Вспомни меня - Стейси Стоукс

себя помню. Когда я была маленькой, она тайком давала мне мелки и книжки-раскраски, пока мама и папа ели. Теперь она всегда дает мне дополнительный панкейк, когда я сижу за одним из столов, что она обслуживает. И она всегда в хорошем настроении – здание может гореть, а Мисси все равно найдет причину улыбнуться и посмеяться.

Она достает карандаш из кармана своего фирменного сине-белого клетчатого фартука кондитерской «Пай» и поднимает бровь в ожидании.

– Как обычно, спасибо, Мисси.

Мисси наклоняет голову набок и смотрит на меня своими большими зелеными глазами.

– Что именно?

Я уставилась на Мисси, ожидая, что она разразится одним из своих приступов хихиканья и скажет мне, что она шутит или высмеивает меня за то, что я такая доверчивая. Но она только постукивает карандашом по блокноту и бросает взгляд на часы с вилкой и ножом, висящие на стене.

– Черничные панкейки и большой сладкий чай, пожалуйста, – наконец говорю я.

– Не желаете бекон или сосиски?

– Нет, спасибо.

Я всегда заказываю одно и то же. В большинстве случаев она делает заказ, как только видит, как я захожу. Почему она забыла?

Мисси закрывает блокнот и одаривает меня той же улыбкой, что и всех неместных.

– Я сейчас принесу чай, дорогая. – Затем она убегает на кухню.

Я жду, пока она отойдет подальше из зоны слышимости.

– Это очень странно. Она вела себя так, будто не знает меня.

– То же самое, – говорит Марко, качая головой. – Может, она устала. Она была одной из тех людей, кто работал на шахтах той ночью. Может быть, она работала и прошлой ночью?

Я вспоминаю, как несколько месяцев назад она рассказывала мне, что копит деньги, чтобы поступить в школу медсестер. Поэтому, возможно, она берет дополнительные смены, чтобы свести концы с концами. Но после всего, что Марко рассказал мне, мысль о том, что Мисси работает на шахтах, пугает меня.

Она возвращается со сладким чаем и убегает, не сказав ни слова. Обычно Мисси такая же оживленная, как и ее волосы, но сегодня в ее движениях есть какая-то скованность, как будто она не помнит, как работают ее ноги.

Марко, должно быть, замечает беспокойство на моем лице, потому что тянется к моей руке. Затем так же внезапно он отдергивает ее.

– Извини, – говорит он, качая головой. – У меня все время возникает желание взять тебя за руку. Это как… тяга, если так можно сказать. Думаешь, это может быть Эхо? Как будто мое тело помнит, каково это было – быть твоим парнем, но мой разум нет?

Слово «парень» повисло между нами, будучи каким-то правильным и неправильным одновременно. Прошлой ночью было так естественно, когда он взял меня за руку, как будто между нами была натянута нить, сближающая нас.

– Это странно, – говорю я, смущенно рассматривая свои руки. – Вероятно, у нас есть общее прошлое, но тем не менее я ничего не знаю о тебе, например, какая у тебя любимая еда или чем ты хочешь заниматься после окончания школы.

Марко еле заметно улыбается.

– Мороженое с шоколадной крошкой и креветки с кукурузной крупой от Пэтти. А что касается окончания школы… – Он пожимает плечами, глядя на кружку, зажатую в руках. – Мой дядя хочет, чтобы я пошел по его стопам и когда-нибудь стал мэром. Так поступают все мужчины в нашей семье. – Он понижает тембр голоса, чтобы в нем звучала та же хрипотца, что и у его дяди. – Ты происходишь из старого рода мэров Тамбл-Три, Марко. Это наше семейное наследие – заботиться об этом городе.

– Но ты этого не хочешь, – говорю я, потому что очевидно, что он этого не хочет. – И что тогда?

– Вероятно, шансов немного, но в Техасском университете есть неплохой курс обучения для писателей. В SMU[13] в Далласе тоже, хотя там очень дорого. Я подумал, может быть, если я смогу получить стипендию… – Он пожимает плечами, глядя в окно. – Но шансов мало.

Судя по их огромному дому на окраине города, я всегда считала, что у мэра много денег. Но, возможно, дело не в деньгах. Может быть, он просто не хочет, чтобы Марко уезжал. Семейное наследие – это не то, от чего можно просто так уйти. Я это знаю.

Кулон-звезда уютно висит у меня на шее, как вдруг…

Марко прислонился к дереву, в руке у него записная книжка. Солнце высоко и ярко светит в небе, придавая его волосам теплый коричневый оттенок, который так сочетается с его глазами. Я сижу на качелях, откинув голову назад, и слушаю, как он читает одну из своих историй. Это история о девушке, которая никогда не может потеряться. История о девушке, которая видит мир таким, каким он мог бы быть, а не таким, какой он есть. История, полная дорог, волшебства и возможностей.

– Девушка с компасом в сердце. – Название слетает с моих губ, словно только того и ждало.

Марко удивленно моргает. Интересно, так ли я выглядела, когда он спросил меня о моей карте на потолке?

– Я думаю, может быть, ты читал мне ее однажды, в парке рядом с Домом Воспоминаний.

Марко кивает, и я задаюсь вопросом, не видел ли он тоже вспышку воспоминаний того дня.

Я внимательно изучаю безделушки, украшающие стены ресторана, как будто я могу найти подсказку о нашем прошлом, спрятанную в этом декоре.

– Думаешь, мы когда-нибудь