Застрявшие (ЛП) - Дайкс Николь

Ну, черт возьми.

— Я не знаю. — Протягиваю ей чашку, и она делает глоток, пока я обдумываю лучший ответ. — Она через многое прошла.

— Да. — Кортни смотрит в сторону Эв, а затем снова на меня. — И ты тоже. И ты, кажется, приходишь в себя.

Отнюдь нет. Но я чертовски хорошо умею устраивать шоу.

— С ней все будет в порядке. Эв сильная. — Я не могу не наблюдать за ней, пока она перемещается между ребятами на вечеринке, неловко здороваясь со старыми друзьями. — Действительно сильная.

Когда снова оглядываюсь на Кортни, я чувствую ее подозрительный взгляд.

— Да. Она такая. — Ее напористость только возрастает. — Но она потеряла свою сестру и любовь всей своей жизни.

Я делаю глоток пива, с трудом сглатывая и пытаясь отвлечься.

— Да. Я знаю.

Калеб, старый школьный друг, неторопливо подходит к нам, прежде чем я успеваю придумать, что еще сказать, делает глоток и опустошает свою чашку.

— Черт возьми, Эв хорошо выглядит.

«Не убивай его».

— Да. — Я делаю глоток, и Кортни смотрит прямо на Калеба.

— Когда Эв плохо выглядела?

Калеб улыбается Кортни.

— Верно. И ты тоже чертовски хорошо выглядишь, Корт.

Я закатываю глаза, делаю еще один глоток, стараясь не оглядывать переполненную вечеринку в поисках Эверли, пока слушаю этих двоих.

— Этого не произойдет, Калеб.

Парень притворяется обиженным, когда наливает новую порцию.

— Может быть, я нацелен на Эв.

Кажется, я только что зарычал. Черт, это просто вырвалось из моего горла. И я метаю кинжалы взглядом в своего друга.

— Калеб.

Он пожимает плечами и, ухмыляясь, делает еще один глоток.

— Почему нет?

«Потому что я оторву тебе голову».

— Потому что она все еще горюет, придурок, — вставляет Кортни гораздо лучший ответ. Правда. И ложь. Все в одном.

Калеб снова пожимает плечами.

— Я могу помочь ей горевать.

Мне нужно идти, но ноги не двигаются. К счастью, у Кортни полно слов.

— С твоим крошечным маленьким членом? Ей это не нужно. Никому не нужно.

Я на самом деле смеюсь над этим, и Калеб легко парирует.

— Ну же, Корт. Не будь такой злобной. Ты же знаешь, я в любое время с радостью покажу тебе, как ты ошибаешься насчет моего члена.

— Почему бы вам двоим не пойти и не снять комнату?

Кортни фальшиво хихикает.

— Никогда. — Она игриво толкает его руку. — И даже ты не стал бы так злоупотреблять Эверли. Только самый дерьмовый из людей стал бы спать с ней, когда ей нужно время и друзья, чтобы пережить этот ужасный момент в ее жизни.

Блядь.

Может ли стыд на самом деле съесть тебя заживо?

Я думаю, что именно это со мной и происходит.

Глазами нахожу Эверли, она разговаривает с двумя девушками, которых я знаю, но не могу вспомнить их имен. Я определенно дерьмовый человек. Вместо того чтобы быть рядом с ней и просто поддерживать ее, я чертовски часто использовал ее тело. И все еще думаю о ее теле каждую гребаную ночь. Ладно, и день тоже.

— Верно, Куп?

Черт, она со мной разговаривает? Я снова перевожу взгляд на Кортни.

— Что?

Она смотрит на меня немного снисходительно.

— Я сказала, что мы должны быть рядом с ней, вытащить ее из квартиры, а не приставать к ней. — Она пристально смотрит на Калеба.

Парень смеется, поднимая руки в знак капитуляции.

— Отлично. Я могу быть хорошим другом.

Кортни улыбается, как будто чего-то добилась, и делает глоток пива, но все, что я могу сделать, это изо всех сил стараться не пялиться на Эверли.

Вспоминаю множество вечеринок на этом самом заднем дворе, где рука Лиама обнимала ее, держась за то, что принадлежало ему. Я хотел, чтобы это было моим. На самом деле я много лет был дерьмовым другом.

Ставлю свой стакан на стол.

— Мне нужно подышать свежим воздухом.

— Ты и так снаружи, чувак. — Калеб смотрит на меня, как на сумасшедшего.

— О, да. — Я провожу пальцами по волосам. — Я имею в виду, мне нужно внутрь.

Они переглядываются, но мне все равно, я ухожу, потому что, блядь, больше не могу этого выносить.

Чувство вины убивает меня.

Глава тридцать пятая

ЭВЕРЛИ

— Мне действительно жаль, Эв. Даже не могу представить, каково тебе. — Это, наверное, сотый человек, который говорит мне это сегодня вечером, и, честно говоря, в данный момент я просто мечтаю уйти.

Знаю, что должна быть здесь. Я заботилась о Лиаме. Несмотря на то, что он изменил мне и разбил сердце. Даже если сейчас он ушел. Когда-то он был мне небезразличен, так что я должна быть здесь.

Верно?

Но когда его старый друг Айзек говорит мне, как ему жаль, кладет руку на спинку качелей на крыльце, на которых мы сидим, и смотрит на меня печальным взглядом, все, о чем я могу думать, это бежать как можно дальше отсюда. Подальше от историй о Лиаме. Подальше от жалких взглядов. Подальше от всего.

У меня все было хорошо. Общалась с незнакомыми людьми в кампусе, слышала шепот за спиной, убеждая себя, что они говорят не обо мне. Но здесь... Я знаю, что они говорят обо мне.

Знаю, что они скучают по Лиаму.

Знаю, что они беспокоятся обо мне и Купе.

И это все чересчур.

Не говоря уже о том, что Айзек слишком много выпил.

— Я в порядке.

Он изучает мои глаза и выглядит огорченным. Я знаю, что они с Лиамом были близки. Не так близки, как Лиам и Куп, но они были друзьями со средней школы.

— Я скучаю по нему.

Я чувствую, что могу умереть.

Могу на самом деле вспыхнуть пламенем и рассыпаться на куски. Я имею в виду, что не хочу, чтобы он был мертв. Но он изменил мне. Я доверяла ему свое тело и сердце, а он обманул. И даже не сказал мне об этом. Не дал мне никакого ощущения завершенности. Он просто, блядь, умер.

— Я знаю.

— Хотя он бы не хотел, чтобы ты грустила, Эв. Я это прекрасно знаю.

Я почти не обращаю внимания на его болтовню и замечаю Калеба и Кортни, целующихся у очага посреди двора.

Меня беспокоит образ того, как они ощупывают друг друга, но я испытываю тошнотворное облегчение от того, что она сейчас не сосет лицо Купа. Я понятия не имею, где он. Купер вошел в дом сразу после того, как мы приехали сюда, и с тех пор я его не видела.

— Он бы хотел, чтобы ты была счастлива.

Что?

Я поворачиваюсь, чтобы спросить Айзека, о чем именно он говорит, как раз в тот момент, когда его губы прижимаются к моим. Что за?.. Я отталкиваю его от себя.

— Что ты делаешь?

Он выглядит потрясенным.

— Эв...

— Нет. — Я встаю. — Он хотел бы, чтобы я была счастлива? Значит, он хотел бы, чтобы ты целовал меня?

Я пристально смотрю на него, осознавая, что люди вокруг нас наблюдают, но мне все равно.

— Я просто... имею в виду... ты мне всегда нравилась.

О, боже мой. Я качаю головой и складываю руки на талии.

— Ты любил Лиама и решил подцепить меня на его дне рождения?

— Я просто… имею в виду, что он хотел бы, чтобы ты была счастлива.

— Что, черт возьми, происходит? — Мы оба поднимаем глаза и видим Купера, стоящего там, его взгляд темный и злой.

Айзек встает, выглядя немного неуверенно.

— Ничего, чувак. Просто недоразумение.

— Недоразумение? Серьезно? — Куп придвигается ближе, и я не уверена, что когда-либо видела его более разозленным. — Ее парень, черт возьми, умер.

— Я знаю. — Айзек нервно засовывает руки в карманы. — Я тоже скучаю по нему...

— Так держи свои гребаные руки и губы подальше от его девушки. — Мои глаза встречаются с глазами Купа, и я не упускаю из виду боль, горящую в них. И чувство вины. Несмотря ни на что, он протягивает мне руку. — Пойдем.

Я беру его за руку и следую за ним внутрь. Мы проходим мимо старой комнаты Лиама и направляемся в его, где Купер закрывает дверь. Я потрясена и так зла на себя за это. Это не первый раз, когда ко мне пристают, когда я была недоступна, но сейчас все кажется по-другому.