Рисуко - Дэвид Кудлер

— Что?

— Где Эми? — мои пальцы сами впились в ее воротник.

Она моргала.

— Эми. Что ты с ней сделала?

— Сделала? — она толкалась, но я держала крепко. — Убежище. Ушла в Убежище.

Я опустилась.

— У… бежище?

Тоуми провела рукой по лицу.

— Месячные. У нее и Маи. Начались посреди ночи. Убрали постель и увели в Убежище.

— Убежище? — я села на пятки.

Она толкнула сильнее, и в этот раз я ее отпустила.

— Да! Убежище. Отстань уже.

* * *

Я побаивалась, что Тоуми в отсутствие Эми будет пытать меня сильнее обычного. Но зря я тревожилась. Она была такой же мрачной, как всегда, если не сильнее, но нас было двое, и работа приходилось делать больше, так что она спешила справиться с купальнями, чтобы уйти на кухню.

Мы начали бросать снег, выпавший прошлой ночью, в ведра. Снег пах металлом, совсем как кровь.

Мы работали — заполнял водой купальни, разжигали огни — и я слышала, как Тоуми ворчит из-за бобового пюре, но она в спешке съедала остатки вчерашнего риса и, если не видел Ки сан, она успевала съесть курицу, которую он не разрешал ей.

Я не могла представить, что буду есть мясо.

Конечно, Ки Сан следил. Всегда.

— Убери клювик! — рявкнул он, когда Тоуми попыталась стащить кусочек мяса, что он подогревал на огне. Он шлепнул ее пальцами по затылку, и она удивленно раскрыла рот, украденная курица упала в огонь. — Тебе нужно бобовое пюре, ты это знаешь. Курица для тебя слишком горячая. Это для Яркоглазой.

Тоуми пронзила меня взглядом. Это впечатлило бы меня сильнее, если бы я выспалась и не знала, что она уже меня ненавидит.

Мы готовили завтрак, и Ки Сан смотрел на меня, а не на Тоуми. Мы ждали, пока доварится рис, и он сказал:

— Без Улыбчивой вы слишком тихие. Что ты съела, Яркоглазая, что проглотила язык?

— Ничего, Ки Сан-сан, — ответила я. — Просто… плохой сон.

— О? — он вглядывался в меня темными глазами.

Я бы хотела поговорить с ним — с кем-то — о кошмаре, что тревожил меня, но не была готова. Я просто кивнула.

— Хмм. А ты, Соколик? Воровала кимчи?

— Будто я это ем, — скривилась Тоуми. Она отвернулась и пробормотала. — Будто удалось бы.

— О, ты смогла бы, Соколик. Потому я за тобой и слежу, ясно? — посмеялся Ки Сан, хотя я не видела шутки. — Тоже плохо спала?

— Нет, — процедила Тоуми. — Болит живот.

— Ах! — простонал Ки Сан и шлепнул ладонью по лбу. — Окажи нам с Яркоглазой услугу и подожди хоть до ужина!

— Подождать? — спросила Тоуми. — Чего?

Но Ки Сан отмахнулся и постучал в гонг, сообщая обитателям Полной Луны, что пора завтракать.

* * *

Все пришли в зал, но многие отсутствовали. Они присоединились к Маи и Эми в Убежище.

Я чувствовала любопытство и тревогу за подругу, пока мы с Тоуми разносили еду.

Фуюдори молчала, и это радовала, ведь ее флирт с лейтенантом раздражал почти всех. К счастью, Масугу не было. Может, он уехал утром, как и обещал. Братишки и Аимару отсутствовали, и оставшиеся женщины были мрачными и тихими.

Миэко-сан казалась радостной, улыбалась, и я не видела ее такой с прибытия в Полную Луну. Было ли дело в молчании Фуюдори или отсутствии Масугу, я не знала, но леди Чийомэ тоже это заметила.

— Хватит улыбаться, Миэко, — заявила старушка. — Ты портишь мне аппетит.

— Приношу извинения, госпожа, — склонила голову Миэко. Улыбка исчезла с ее лица, но от этого она казалась только радостнее.

Я понесла пустые тарелки на кухню, а Тоуми вскрикнула, поднос выпал из ее рук на пол. Он стояла, сомкнув колени, выглядя так, что старается не опозориться.

Ближайший к ней стол расхохотался, и я впервые слышала смех в зале за последние дни.

— Идем, — сказала Сачи, вернувшаяся, как она сказала, с охоты прошлым вечером. — Отведем тебя в Убежище.

— Убежище? — Тоуми произнесла слово таким же потрясенным тоном, как и я утром. Все еще корчась, обхватив руками живот, она не двигалась. Глаза ее стали идеально круглыми, а уши покраснели.

— Да, Убежище. Похоже, бобовое пюре Ки Сан давал тебе не зря. Идем, мне тоже туда надо. Там уже тесно. Нет. Не через кухню. Ки Сан не захочет ее потом отмывать, — хихикала Сачи, схватив Тоуми за локоть и ведя через главные двери.

Месячные. Тоуми тоже их получила. Я осталась одна.

— Поднимите ее поднос, — приказала леди Чийомэ девушкам, что были неподалеку. — Помогите белочке отнести еду, пока вы тоже не ушли.

Все побаивались Чийомэ-сама, потому не мешкали и бросились исполнять приказ.

Я пошла на кухню, чтобы наполнить тарелки, а дверь зала снова открылась. Заснеженная голова Аимару заглянула внутрь.

Он начал уходить, но леди Чийомэ рявкнула:

— Мальчик? Что такое? Зачем ты охлаждаешь нам чай?

— Простите, госпожа, — сказал Аимару, опустив голову. — Я искал лейтенанта. Я закончил готовить его коня, как он и просил, и обычно он приходил к этому времени. Я подумал, что он здесь.

— Спит, наверное, — проворчала леди, недовольно посмотрев почему-то на Миэко, которая пила чай, изображая невинность. — Буди его!

— Да, госпожа, — сказал Аимару и поклонился в едва открытой двери.

— И закрой дверь! — завопила Чийомэ-сама. — Холодно!

Аимару закрыл дверь быстрее, чем ответил.

Ки Сан, которого я почти никогда не видела вне кухни, встретил меня в дверях и обменял пустые тарелки на металлический чайник с горячим чаем.

— Для госпожи, — прошептал он и исчез на кухне.

Я поспешила к главному столу и налила чаю Чийомэ-сама. Та обхватила чашку руками и сказала:

— Оставь чайник, — на лучший ответ я и не надеялась.

Я повернулась к Миэко-сан, что закончила добавочную порцию, и дверь снова открылась.

Леди Чийомэ вдохнула, собираясь кричать из-за холода, но спешно