Рисуко - Дэвид Кудлер

25

Устроиться на ночлег

Даже издалека я видела, что их щеки раскраснелись от холода и долгого пути по склонам. Они не были ранены, и я выдохнула, не заметив, что до этого задерживала дыхание.

Хотя Аимару был ниже остальных, он казался вдвое шире. Они приближались, и мы увидели, что он несет ящики, что висели на шесте, что лежал на его плечах. Клетки. А внутри были птицы — курицы.

— О, — сказала Сачи. — Утренние развлечения не закончились.

Некоторые из старших рассмеялись, напряжение утекало, как вода из пробитой фляги.

Мы ждали их. Аимару посмотрел на куриц, что громко кудахтали, а потом на нас с Эми, словно говоря: «И что теперь?».

Я пожала плечами. Эми опустила голову, хмурясь.

Чийомэ-сама издала смешок.

— С возвращением, джентльмены! Масугу избавился от бандитов, за которыми гнался. А какие новости в долине?

Старший из Братишек кивнул.

— Мы проверили основные фермы в центре долины. Все пережили бурю, хотя несколько животных потеряли.

— Их тела найдутся, когда весной растает снег, — добавил младший Братишка, — но потерь мало.

Старший поджал губы, и младший принялся привычно молчать.

Аимару кашлянул.

— Масугу-сан был там, где долина сужается. Он сказал, что доходили слухи о сражениях там.

Чийомэ-сама проворчала:

— Гарнизону всегда не спокойно.

— Как и всем солдатам, — сказала Миэко. Если бы это был кто-то другой, я посчитала бы это шуткой. Другие рассмеялись, но умолкли, когда Чийомэ-сама уставилась на них.

Старший Братишка сказал:

— Масугу-сану сказали, что гарнизон поймал и убил несколько банд разбойников.

Поджав губы на миг, леди Чийомэ кивнула Братишке, а потом подошла к Аимару.

— Я люблю свежую еду, — сказала она, указывая на куриц в клетках. — Но не ем живых.

— Эм, нет, миледи, — ответил Аимару. — Фермер сказал, что ему сказали не убивать их.

— Сказали? — леди Чийомэ повысила голос, но улыбалась. Аимару, казалось, упадет в обморок. — Странно. И кто ему так сказал?

Послышались смешки, но в этот раз Чийомэ их не останавливала.

Аимару сглотнул.

— Н-не знаю, госпожа.

Я видела, что Эми все еще хмурится, глядя в землю. Ее губы тихо двигались. Леди Чийомэ издала сухой смешок:

— Думаю, кто-то все же должен их убить. Новички.

— Да, Чийомэ-сама, — сказали мы втроем, даже на уроках музыки у нас так дружно не получалось.

— Избавьте юношу от проблемы и сделайте куриц готовыми для Ки Сана.

— Но…? — вырвалось у меня. После того, как я видела убийство двух мужчин, я не могла трогать куриц.

— Делайте. Сейчас.

— Да, Чийомэ-сама, — сказала я. Эми и Тоуми были моим эхом. Мы подошли к Аимару, он хотел что-то сказать, но я покачала головой. Эми и Тоуми подняли шест с его плеч, и мы пошли к кухне.

— О, нет, — сказала леди Чийомэ. — Ки Сан суеверен, на кухне убивать нельзя. Это он просит делать снаружи. Говорит, духи животных проклинают пищу, и всякие глупости.

Я посмотрела на девочек. Тоуми была мрачной, но не смотрела ни на кого. Ее губы были так сжаты, что побелели.

Эми кивнула и повернулась к леди Чийомэ:

— Нам убить их здесь, госпожа?

— Отличная идея, — сказала Чийомэ. — Отсюда злые духи куриц до кухни не достанут.

— Да, госпожа, — сказала Эми, уголки ее губ опустились.

Я посмотрела на ближайшие клетки под пальцами Эми. Курица смотрела на меня золотыми глазами. Я подумала о крови, что уже видела сегодня. Желудок сжался.

— Делайте, — улыбалась леди Чийомэ. Это не помогало. — Вы еще не убивали куриц?

И мы снова ответили высоким хором:

— Нет, госпожа.

— Тогда, — она усмехнулась, — будет весело.

Вокруг все смеялись, даже посвященные. Вдруг все посмотрели на нас, стоящих посреди заснеженного двора, глядящих неуверенно на десяток куриц в клетках.

Не знаю, как другие, но я не могла отвести взгляда от глаз курицы.

Тоуми фыркнула и отпустила свой край шеста, клетки опустились на землю. Она дернула за засов верхней клетки.

— Тоуми, нет…! — сказала я, но она была слишком быстрой, она открыла дверцу клетки и сунула в нее руку.

Я росла не на улицах города, так что знала, что какими бы быстрыми ни были руки Тоуми, курица сбежит. Она зло клюнула ладонь Тоуми, а когда та отдернула руку, курица вырвалась в воздух в перьях, хлопая крыльями.

Я бросилась на нее, но поймала лишь перья.

Женщины и даже, как мне показалось, Братишки, хохотали, а сбежавшая курица решила воспользоваться шансом и, отчасти летя, отчасти мчась, бросилась к конюшне.

Я побежала за ней, стараясь не думать, что будет, когда я ее поймаю. Эми шагала справа, и сначала я не поняла, что она делает, а потом догадалась, что она мешает птице побежать к открытым вратам или кладовой.

Все вокруг вопили, это звучало как приободрение.

— Не отпускайте ее! Вот коварные эти курицы!

Я хотела залезть на тсугу и спрятаться.

Вместо этого я шла за курицей, нагоняя ее. Стараясь не думать, как Масугу догоняет всадника в белом. Я попробовала схватить ее за хвост, но она уклонилась влево.

— Большой зал, — задыхалась Эми, и я видела, о чем она. Нужно было загнать ее в самое большое здание, и там ей будет сложно сбежать.