Грязная война - Доминик Сильвен

– Грасьен тут ни при чем.

– Тогда скажи кто.

– Я никогда этого не знала, лейтенантик, и больше меня это не волнует…

Глава 32

В семь часов мэтр Робийяр устроил скандал и потребовал встречи со своей клиенткой. Комиссар выслушал его с олимпийским спокойствием, но Саша было ясно, что в душе тот ликует и своим местом не поменялся бы сейчас ни с кем. Когда Робийяр повторил свое требование, Марс объявил, что как только придет судья Максанс, его клиентка будет официально привлечена в качестве обвиняемой, а пока она отправится в отдельную камеру с душем и умывальником, “соответствующую ее высокому статусу”. Он также сообщил о своем решении взять под стражу Ришара Грасьена.

Менар проводил Робийяра в камеру. Антония Грасьен не пожелала делать никаких заявлений. Адвокат стал настаивать и потребовал от Менара разрешения переговорить с клиенткой наедине. Получив решительный отказ, он лишь проинформировал Антонию о ее правах и посоветовал быть осторожной в своих показаниях.

Секретарша Марса доложила, что звонит судья Сертис. Марс включил громкую связь.

– Мне только что звонил мэтр Робийяр. Грасьена арестовали! На основании показаний его жены! Антония Грасьен явно не в своем уме. Вы уничтожили шесть лет моей работы, Марс!

– Ну, вы преувеличиваете, Сертис.

– Я хочу иметь возможность вести переговоры с Грасьеном насчет “Евросекьюритиз”. Мне нужныего записи. Мы их не получим, если будем использовать грубую силу. Грасьен замкнется в себе.

– Кандишара нет в живых. Игра окончена, Сертис.

– Но есть и другие. Кандишар не один набил карманы.

– Разыгрывайте борца за справедливость перед кем-нибудь другим, старина. А я наконец смогу посадить убийцу полицейского. Каждый делает свою работу.

– Марс, я торжественно клянусь отравить вам жизнь.

– В вашем возрасте вредно так волноваться. Лучше поберегите себя.

Марс повесил трубку с плотоядной улыбкой и по очереди повернулся к обоим коллегам:

– Где Карль?

– Дома, с тяжелой мигренью.

– Пусть немедленно возвращается. Вам понадобится помощь, чтобы укротить Грасьена.

– Вы уходите? – удивился Саша.

– Я две ночи не спал, парни. Хозяйничайте без меня. Менар, ты самый честолюбивый засранец из всех, кого я знаю, но ты не безнадежен. Что до тебя, Саша, то каникулы кончились. За работу. А Карль пусть больше не достает нас своими душевными травмами. Команда Дюгена возрождается из пепла.

Марс месяцами мечтал пригвоздить Грасьена к позорному столбу – и теперь вдруг уходит. Саша попытался уговорить его, но комиссар не стал слушать.

– А пока позвоните Лоле Жост. Пять лет неведения и терзаний, согласись, это слишком долго. Сделаешь?

После ухода Марса Саша позвонил экс-комиссарше. Рассказал ей о признании Антонии Грасьен. Сообщил, что она убила Туссена с помощью Оноре по приказу Грасьена.

– Спасибо, что позвонил, Саша.

– Как же иначе.

– Извини, не могу говорить… Мне нужно… переварить все это.

– Я понимаю. До свидания, Лола. Без вас у нас бы ушло на это гораздо больше времени.

Он позвонил Карль, включил громкую связь. Она должна вернуться на работу. Она нужна им, чтобы прижать Грасьена. Прошлые ошибки забыты. Марс все простил.

– И я думаю, ты прекрасно сумеешь расколоть Мистера Африку.

– С чего вы это взяли?

–  Устремляйся в пустоту, врывайся в неохраняемые проходы, обходи его оборону, наноси удар туда, где он не ожидает, – это все о тебе, Карль.

– Знаете, шеф, мне от вашего “Искусства войны” уже выть хочется.

– Возвращайся, Карль. Нам с Менаром скучно без тебя.

Она глубоко вздохнула и повесила трубку. Менар поднял два пальца в знак победы, Саша улыбнулся ему. Они направились в допросную. Там под присмотром Стефани ждал Грасьен.

– Чувствую себя как перед переходом минного поля, – признался лейтенант.

– Наверно, потому ты и выбрал эту долбаную профессию.

– Я ее выбрал, чтобы не скучно было.

– Что ж, веселись!

К одиннадцати часам Саша оставил Грасьена и Оноре Менару, Карль и двум охранникам и вышел размять ноги. Грасьен почитал себя выше любых законов. От невыносимой мысли, что его жена в тюрьме, твердость Мистера Африки трещала по швам. Это началось со смертью Видаля. Окончательного поражения оставалось недолго ждать.

Над баржей на реке кричали чайки, плавно устремляясь к Новому мосту. Дождь заключил с Парижем перемирие. Саша потянулся, думая о том, как сбить Грасьена на лету.

Раздались крики, куда-то помчались люди, Саша повернул назад. В коридоре двое обезумевших охранников. И их начальник майор Атталь.

– Антония Грасьен… Ее застрелили.

Сердце Саша словно сдавило тисками. Он перевел дух, взял себя в руки и последовал за тремя мужчинами в подвальный этаж. В коридоре, тяжело дыша, стоял часовой. Тот самый, который недавно открывал ему общую камеру, где сидела Ингрид. На сей раз он отпер ему дверь одиночки, которую Марс потребовал для Антонии.

Антония лежала на кровати, раскинув руки. С кровавой звездой на лбу.

Атталь направил луч фонаря ей в лицо. Четкий след. Перед выстрелом убийца вдавил дуло пистолета ей в лоб. Чтобы ее охватил страх. Поступок, вызванный ненавистью. Чтобы – глаза в глаза – заставить ее почувствовать вкус смерти, а потом убить.

– Что произошло?

– Я ничего не видел. Меня стукнули по башке. Когда пришел в себя, она была уже мертвая. Черт, ничего не понимаю. Я двадцать лет на службе, майор…

– Покажите запись видеонаблюдения.

– Нет смысла, – сказал Атталь. – Камеру отключили.

Кто-то, кто знаком с внутренней сетью и кодами. Кто-то, кто мог прийти сюда незамеченным. И у кого были ключи.

– Но есть хоть один свидетель, мать вашу?!

Бедняги лишь беспомощно покачали головой. Никто не обнаружил присутствия посторонних.

Саша ворвался в допросную и схватил Грасьена за шиворот:

– Это ты приказал убить ее, сволочь?

– Отпустите меня, Дюген! Вы спятили!

Саша мечтал приставить пистолет ко лбу этого ублюдка, пусть почувствует то, что чувствовала она. Менару и Карль удалось их растащить.

– Антонию убили. Выстрелом в лоб. Никто ничего не видел.

Грасьен подскочил так, что его стул грохнулся на пол. Оноре глухо застонал, кинулся к стене и дважды стукнулся о нее головой. Карль приказала охране успокоить его. Немой принялся вырываться. Менар вызвал подкрепление.

– Это твой способ заставить меня говорить, мерзавец! – прорычал Грасьен. – Это чудовищно!

– За кого ты меня принимаешь, Грасьен?

Они смотрели друг на друга. Саша выдержал его взгляд, не мигая. По его глазам Грасьен понял, что майор не блефует. Он упал на колени и зарыдал.

За свою жизнь Дюген повидал массу негодяев, королей притворства, способных в совершенстве разыграть отчаяние. И если адвокат не законченный психопат, то его горе было самым что ни на есть настоящим.

“Вы позвонили Карен и Арно Марс. Оставьте сообщение, и мы вам перезвоним. Обещаем!” У него плавились мозги, и даже мягкий голос Карен действовал на нервы. Саша повесил трубку, набрал номер мобильного. Шесть гудков. Наконец комиссар ответил. Заспанный голос. Саша рассказал все без предисловий. Марс выругался, потом некоторое время молчал. Саша слушал его тяжелое дыхание.

– Шеф?

– Я принял снотворное. Мне надо проснуться. Но я приеду. Скоро. Обязательно приеду.

Марс повесил трубку.

Саша повернулся к коллегам. Ему надо было прийти в себя. Как Марсу.

Карль тормошила врача, вызванного для Грасьена. Молодой доктор пришел в ужас от истерики адвоката, который рыдал и кричал во весь голос. Менар и двое охранников держали его.

– Вы все в этом виноваты, продажные шкуры! Я вас уничтожу! Я отниму у вас самое дорогое!

Оноре вращал безумными глазами, его громадное тело тряслось как в лихорадке. Один из офицеров увел его силой. Африканец бросил на Саша ненавидящий взгляд и дал себя увести.

У Клеманти была бутылка джина, которую он хранил в ящике стола.

Саша вошел в кабинет коллеги, ящик оказался заперт на ключ. Он взломал замок железной линейкой, откупорил бутылку и сделал глоток.

Сзади раздался шорох. Саша инстинктивно пригнулся. Мимо пролетело что-то тяжелое. Компьютер разбился о стену. Кто-то прижал Саша к полу, затем перевернул словно блин, в двух сантиметрах над ним нависало искаженное лицо. Оноре схватил его кобуру Саша представил, как он сейчас разнесет ему мозги. Африканец выкинул “смит-вессон” и стиснул руками его шею.

Он хочет убить меня голыми руками, почувствовать месть на ощупь.

Саша ощутил, как глаза вылезают из орбит. Рука судорожно хватала воздух. Бутылка джина. Он обрушил ее на голову гиганта. Кровь. Тиски разжались. Саша глотнул воздуха. Он показался кислым на вкус. Оноре, шатаясь, стоял на четвереньках.