чем, черт возьми, вы говорите? — Я сажусь обратно, отчаянно нуждаясь в ответах.

Чувство вины на ее лице говорит само за себя, но мне все равно нужно это услышать.