Сценарист - Сандра Браун

— И тут появился Пол Уиллер.

— Да, — Джули повернулась к Дереку. — Он вытащил меня из болота, в которое превратилась моя жизнь, и поставил на твёрдую почву. Что ты еще хочешь знать?

Молодая женщина ожидала, что Митчелл снова станет расспрашивать о замужестве или о Поле, но адвокат ее удивил:

— За что ты так сильно ненавидишь Крейгтона Уиллера?

— Ты ведь его видел. Зачем тогда спрашивать? Тебе он понравился?

— Это не имеет значения.

— Для меня имеет.

— Почему ты так уверена, что это он проник в твой дом?

— Почему ты так уверен, что он этого не делал?

— Ничего подобного. Я этого не знаю, а ты в этом убеждена. Почему?

Джули сложила руки на груди, прислонилась спиной к дверце машины и с интересом посмотрела на Дерека:

— Я полагала, что адвокаты не задают вопросов, на которые сами не знают ответа.

— При перекрестном допросе задают.

— Наш разговор напоминает перекрестный допрос.

— В самом деле?

— Да.

Митчелл не собирался отступать:

— Ты возненавидела Крейгтона с первой же встречи?

— Да, но Пол мне о нем рассказывал и раньше. Я была готова невзлюбить его, и Крейгтон в полной мере оправдал мои ожидания.

— А не было какого-нибудь эпизода или события, которое бы настроило тебя против него?

Джули склонила голову набок:

— Что это за вопрос, мистер Митчелл? Тот, на который ты уже знаешь ответ? Или не знаешь?

— Простое любопытство.

— Не верю.

— Да что ты? Ну надо же! — Дерек усмехнулся и сказал нарочито плачущим голосом: — Ведь у меня такая честная улыбка!

— Мне жаль тебя разочаровывать, но твою усмешку можно назвать как угодно, только не честной улыбкой. Это гримаса карточного шулера с четырьмя тузами в рукаве.

— Мне доводилось слышать о себе и не такое, — хмыкнул Митчелл, немного подождал и добавил: — Еще один вопрос — последний. Ты носишь черное, потому что в трауре?

Внезапная смена темы застала Джули врасплох. Дерек это заметил и немедленно воспользовался ее замешательством:

— При каждой нашей встрече ты была в черном. В самолете — черный костюм. Кроме блузки. Она была цвета слоновой кости. С перламутровыми пуговицами. Такие маленькие, круглые перламутровые пуговицы.

Джули вспомнила, как торопливо он эти пуговицы расстегивал, и густо покраснела.

— У себя в галерее — черное платье. И сегодня опять черное. — Его глаза переместились с глубокого выреза на подол и назад. — Облегающее, очень сексуальное, но все-таки черное. Это из-за Уиллера?

— Просто мне нравится черный цвет.

— Ты его хорошо носишь. И сегодня выделялась среди этого многоцветья.

— К примеру, на фоне изумрудного платья, — она поколебалась, но сказала: — Кстати, женщина очаровательна.

— Да.

— Она знала, что ты поедешь ко мне после того, как проводишь ее?

— Нет.

Секунды уплывали, и атмосфера в машине изменилась. Что-то сдвинулось или, наоборот, застыло. Вдруг сразу стало душно.

— Мне пора, — Джули потянулась к ручке дверцы и замерла. Дождь усилился. Швейцар гостиницы, расположенной через дорогу, спрятался в холле. — Я слышала об этом отеле, но никогда здесь не бывала. На тенте можно было разглядеть логотип — две золотые переплетенные буквы, К и X. «Кухер-хаус» — так когда-то называлось заведение, возведенное в начале XX века. Несколько лет назад его перестроили в эксклюзивный роскошный отель, пребывание в котором могли позволить себе только владельцы платиновых кредитных карт.

— Там очень уютно, — сказал Дерек. — Отель небольшой, но элегантный, и обслуживание на высшем уровне. Я рекомендую его своим клиентам, которые приезжают из других городов.

За ослепительной молнией последовал оглушительный раскат грома. Они смотрели, как гроза набирает силу, и слушали стук дождевых капель по крыше машины. Несколько минут оба молчали. Окна начали запотевать. Наконец Дерек спросил:

— Ты узнала человека на фотографии?

— Того, из холла в «Молтри»? Нет. Даже на последнем комплекте фотографий.

— Есть еще комплект? Я видел только один.

— Этот парень еще нашелся на пленке, снятой за два дня до того, как убили Пола, — Джули рассказала, что сегодня утром Сэнфорд и Кимбалл приносили фотографии в галерею. — Один из снимков относительно четкий, но я все равно его не узнала. Дуг и Шэрон тоже.

— А также Крейгтон…

— Ты в это веришь?

— Я сам показывал ему снимок и следил за его мимикой. Ждал реакции — я в этом деле специалист. Он никак не отреагировал.

— Ну разумеется! Крейгтон ведь знал, что ты за ним наблюдаешь. Разве не ясно? Он играет разные роли. Он…

Джули заставила себя остановиться. В данный момент Митчелл был адвокатом Крейгтона Уиллера. Он, наверное, думает, что ее обвинения в адрес племянника Пола вызваны всего лишь острой неприязнью к нему, иначе зачем Дереку ее об этом спрашивать?

— В вечерних новостях фотографию этого человека должны были показать все телевизионные каналы.

— Может быть, кто-нибудь его узнает.

— Может быть. А тем временем у полиции появилась новая версия.

— Какая именно?

— Что это я подставила Пола, чтобы его убили в лифте. — Дерек промолчал, и она спросила: — Ты язык проглотил?

— Да, потерял дар речи. Такого поворота я не ожидал.

— Я тоже.

— Откуда взялась эта идея?

Джули рассказала, как она не сразу выполнила требование преступника встать на колени.

— Раз я немедленно не рухнула на пол, значит, первая в списке подозреваемых.

— А почему ты не рухнула?

— Я пыталась разглядеть под маской Крейгтона.

— Это был не он.

— Сколько раз я это уже слышала?

Они опять замолчали. Тишина в машине подчеркивала, насколько сильно разбушевалась гроза. Наконец Митчелл спросил:

— Когда я получу свою картину?

— Ее доставят завтра. Знаешь, она совсем не стоит того, что ты заплатил.

— Это капиталовложение.

— Ты можешь и не дождаться, когда полотно окупится.

Он вовсе не выглядел расстроенным:

— Деньги пойдут на доброе дело. Кроме того, я хотел купить эту картину.

— Независимо от мнения своей дамы?

— Она моя подруга, — спокойно сказал Митчелл.

— Это совсем не мое дело.

— Тогда почему ты к ней то и дело возвращаешься?

Ответить Джули было нечего.

— Я познакомился с Линдзи, когда мой лучший друг по юридической школе объявил о своей помолвке с ней, — сказал Дерек. — Я был шафером на их свадьбе и стал крестным отцом их сына Джексона. Вскоре после крещения Джексона мой друг погиб. Попал в аварию во время утреннего столпотворения на Восемьдесят пятой улице. Мы с Линдзи помогли друг другу это пережить и продолжаем дружить. Я очень ценю эти отношения. Иногда, как, например, сегодня, ей нужен сопровождающий на каком-нибудь мероприятии. Потом я везу ее домой и иду по своим делам. Линдзи не знает, что мне нужно было после аукциона поговорить с тобой, потому что, как бы близки мы ни были, я никогда не видел ее раздетой и никогда не увижу.