Грязная война - Доминик Сильвен

– Хорошо выгляжу?

– Для тех, кто любит кататься на американских горках без ремня, несомненно. Куда ты собралась?

– Я же сказала. Поблагодарить Саша.

– Не забывай, что на прошлой неделе ты была в плачевном состоянии. Саша сексуален до умопомрачения. И вполне способен помрачить ум еще кое-кому. Это я на тебя намекаю. Следишь за моей мыслью? Ладно, заметь, я тебе не мама.

– Я не собираюсь снова завязываться с ним в узел.

– Ты хочешь сказать “возобновить связь”?

– Да-да. Exactly [28].

– Знаешь, что посмел сказать Эжен Лабиш?

– Без понятия.

– “Лучший головной убор женщины – ее преданность”. Во как! Я против. И вообще терпеть не могу эти уборы.

– А что такое убор?

– Ну, шляпы в смысле. Не рассчитывай на мою преданность, когда он бросит тебя во второй раз. И вообще, тебе не кажется, что с теми данными, которыми тебя наградила мать-природа, ты могла бы найти ему замену?

– Я сдержу слово. I promise [29].

– О-ля-ля! Хотелось бы это видеть, Ингрид.

– Вы, французы, вечно все вышучиваете, все у вас “о-ля-ля”. Well, it’s time to go now [30]. Если хочешь, оставайся, я через часик вернусь.

– Ну да, конечно. Мы с моими мексиканскими подружками желаем тебе приятного вечера.

Ингрид надела кроссовки с серебряной полосой и удалилась пружинящей походкой.

Лола допила пиво и решила прогуляться в сторону “Красавиц”. Максим уже слишком долго присматривал за Зигмундом. Пора бы освободить человека от собаки, или наоборот. Заодно узнать, что он думает о новом рецепте Ингрид – наложить гипс на трещину в любви. Прокипятить скисший суп. Несварение гарантировано. Лола была уверена, что Максим отнесется к романтическому приступу Ингрид столь же трезво.

Она заперла квартиру подруги и через переулок Дезир вышла на улицу Фобур-Сен-Дени.

– Наступает на те же грабли, так пусть потом не приходит плакаться! – проворчала Лола на ходу, заставив вздрогнуть какого-то прохожего.

Глава 28

Nessun dorma! Nessun dorma!Tu pure, о Principessa,nella tua fredda stanzaguardi le stelleche tremano d’amore e di speranza…

Артур подключил свой МР3-плейер к проигрывателю Саша и громко пел вместе с Паваротти. Беспощадно поруганная “Турандот”. Сидя на полу по-турецки, Саша пытался собраться с духом, чтобы выгнать певца вон.

Когда позвонили в дверь, он подумал, что гориллы из отдела по борьбе с наркотиками, воин-мститель в сопровождении Антонии или подразделение спецслужб были бы очень кстати. Все, что угодно, лишь бы ни секунды больше не видеть и не слышать кузена Менара.

Ингрид! Божественный сюрприз! Прикинулась ежиком, но это совершенно не важно.

Она замерла на пороге, увидев Артура, во всю глотку распевающего на стремянке. Недоумок приветствовал ее с ошарашенным видом. И стоял как истукан, пока Саша не приказал ему свернуть инструменты. До новых распоряжений он свободен, спасибо.

– Я приду завтра утром. Вы тут хозяин, шеф. Но все равно жалко. Сегодня мне так хорошо работалось. Дали бы мне закончить, я бы уж разделался с этой гостиной, с которой никак не могу справиться…

– Отчаливай.

– Ладно, ладно, дайте только приведу себя в порядок, шеф.

– Он может остаться, я ненадолго. Спасибо за то, что ты для меня сделал. Это наверняка было нелегко. И от расследования тебя отстранили… Мне действительно очень жаль.

– Не стоит. Не волнуйся. Выпьешь чего-нибудь?

– Нет, спасибо.

– Необязательно здесь. Лола показала мне одно местечко тут недалеко, похоже на Италию…

– Да нет. Я просто хотела тебе сказать… то, что сказала. Держись, Саша. У тебя будут другие расследования. Все уладится, правда?

– Надеюсь. Надо только заластить терпением. Повисла тишина. Если не считать Паваротти, который теперь распевал во всю мочь.

Ma il mio mistero è chiuso in me,il nome mio nessun saprà!

– Не знала, что ты любишь оперу.

– Я тоже не знал. Ингрид…

– Нет, не говори ничего. Так лучше. Ты был прав. Все равно ничего бы не получилось. Спокойной ночи.

Она сбежала вниз по лестнице. Саша перегнулся через перила, глянул на удалявшуюся взъерошенную головку и задумчиво вернулся к себе.

Артур стоял с кистью в одной руке и ведром краски в другой.

– Раскрою вам одну тайну, шеф. В жизни есть две причины вставать по утрам и засыпать по утрам. Женщины и алкоголь. У меня своя точка зрения на то, что вы только что упустили. Чертовски глупо. Эта девочка первый сорт. Эта девочка как бесконечный круиз по Атлантике. Вам бы сейчас бежать за ней, а не на меня пялиться.

Паваротти все не унимался.

– Кузен мне рассказывал, что вы спали с шикарной девахой, но решили расстаться. А я сказал, странный он, твой начальник. А что, так и есть. Какие у вас там заморочки, если по-честному?

Ed il mio bacio scioglierà il silenzioche ti fa mia!

Саша схватил ведро с краской и надел его на голову доморощенного Микеланджело, после чего вытолкал его за дверь. Потом подобрал его куртку и сумку и вышвырнул на лестничную клетку. Истекающий краской Артур кричал, что Саша изверг и правильно его засадили под домашний арест, и американочка правильно сделала, что сбежала, так ему и надо. Саша захлопнул дверь и выбежал на балкон. Восемью этажами ниже в ночи растворялся силуэт Ингрид.

Он слушал Паваротти. Долго слушал. Артур закольцевал арию. Музыка на какие-то мгновения унесла его в неведомые пространства, отвлекая от мыслей о том, что только что произошло. И что могло бы произойти. Раздался звонок. Саша открыл дверь. На пороге стоял Марс.

– Пришли результаты экспертизы. И в них ничего хорошего, Саша.

– Это кровь Антонии?

– Увы.

– Понятно. Еду с вами.

Менар ждал его в “рено”. Они сели на заднее сиденье. Марс рассказал, что Карль с командой уже ведет слежку за домом Фабера. Другая команда прочесывает Париж в поисках Антонии.

– Проблема в том, что она попросту могла сбежать, чтобы затормозить все дело, шеф.

– Менар, пожалуйста, выключи фары на пять минут, – попросил Марс.

– А может, ее уже и на свете нет.

По выражению лица Марса было видно, что такое предположение приходило ему в голову.

– Тот, кто с нами играет, вполне мог ее убить, – продолжил Саша. – Например, тот, кто убил Видаля.

– Да, похоже, – отважился вставить Менар. – Чтобы посеять панику, резня по возрастающей. У американцев есть на этот счет поговорка – when the shit hits the fan.Когда дерьмо…

– Выключи вентилятор, – перебил Марс. – Да, спасибо, Менар, мы в курсе. А Грасьен тем временем удвоил усилия. На меня давит высшее начальство, министр на проводе каждые пять минут, а если не он, то префект. Про прессу вообще молчу. На этот раз я обязан задержать тебя по-настоящему. Как будто ты невесть кто. Я просто бешусь.

– Не доставляйте им этого удовольствия, шеф. Саша достал из кармана куртки “Искусство войны”.

– Будет чем заняться на нарах.

– Твоя библия?

– В каком-то смысле. Вы читали?

– Очень давно. Ты молодец, что относишься ко всему философски. Что бы сказал Сунь-цзы обо всем этом?

– Ничего, – вставил Менар. – Иначе его книга называлась бы “Искусство грязной войны”. Другие времена, другие нравы.

Марс искоса глянул на него и похлопал Саша по руке:

– Грязная война или нет, но мы победим.

Глава 29

“Красавицы”, как никогда, напоминали святилище безмятежности в мире, ввергнутом в хаос.

– Вакханалия не прекращается, – констатировала Лола, разворачивая газету.

Со дня ее визита в угрозыск прошла неделя. Семь дней пресса вела шквальный огонь. Дело Видаля занимало первые полосы. А Антония Грасьен до сих пор не нашлась. “Где тело обворожительной супруги международного адвоката?” “Кто устранил жену гуру торговли оружием?”

Методы уголовного розыска разносили в пух и прах, тактику Марса высмеивали, имя Саша Дюгена смешивали с грязью. В интернете распространялись самые невероятные слухи. Какой-то проныра тайком снял Ингрид в “Калипсо”, стриптиз “бывшей любовницы продажного полицейского” приобретал популярность с космической скоростью.

Портье Энрике взял двух помощников. Каждый вечер возле кабаре собиралась возбужденная толпа. Все хотели присутствовать на выступлении Габриэллы Тайгер, она же Ингрид Дизель, “блондиночка-американка, погубившая майора уголовной полиции”. Тимоти Харлен пошел в контрнаступление с помощью друзей-журналистов, но конкуренция была жесткой. Ингрид выходила из дому только в темных очках и каштановом парике.